Такие вот были в то время рассуждения. Николай Васильевич посмеялся над последней идеей, но сказал, что «это на далекую перспективу».
А в целом мне импонировало, что Огарков допускал свободную дискуссию и делал это с увлечением. Я не мог подозревать его в том, что это были хитроумно расставленные сети, в которые я угодил, и он затащил меня с их помощью в Генштаб. Нет! И во время многих лет пребывания в Генеральном штабе у нас часто бывали непринужденные долгие разговоры по различным проблемам.
Но сейчас все невольно получилось так, что я действительно выступал как работник Генштаба, и Николай Васильевич сказал:
– Валентин Иванович, вы чувствуете, что уже погрузились в генштабовскую жизнь?
– Да нет, я этого не чувствую. Мне кажется, что на моем месте любой командующий войсками высказался бы так же, как и я. Но ход мыслей, разумеется, у него был бы свой.
Николай Васильевич сел к столу и, глядя мне в глаза, откровенно сказал:
– Валентин Иванович, я очень прошу вас согласиться с нашим предложением. Это имеет исключительное значение для Генштаба и для меня лично.
Произнеся эту фразу, он продолжал смотреть мне в глаза. Меня тронула его откровенность, но еще больше – какая-то недосказанность. И я «дрогнул»…
– Товарищ маршал, конечно, если требует дело и у вас все варианты исчерпаны, я вынужден согласиться. Но прошу вас иметь в виду, что мне не хочется расставаться с округом – живой и интересной работой. Если я буду назначен в Генеральный штаб, то позвольте надеяться, что со временем вы отпустите меня в войска, – сказал я.
Николай Васильевич сразу оживился. Молча пожал мне руку и тут же, в моем присутствии, позвонил министру обороны, доложил, что вопрос решен. Тот что-то ему сказал, на что Огарков ответил, что прямо сейчас переговорит со Шкадовым и с Савинкиным (заведующим отделом ЦК по административным органам). С Иваном Николаевичем Шкадовым они условились, что через час последний доставит на подпись министру обороны представление в ЦК КПСС и затем отвезет его Савинкину. А с Савинкиным договорился, что он организует завтра мою встречу с секретарем ЦК КПСС. Дальше мы разобрали план моих действий. Договорились, что я остаюсь на завтра, а затем, после представления, улетаю в округ. Вслед за этим придет шифровка о моем назначении в Генеральный штаб на должность начальника Главного оперативного управления – первого заместителя начальника Генерального штаба, а на мое место будет назначен генерал-полковник В.А. Беликов (все-таки Беликов!). Учитывая, что свободных квартир в Москве не было, было решено, что временно я остановлюсь на одной из квартир Главного разведывательного управления, о чем Николай Васильевич сразу же переговорил с его начальником генералом армии П.И. Ивашутиным. Ровно в 15.00 следующего дня Савинкин представил меня секретарю ЦК члену Политбюро ЦК КПСС Г.В. Романову. Он расспросил о положении дел в округе и на Западной Украине. Поинтересовался, как я понимаю свои задачи в Генштабе. Обрисовал в целом военно-политическую картину, рассказал подробно о нашей оборонной и военной промышленности, «с которой Генштабу надо заниматься очень плотно», подчеркнул он. Вечером я был уже во Львове. У трапа меня встречал фактически весь Военный совет – они уже знали, что все кончилось, и стояли, как темная туча. Итак, меня с болью и страданиями вырывали из ставшего мне родным Прикарпатского военного округа и насильственно внедряли в Генеральный штаб. Хотя против своей воли и желаний формально я дал согласие на такое назначение. Конечно, расставание с округом – это не прощание навечно. Но отрывать от того, что было создано с личным твоим участием, от того, что выросло у тебя на глазах и радовало всех, а самое главное – расставаться с коллективом, с которым прекрасно работалось и служилось многие годы и с кем делились все горести и радости, удерживалось лидерство в Вооруженных Силах, – было тяжело, больно и горько. Радовало лишь то, что меня нельзя было сравнить с капитаном, который бежит с тонущего корабля. Наоборот, «корабль» отлично выглядел и был на полном ходу. Но все равно на душе было тяжко. На следующий день пришла шифротелеграмма о моем назначении в Генштаб и о назначении генерала В.А. Беликова командующим ПрикВО. А еще через день пришел письменный приказ министра обороны о моем назначении и постановление Политбюро ЦК и Совмина, а также приказ министра обороны о назначении В.А. Беликова. Было видно, что руководство явно торопится. Несколько месяцев на должности начальника Главного оперативного управления никого не было – эти обязанности исполнял первый заместитель начальника ГОУ генерал-полковник И.Г. Николаев. Кстати, прекрасно со всем справлялся. Это был классический генштабист, каких за всю историю Генштаба было всего несколько человек. И мне было совершенно непонятно, почему его не назначают начальником. Ведь это же чистейший формализм, когда говорят, что надо, чтобы командовал армией, округом. Надо, чтобы была «свеча» в голове, а не ступеньки этой служебной лестницы! Конечно, командование крупными соединениями войск, несомненно, обогащает знания, дает опыт, а это сказывается и на определенных масштабных решениях в области строительства и развития Вооруженных Сил. Но не это главное. Главное – это ум. А этого у Ивана Георгиевича Николаева было значительно больше, чем у некоторых других.
Но, как говорил Юлий Цезарь, жребий брошен! Прилетел принимать округ Валерий Александрович Беликов. Близко я его не знал. Служили на разных флангах: я – на севере, он – на юге, в Одесском военном округе. Но были знакомы и кланялись друг другу при встрече. Человек он опытный, тоже участник Великой Отечественной войны. Уже не один год командовал Северо-Кавказским военным округом.
Вместе с членами Военного совета я встретил его на аэродроме. Затем в штабе округа я предложил ему план действий по передаче дел и должности, с чем он полностью согласился. Я решил в войска не ездить, лишь ограничиться телефонными разговорами с командирами дивизий и командармами, но провести совещание с управлением округа – штабом и службами.
На этом совещании я вначале сообщил о решении руководства о назначении, затем напомнил хронику событий в округе, все, что было пережито вместе, поблагодарил коллектив за высокие свершения, пожелал блюсти традиции и совершенствоваться, достигать новых высоких показателей. В заключение представил слово новому командующему. Валерий Александрович рассказал о себе и выразил надежду, что совместная активная работа позволит округу удерживать лидерство.
Совещание, а точнее, встреча бывшего командующего и назначенного на эту должность нового с коллективом управления прошла в хорошей, доброй обстановке.
Наступил день моего вылета в Москву. Договорились, что при этом на аэродроме будет только В.А. Беликов и члены Военного совета. Однако наехало несколько сот человек – из нашего управления, из областного и городского руководства (хотя накануне я всех объехал и попрощался). Было трогательно и приятно, много цветов. В то же время я испытывал определенную неловкость перед Валерием Александровичем – новым командующим. Особо меня трогали слезы. Ну к чему они? Будто я лечу на фронт или жизнь кончается. Поэтому я начал форсировать процесс прощания – надо быстрее улетать. Наконец я поднялся по трапу и стал на верхней ступеньке при входе в самолет (начальник Генштаба прислал за мной самолет, поэтому часть вещей я мог уже забрать с собой). Передо мной стояли и приветливо махали руками сотни людей, которые стали мне дорогими, я видел приятные знакомые, даже родные лица. Возможно, кому-то в свое время и не уделял должного внимания, но так случалось не потому, что не хотел, а потому, что физически недоставало времени, хотя и работал, как правило, без выходных. Но сейчас и эти, обделенные мной вниманием, лица тоже пришли. Все они прекрасно понимали и видели, что я всего себя отдавал нашему общему делу.
Сдерживая слезы, я последний раз широко помахал руками, сцепил ладони над головой и, наконец, поклонившись всем, вошел в самолет. Сев в кресло, еще долго смотрел в иллюминатор. И все это время мои друзья махали мне руками, цветами. Наконец воздушный корабль двинулся, все стоявшие внизу, на бетонке аэродрома, «забурлили», я тоже…
Последнее прощание – и самолет, вырулив на взлетную полосу, начал разгоняться. За бортом мелькали знакомые объекты. А вот и наш военный перрон – площадка на центральном Львовском аэродроме. Все машут, бросают вверх букеты, чтобы я увидел их – дорогих и незабываемых…
Какие это были счастливые годы! Они позволили мне, несмотря на многие препятствия (Пельше и т. п.), проявить себя всесторонне и сделать много доброго для людей. Это и личное счастье, но и польза всему обществу.
Еще один этап в жизни позади. Что уготовила мне судьба в перспективе, чего ждать дальше? Начинается новая служба – незнакомая обстановка, практически незнакомые люди, совершенно неизвестные методы. Как оно все сложится? Я тосковал, но не унывал. Тосковал по округу, коллективу, однако совершенно не думал вешать нос в связи с новой обстановкой. Мы еще поборемся.
Часть VIГенеральный штаб вооруженных сил
Глава 1Работа в высшем органе управления вооруженных сил
Встреча в Москве. – Первые шаги по паркету. – Новые широкие знакомства (МИД, КГБ, ВПК, окружение Брежнева, его аппарат). – Генштаб – военно-политический центр страны. – Громадные проблемы и дефицит времени. – «Пятерка» при Генштабе для выработки проектов решений руководству по проблемам сохранения мира и безопасности. – Подготовка министра обороны к заседаниям Политбюро ЦК КПСС
Львов и округ я оставил с солнцем – все искрилось и сияло. А Москва встретила мрачным свинцовым небом и общей серой обстановкой. «Да, – думал я, – действительно, „не все коту масленица“, надо трудиться и на поприще неблагодарном, каковым всегда была и остается штабная работа».
О Генеральном штабе много написано. А его деятельность в годы Великой