Судя по происходящему, события начали двигаться в нужном направлении.
Ильмики прислала несколько фотографий из палаты, где трое врачей рассматривали карту отца, обсуждая тактику проведения операции. Одного из них Харден узнала: доктор Фрадар, лечащий врач и по совместительству заведующий отделением интенсивной терапии. Хороший приветливый мужчина пятидесяти лет, который ни разу за всё время пребывания Адальора в больнице не попытался солгать касаемо прогнозов и выздоровления. За что вся семья Гартерд была искренне ему благодарна. Лучше знать правду, какой бы горькой она ни была. И врач придерживался такого же мнения.
Двое других были ей незнакомы. По левую руку от доктора Фрадара стоял его ровесник, судя по форменному костюму зелёного цвета, хирург. Спрятав руки за спиной, он внимательно слушал коллегу, вглядываясь в непонятный для обывателя набор цифр в анализе. Густые брови сведены к переносице, губы сжаты в тонкую линию. Так выглядят люди, полностью погружённые в работу, не прекращающие думать ни на минуту над поставленной задачей. Такая концентрация радовала и вселяла надежду в лучший исход операции. Харден надеялась, что именно этот человек будет главным хирургом у её отца.
Третьего участника импровизированного консилиума девушка с трудом могла назвать врачом, которым тот, несомненно, являлся. Хирургические костюмы разных цветов были введены в эксплуатацию не смеха ради. Так и пациентам, и новым сотрудникам было легче понимать, кто из персонала клиники какую должность занимает. Синие костюмы для медсестёр и санитаров, лечащие врачи довольствовались наличием малиновых оттенков, частично скрытых под белыми халатами. Хирурги наслаждались благородным зеленым, благодаря которому весьма органично смотрелись в своих операционных. Почему-то зеленый цвет успокаивал пациентов перед наркозом, помогал верить в удачный исход операции. Но был ещё и серый цвет формы. Довольно редкий, однако его тоже можно было иногда встретить среди врачей. Его носили медики, имеющие статус многопрофильного специалиста. Хирург и лечащий врач, травматолог и одновременно знаток сердечно-сосудистой системы — таких людей среди медперсонала было крайне мало, оттого их навыки ценились в любой сфере. Как правило, такие люди имели процент выше 95, и Харден страсть как хотелось узнать если не имя, то хотя бы как выглядел такой человек.
Мама смогла сфотографировать его только со спины, потому ни лица, ни бейджа с именем видно не было, не говоря уже о жетоне, который наверняка прятался под одеждой. Пришлось довольствоваться рассматриванием коротких светлых прядей на затылке, качеству которых Харден невольно завидовала, и широким разворотом плеч. Мелькнувшую мысль попросить маму разузнать что-нибудь об интересном молодом человеке Харден отбросила сразу. Зная Ильмики, она была уверена, что та сразу же начнёт расспрашивать врача не только о профессиональной деятельности, но и разузнает подробности личной жизни, не забыв намекнуть, что у неё есть свободная и вполне симпатичная дочь, которой он, к слову, успел понравиться. Однажды такое уже случалось. Повторять не хотелось.
Разглядывая фотографии одну за другой, читая каждый комментарий мамы, к которым изредка добавлялась пара отцовских слов, Харден понимала, что должна радоваться за родителей. За всю семью. Они так долго ждали хоть какого-то шанса на выздоровление, и вот он здесь. Буквально в руках у них.
Но вместо ожидаемого восторга и нетерпения перед финальным шагом, девушка не чувствовала ничего, кроме тревоги.
Это уже стало частью нормального существования. Просыпаться с неприятным, сжимающим внутренности чувством было так же обыденно, как сделать завтрак или спихнуть со стола обнаглевшего пушистого жителя. Но если раньше это чувство не имело определённой причины, то в тот вечер Харден раз за разом прокручивала в голове небольшой диалог, услышанный двумя часами ранее.
Издержки самостоятельной жизни: не хочется готовить исключительно для себя любимой. Слишком много времени и сил забирали кулинарные изыски, а оценить их могла только сама девушка. И мистер Ширма, если у хозяйки было приемлемое настроение. Поэтому вернувшись домой после очередного дня, полного бумажной работы, девушка справедливо решила не тратить остатки сил и сходить в ближайшее небольшое кафе. Квартал считался спальным — подобных семейных мест было в избытке. Выбор пал на маленькое заведение смешанной кухни. «Обицез» — Харден ни разу не была в этом заведении, предпочитая либо переходить дорогу и ужинать в кафе в соседнем доме, либо заказывать еду на дом. Однако в тот раз захотелось попробовать нечто новое.
«Обицез» не мог похвастать обилием посетителей, но большая часть столиков всё же была занята. Для себя девушка присмотрела свободное место у окна, вид из которого открывался на оживлённую площадь. Восемь вечера — самое время для прогулок с семьёй или романтических встреч. Пожилые дамы и джентльмены в сопровождении очаровательных крохотных собачек не спеша прогуливались по широким улочкам, приветственно кивая встречающимся соседям. Центр жил своей собственной, мирной жизнью. Частично восстановленное электричество в четырнадцатом квартале стабилизировало ситуацию среди населения. Люди перестали открыто выказывать недовольство, но на личное общение эти изменения не распространялись.
Со стороны соседей по заведению донеслись недовольные возгласы вперемешку с излишне эмоциональным стуком стакана о стол. Харден не любила слушать чужие разговоры. Зачастую можно было услышать что-то, не предназначенное для посторонних ушей. В частности, подробности чужой личной жизни, нюансы которой девушка тем более знать не хотела. Но в тот момент любопытство и недостаток захватывающих событий в собственном существовании заставил оторваться от созерцания теплых объятий только встретившейся пары за окном, сосредотачивая всё внимание на разговоре соседей.
Две молодые девушки, чуть старше самой Харден, склонились над плоским планшетом, внимательно просматривая быстро сменяющие друг друга картинки. Недовольно сведённые, одинаковые брови, поджатые пухлые губы — что бы ни было на экране, это вызвало массу возмущения юных особ, которое они нетерпеливо выплеснули наружу.
— Подумать только, совсем не торопятся разрешать ситуацию, — возмутилась обладательница светлых лёгких кудрей, откидываясь на спинку стула. В руке блеснул запотевший стакан с холодным напитком. Избыток губной помады остался на трубочке, но девушка не обратила на это внимание. — Сколько дней уже не могу зарядить машину. А про дом вообще молчу. Приходится ходить на укладку в салон: фен совсем не работает.
— А у нас в салоне отключили спа, — вторила ей подруга, проверяя маникюр. Судя по аккуратности краев покрытия, свежий. — Я пропустила уже два сеанса гидромассажа. Такими темпами моя кожа снова пересушится. Что тогда делать? Как скоро полностью возобновят подачу электроэнергии?
— Не знаю, но слышала, что в ближайшие пару дней. Власти собирались перераспределить подачу энергии от выбывшей из строя электростанции на рабочую. Да и Периферию не мешало бы расселить. Хотя бы один сектор.
— Думаешь, это поможет? — сомнение в голосе не звучало убедительно, но его наличие давало некую надежду на более позитивное развитие диалога.
— Да, безусловно.
Надежда себя не оправдала.
— Когда был кризис в 279 году, второй сектор полностью расселили. И с тех пор подобных кризисов не возникало. До той недели. Вряд ли кто-то будет против расселения ещё одного сектора. От этого выиграют все, в том числе и жители Периферии.
— Не знаю, столько людей тогда погибло. Думаю, второй раз Совет на такое не пойдёт. Да и люди будут против.
— Если вопрос вынесут на общее голосование, я точно буду «за». Не для того мои родители столько лет отдали благоустройству Центра, чтобы теперь жить без обычного электричества. Тоже мне проблема, можно подумать, так сложно переехать в другой сектор ради общего блага. Самим же жить станет легче.
Дальнейшие слова не отложились в памяти с такой ясностью, поэтому Харден не стала пытаться вспомнить то, что память воспроизводить отказывалась. Даже этих нескольких фраз хватило, чтобы новая волна горечи и отвращения поднялась внутри, с новой силой сжимая внутренности. Она никогда не задумывалась над отношениями людей из разных частей Купола. Не интересовалась тонкостями человеческих мыслей, касающихся системы распределения. Считала, что все жители комплекса равны и придерживаются той же позиции, что и Харден. Однако тот вечер наглядно показал: есть те, кто считает себя более достойными. Те, кто по праву рождения имеет больше привилегий, больше возможностей. Те, кто априори лучше.
К сожалению, в школе не учат тонкостям отношений к людям другого статуса, неважно, были это политики Центра или простые рабочие шахт. Подобное упущение никак не проявлялось в обычной жизни. До тех пор, пока человек не попадал в критическую ситуацию. Примерно такую, которая сложилась в Центре в последние несколько дней.
Мистер Ширма снова сжал острые коготки на коленке девушки, призывая гладить активнее. Харден фыркнула, поражаясь сообразительности питомца. Иногда она сомневалась, что он простой кот. Слишком логичными казались его действия. Как и эффект от них. Тревога отступала, едва подкатив к горлу. Дышать становилось легче. Сердечный ритм постепенно замедлялся, уже не перекрывая остальные звуки. Урчание кота клонило в сон.
Она бы так и задремала на диване, пригревшись под пледом и мягким увесистым тельцем кота, если бы не резко сменившийся звук со стороны телевизора. Почти провалившись в дрёму, Харден с трудом подняла веки, фокусируя взгляд на экране. Непонимающе нахмурилась, пытаясь понять, в какой момент переключила канал. Но цифра оставалась неизменной, а тема передачи всё равно сменилась. Как и на других каналах: везде шла передача экстренных новостей.
«…прерываем показ передачи из-за экстренного сообщения. Два часа назад на электростанции номер один, расположенной в третьем секторе, началась массовая акция протеста. Сотрудники требуют уменьшить количество часов и продолжительность рабочих смен. Напомним, четырнадцатого сентября электростанция номер два вышла из строя. Работы по реконструкции всё ещё ведутся, однако точных прогнозов о сроках восстановления станции власти не дают. Из-за возросшей нагрузки на вторую станцию человеческих ресурсов не хватает для корректной работы всей системы. Рабочие недовольны отсутствием выходных, малыми пособиями и увеличенным количеством см