— У тебя нет странного предчувствия? — замирая у входа, спросил Андри. Небрежным жестом отбросил окурок под ноги, припечатывая тлеющий конец ботинком. Харден недовольно покачала головой, но её жест был проигнорирован. Как и всегда до этого. — Мне вот почему-то кажется, что ничем хорошим это расследование не закончится.
— Помнится, для нас расследование уже завершилось. Пусть и не лучшим образом, но что есть, то есть. Здесь нас сейчас вообще быть не должно.
— Тогда почему согласилась поехать?
Харден промолчала. Не рассказывать же о бредовых сновидениях. С него станется ещё больше шуточек отпускать. И тем более не стоило говорить об отце. Не то чтобы она не доверяла мужчине, но внутреннее опасение отказа сковывало каждый, даже минимальный, порыв доверия. Понимая, что от неё всё еще ждут ответа, девушка неопределённо пожала плечами, как будто говоря «сама не знаю».
Похоже, чего-то такого Андри и ожидал. Мимолётный блеск разочарования в чужих глазах предпочла игнорировать. Мало ли что у него на уме — по большому счёту, Харден это не должно волновать. Профессиональные отношения важнее личных обид.
Однако у входа в ангар Харден остановилась. Внутри словно что-то щёлкнуло. «Расследование уже завершилось» — её собственные слова. Тогда почему смысл сказанного не дошел до неё сразу? Это был её шанс на перевод, шанс изменить будущее папы, который может банально не продержаться до наступления своей очереди. Неприятный холодок прокатился по позвоночнику, сковывая движения. Осознание, что вот он, её единственный шанс изменить хоть что-то. И упускать его никак нельзя.
Поэтому она повернулась к Андри, который уже собирался войти в помещение, несильно цепляясь за рукав. Так, чтобы можно было вырваться, если захочет. Но он не захотел. Обернулся, вопросительно глядя на девушку. Даже замечания по поводу руки делать не стал: видел тревогу и смятение в чужих глазах.
— Детектив, я…, — это оказалось труднее, чем она думала. И тем не менее сделав глубокий вдох, Харден продолжила, специально не смотря в глаза мужчине. Куда угодно, только не на него, — я хотела сказать, что мне очень, очень нужно получить должность в следственном департаменте. Но для этого мне нужно рекомендательное письмо, и, раз Вы мой напарник, хоть и не признаёте этого, можете написать его для меня? Обещаю объяснить всё, как только закончим здесь. А пока просто… пожалуйста, скажите, что напишите?
Это было унизительно. Изначальная уверенность, что письмо она получит от начальника отдела, в котором они завершат расследование, развеялась в момент появления красного креста на дисплее турникета в департаменте. Пришлось уговаривать самого детектива. И Харден ожидала чего угодно, от банального смеха до обмена на желание, итогом которого станет очередная издёвка мужчины.
Действительно, всё, но никак не того, что широкая ладонь накроет её девичьи пальцы, а сам детектив посмотрит с такой непривычной его лицу добротой, что от резонанса мозг не сразу поймёт, что происходит.
— Хорошо.
Вот так просто. Без лишних расспросов и смеха. Он просто согласился. Детектив Андри — человек, от которого подобного жеста Харден ждала в последнюю очередь. Но это был не сон. Он действительно это сделал. И от этого девушка почувствовала, что вновь начала дышать.
— Спасибо. Правда, спасибо, Вы даже не представляете…
— Так, стажёр, отставить сопли, — мигом вернул прежнюю важность Андри. Убрал руку, гордо выпрямляя спину, после чего продолжил движение в ангар. — И я действительно хочу узнать, зачем тебе так сильно понадобился перевод, поэтому так просто ты не отделаешься. Готовься к допросу.
Харден понятливо хмыкнула. Ну да, кто бы сомневался.
Ржавые хлопья осыпались с верхней обвязки, стоило малейшему трению разворошить уложившиеся следы коррозии. Харден недовольно скривилась, стряхивая грязь с плеча. Ставка на тёмный свитер, который, по логике, должен меньше пачкаться, себя не оправдала. Всё-таки большей частью сохранность чистоты внешнего вида зависела от самого человека.
Внутри оказалось достаточно темно, но разглядеть дорогу среди рядов бесполезных, на взгляд девушки, контейнеров не составляло труда. «Провизия», «одежда», «промышленные нужды» — небольшие приписки от руки, выведенные тёмно-коричневой, почти чёрной краской, напоминали людям, что где находится. Выстроенные в определённом порядке, который на первый взгляд казался беспорядочным хаосом, они создавали целый лабиринт, дороги которого постоянно пересекались, выводя всех посетителей не только к многочисленным выходам и лестницам на второй уровень, но и к небольшому отдельному помещению у задней стены. Раньше там была комната бригадира, оборудованная всем необходимым для наблюдения за рабочими и коррекции их действий. Сейчас же единственное изолированное помещение использовалось в качестве совещательного кабинета, из-за приоткрытой двери которого доносились приглушённые голоса.
Тусклое стекло, годами копившее на себе пыль, не позволяло разглядеть людей по ту сторону поверхности. Со своего места Харден видела только два чётко очерченных силуэта, стоящих друг напротив друга. Разделённые столом мужчины активно о чём-то спорили, однако детали не самого спокойного разговора так и остались вне слухового диапазона девушки.
В отличие от спутницы, Андри терять драгоценное время не желал. Стрелки часов и без того стремительно приближались к часу дня, однако список дел сокращаться совершенно не желал. Проигнорировав необходимость постучать, обозначая своё присутствие, мужчина резко распахнул дверь, скрываясь в хорошо освещённом помещении. Харден, давя в самом зачатке горестный вздох от негодования над поведением детектива, проследовала за ним.
— Добрый день. Мистер Бруниген, мы можем с Вами поговорить?
Харден неловко кивнула, коротко улыбаясь, выражая солидарное непонимание действий напарника. Подобное слишком фамильярное поведение не могло привести к хорошему результату, с какой стороны ни глянь.
Бодрый разговор в одно мгновение прервался на полуслове. Две пары глаз удивлённо уставились на неожиданных гостей. Увидев знакомые лица, Рекдри заметно расслабился, хоть по его лицу и было понятно: подобные неожиданные появления мужчина не жаловал. Но если Бруниген своё недовольство никак не выказывал, то его собеседник одним своим видом демонстрировал неудовлетворение от прерванного разговора.
Его лицо показалось Харден смутно знакомым. Мягкие черты лица резко контрастировали со светлыми глазами, что в совокупности производило достаточно пугающий эффект. Высоким ростом мужчина не обладал, зато с лихвой компенсировал нехватку должных сантиметров надменным выражением лица.
Тяжёлый взгляд серых глаз с подозрением рассматривал пришедших, не упуская ни малейшей детали. Нет, не серых. Чуть присмотревшись, Харден разглядела в тусклом освещении разницу оттенков. Серый и голубой. Гетерохромия, считающаяся одним из самых явных признаков генетической мутации. В остальном мужчина ничем не отличался от остальных присутствующих, разве что тонкая сеточка морщин выдавала больший возраст. И если представить, что мистер Бруниген и этот мужчина ровесники, то можно смело думать, что время с каждым обходится по-разному.
— Думаю, сперва стоит вас представить, — нарушил тишину Рекдри, чувствующий всю неловкость сложившейся ситуации острее, чем кто-либо. — Ру, это те люди из Центра, о которых я говорил. Они занимаются расследованием убийства Шона. Детектив, мисс Гартерд, это Руомар Гастальби. Мой старый друг и единственный человек, способный помогать поддерживать здесь уровень жизни на приемлемом уровне.
Хоть внешне это и не было заметно, его слова сильно удивили Харден. Насколько она знала, в каждом секторе был негласный распорядитель[1]. До этого момента таким человеком в шестом секторе девушка считала Рекдри Брунигена, однако на деле всё оказалось немного иначе. Руомар не выглядел человеком, готовым с лёгкостью принимать нововведения извне. Скупыми рваными жестами и суровым взглядом он напоминал скорее ответственного за силовую структуру обороны того же Центра. Роль распорядителя не вязалась с внешним образом мужчины, но раздавать штампы девушка не спешила. Порой внешность бывает обманчива — сперва лучше познакомиться с человеком лично.
Пока Харден раздумывала о системе самоуправления изолированных территорий, Андри надоело ждать хоть какого-то продвижения в разговоре. Шагнул вперёд, одновременно протягивая руку для закрепления знакомства. Уже в этот момент Харден начала предчувствовать неладное. И не ошиблась.
Рекдри спокойно отреагировал на приветствие, отвечая крепким рукопожатием. Застопорилась ситуация как раз на Руомаре, который не только не отреагировал на протянутую руку, но и пристального взгляда с них не спускал. Мягкие черты лица и светлые, пусть и разного цвета, глаза определённо создали ложный образ легко идущего на контакт человека.
Протянутая рука была полностью проигнорирована, однако при желании на это легко можно было не обратить внимания. Проблема заключалась в том, что сам Руомар хотел сказать больше. На Харден он бросил один короткий взгляд, тут же переключая всё внимание на второго гостя. В любой другой ситуации девушка бы расстроилась, возможно даже разозлилась, но в тот момент испытала всего одно чувство — облегчение. Именно с этим человеком ей категорически не хотелось спорить. То, как он повёл плечом, выказывая нежелание закреплять знакомство, то, как вальяжно шагнул вперёд, вставая аккурат напротив Андри, — всё это только укрепило уверенность девушки в том, что не стоило им сюда приходить. Лучше бы подождали в баре.
— Что такие снаге[2] здесь забыли? — руки скрещены на груди, вздёрнут подбородок. Понятие «личное пространство» ему явно было незнакомо, однако это не мешало чувствовать превосходство в любой ситуации.
К чести Андри, тот и глазом не повёл. С места не сдвинулся, только подобрался весь, плотно сжимая челюсти. На лице забегали напряжённые желваки, но ни одного резкого слова за выпадом не последовало. Харден слабо дёрнула уголком губ, чувствуя необъятную гордость за напарника. Похоже, этот разговор ещё можно было спасти.