ного открыть душу. Сбросить тот груз, что годами лежал на пусть и мощных, но всё ещё человеческих плечах. Избавиться от тяжелых мыслей хотя бы на пару минут.
— Не совсем, но частично Вы всё же правы. Руководство пятнадцатого Купола пошло на поводу у общественности. Они не отказались от территориальной сегрегации, но решили позволить людям самостоятельно регулировать численность населения. Результат предсказуем: всего за двадцать лет численность населения превысила не только максимально допустимый уровень, но и критическое значение. Системы жизнеобеспечения попросту не справились с возросшей нагрузкой и вышли из строя. А после пятнадцатый Купол перестал выходить на связь.
Лирис молчал. В голове крутились две противоположные мысли. Часть сознания всячески отвергала услышанное. Кто в такое вообще поверит? Чтобы люди сами себя изжили, зная обо всех правилах жизни в Куполе? Этого быть не могло. Но в то же время не доверять Коргену причин не было. Он не лгал, Лирис видел это по глазам, пусть зрительный контакт и не был установлен. Опыт, приобретённый в процессе работы журналистом, в который раз выручал мужчину, не позволяя усомниться в собеседнике.
А тот всё ещё продолжал говорить, намекая, что это не вся история. И журналист был более чем согласен слушать дальше.
— С двадцать третьим Куполом была несколько иная история: они, напротив, отказались от процентного деления. Власть полностью перешла в руки людей. У них не было Совета, главы всего комплекса. Все вопросы решались обычным голосованием, принять участие в котором мог каждый. Понимаете, к чему это привело?
— К равноправию? К тому, что люди научились принимать решения сообща? Не обременённые решениями привилегированного меньшинства, они стали примером той самой идеальной сплочённой системы, о которой так мечтали наши предки?
— Тогда почему двадцать третий Купол больше не функционирует?
Ответа не последовало. И Корген решил ответить сам.
— Вы красиво говорите, мистер Астро, но есть маленькое «но». Там, где решения принимает большинство, всегда найдется один, кто посчитает себя выше, лучше других. Что и произошло в комплексе. Если коротко и без имён, то человек, поставивший себя на ступень выше других, нашёл единомышленников и попытался захватить власть над Куполом. Это привело к столкновению враждующих сторон, каждая из которых не хотела терять власть. Как итог: вымирание посредством крупномасштабных военных действий в условиях ограниченного пространства. Завершил конфронтацию взрыв метана, из-за которого всё живое в комплексе сгорело заживо. А те немногие, что смогли чудом избежать прямого огня, задохнулись от угарного газа. Не лучший конец, не правда ли? — он дождался нерешительного кивка, после чего вернулся к столу. Только не сел на своё место, а прислонился бедром к дереву, складывая руки на груди. Взгляд внимательно следил за лицом журналиста, пытливо считывая малейшие эмоции. — Понимаете, в чём схожесть этих двух, безусловно, печальных событий? Улавливаете связь?
Связь Лирис улавливал, но озвучивать догадку категорически не хотел. Впрочем, Корген не настаивал. Он и сам прекрасно видел вспышку понимания в чужих глазах, потому решил самостоятельно озвучить то, что совершенно не хотел слышать журналист.
— В обоих случаях люди перестали придерживаться правил системы. Они решили жить по своим законам, так, как считали нужным, как считали должным. Пренебрегли правилами, нарушили установки учёных, занимающихся обустройством комплексов. И в итоге погибли. Все до единого. Если не от внутренних причин, то от засухи и испепеляющего солнца снаружи. Мир жесток, мистер Астро, и не нам решать, как будет развиваться следующее поколение. Но пока я являюсь мэром этого Купола и главой Совета, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы следующее поколение хотя бы появилось на свет. И не важно, сколько будет ущемлений, неравенств и прочих аморальных, с Вашей точки зрения, поступков. Это вопрос выживания. Я, как и мой отец, делаю то, что должен. Забочусь о людях. Разве это не то, чего все ждут от меня?
Лирис закусил губу, лихорадочно обдумывая услышанное. Это было… неожиданно. Те люди, безусловно, пренебрегли всеми возможными правилами безопасности, фактически самостоятельно запустив процесс разрушения. Однако это не отменяло взглядов самого мужчины. Напротив, полученные данные только уверили его в правильности собственных убеждений. Как бы цинично это ни звучало, но опыт двух «умерших» комплексов можно принять как данность и изменить нынешний строй, учитывая уже совершённые чужие ошибки. Так вероятность исправить нынешнее положение дел увеличивалась в разы.
И Корген видел это. Видел, что, хоть и рассказал всё, что знал сам, всё, что думал по поводу устоявшихся правил, журналист перед ним остался непреклонен. Его мнение не изменилось, даже наоборот, уверенность в собственной правоте окрепла. Не тот результат, на который рассчитывал мужчина, но это лучше, чем ничего. Тем более, он впервые за несколько лет сделал то, о чём и мечтать не мог в присутствии незнакомого, чужого человека: говорил то, что чувствовал. То, чем делился с ничтожно малым кругом людей. Стало легче и как-то спокойнее на душе.
— Я понимаю, что мои слова не звучат убедительно, — понимающе кивнул Корген, возвращаясь на своё место. Всё так же, как и в самом начале их интервью: напротив друг друга, разделённые преградой в виде стола. Вернулись маски, фальшиво-вежливые улыбки и прохлада в голосе. Словно и не было тех сакральных минут доверия между ними. Теперь только холодный расчёт и максимально тщательный подбор произносимых слов, — но это ерунда. Мы все так или иначе остаёмся при своём мнении. Однако я всё равно рад, что мы смогли поговорить. Надеюсь, Вы понимаете, что последняя часть нашей беседы не должна попасть в статью?
— Думаю, у меня нет выбора, мистер Корген, — криво усмехнулся журналист, поднимаясь со стула. Забрал выключенный диктофон, понимая, что не сможет отправить в печать ни единого слова главы Совета: редактор не пропустит, да и лишние проблемы ни к чему. Не в нынешней ситуации. — Спасибо за отведённое мне время. Было приятно с Вами поговорить.
— Взаимно.
Корген ограничился коротким кивком, обозначая конец диалога. Он устал, неожиданно сильно, к собственному удивлению. Теперь хотелось только тишины. Мелькнула мысль отменить следующее за интервью собрание, но мужчина вовремя взял себя в руки. Отдохнёт на том свете — так всегда говорил отец, и Эарох собирался до последнего придерживаться этого принципа.
Уже у дверей Лирис вдруг остановился, задумчиво глядя на сидящего в кресле мужчину. Корген приподнял брови, намекая на согласие услышать витавший в воздухе вопрос, и Лирис отпустил ручку двери.
— Можно узнать цель Вашего визита в больницу на прошлой неделе? Если это, конечно, не связано со здоровьем, хотя Вы не выглядели как пациент.
Корген смерил его удивлённым взглядом, а после рассмеялся. Искренне, понимая, насколько внимательным оказался его гость. Он определённо заслуживал ещё одной капли правды.
— Ничего-то от Вас не скроешь, мистер Астро, — с улыбкой выдохнул Корген, расслабленно откидываясь на спинку кресла. Лирис только пожал плечами, всё ещё ожидая ответа. И не прогадал. — Это была скорее личная встреча.
— В больнице?
— Раз Вы видели меня, значит, знаете, с кем я встречался.
— Доктор Прай, — кивнул Лирис, вспоминая короткое, но весьма впечатлительное знакомство с молодым хирургом. Однако понять, по какой причине самый высокопоставленный человек в Куполе захотел просто поговорить с, пусть и талантливым, но всё же простым врачом, не смог.
— Вы знакомы?
— Немного. Но Вы не ответили на вопрос.
— Если позволите, детали беседы я оставлю при себе, — покачал головой Корген, впрочем, не переставая тепло улыбаться. Редкое явление, практически небывалое. — Но могу сказать, что с Ютой я знаком ещё с того момента, как ему исполнилось, кажется, четырнадцать.
— То есть вы друзья?
— Это… не совсем верное определение, но в какой-то степени нас связывают весьма крепкие отношения, — согласно кивнул мужчина. Внезапно замер, смотря в пустоту перед собой, с удивлением осознавая одну крохотную деталь, что упустил из виду. Незначительную, но такую странную. — Это же восемь лет прошло. Получается, самая долгая дружба в моей жизни.
Больше он ничего не сказал. Лирис понял, что личные темы мужчина не обсуждает ни с кем, кроме самого близкого круга. Пытаться вытянуть какие-либо подробности бесполезно и может только испортить впечатление от сегодняшней беседы. Потому он ушел, ещё раз попрощавшись с мэром, аккуратно закрывая за собой дверь.
Интервью закончилось, но теперь появились новые вопросы для размышления, которым Лирис был только рад. Почему-то именно сейчас у него появилось ощущение, что весь дальнейший план может реализоваться в разы лучше, если учесть полученную информацию. А использовать ценные данные он умел. И пренебрегать ими точно не собирался.
Глава 7
Капот был всё ещё тёплым от долгой работы двигателя. Навигатор внутри салона до сих пор недовольно пищал, прося водителя вернуться на разрешённый программой маршрут. Но когда Андри следовал чьим-то инструкциям?
Один стаканчик с кофе медленно остывал на промёрзлом утреннем воздухе. Мужчина повёл плечом, рефлекторно потирая плечи. Он никогда не был за пределами Купола и не знал деталей жизни до переселения, но всякий раз поражался удивительно точной имитации любых погодных условий. Разве что осадков недоставало, но это не было чем-то критичным.
Вторая ёмкость практически полностью остыла и опустела на треть, когда под чужими ногами зашуршал гравий. Андри обернулся, дергая уголком губ. Как всегда, минута в минуту: за время службы Харден ни разу не опоздала на встречи.
Странно, но идея встретиться ранним воскресным утром до сих пор не казалась чем-то абсурдным. С самого детства детектив считал первую половину дня наиболее продуктивной, но именно утро обладало особым очарованием. Было в это время что-то такое, настраивающее человека на гармонию с собственным внутренним миром. Поэтому он захотел поговорить с единственным человеком, который выдерживал его характер столько времени, именно этим утром. И именно в этом месте.