все посторонние звуки.
Было страшно встретить реальное сопротивление их присутствию.
На КПП их пропустили без лишних вопросов. За два дня до процедуры расселения градус напряжения возрос в разы, военные же пользовались некоторыми привилегиями, перемещаясь через стену без долгого досмотра и проверки документов. Обычно приятная во всех смыслах поездка превратилась в томительное ожидание неприятного разговора с руководством Сектора. Молчание угнетало. Специализированный Т-98[2] в нынешней комплектации не подразумевал наличие самого простого проигрывателя. Только рация, выудить из которой хоть что-то похожее на музыку не представлялось возможным. Ехали в тишине. И если военных такое положение дел устраивало, то Харден начинала скучать по поездкам с Андри, во время которых возникали короткие стычки относительно выбора следующей композиции.
Встречу решили проводить в баре Бруниген. Харден не удивилась выбору, а вот сопровождающие нахмурились: не хотели оставаться в замкнутом пространстве в явном меньшинстве с потенциально агрессивно настроенными людьми. Но девушка убедила в безопасности сего мероприятия.
— Я скажу, если понадобится помощь, — выходя из машины, заверила их Харден, — но до этого, пожалуйста, подождите снаружи.
— У нас приказ — сопровождать Вас на протяжении всей поездки. По протоколу Вы не можете идти туда одна.
— Всё нормально, я их знаю.
— Но не можете гарантировать, что ситуация не выйдет из-под контроля, — продолжал возражать военный, и почему-то Харден была уверена: не её безопасность волновала сопровождающего. Гораздо сильнее напарники переживали за возможное наказание, если начальство узнает о несоблюдении приказа. Справедливо, но червь обиды всё же укусил изнутри.
— Давайте так: вы остаётесь здесь и дожидаетесь моего возвращения. Если что, вот, — она продемонстрировала небольшой брелок, который тут же повесила на руку вместо браслета, — нажму на кнопку, и в машине включится сигнал тревоги. Но до этого, пожалуйста, не вмешивайтесь. Меня они знают, пусть и не очень хорошо, но ваше присутствие может изначально настроить людей против. Простите за откровение, но, учитывая всё происходящее, никто не хочет видеть рядом военных.
Её слова возымели должный эффект. Нехотя напарники кивнули в знак согласия, выходя из машины. Но в сторону входа двигаться не стали. Один опёрся о капот, скрестив руки на груди, второй отошёл на пару шагов назад. Изучал строение на предмет возможных путей отступления в случае необходимости.
Харден опустила взгляд на часы. Четырнадцать пятьдесят семь, ещё три минуты до начала встречи, но девушка решила не ждать ровно пятнадцати часов. Лучше явиться немного раньше: пунктуальность всегда считается положительной стороной собеседника. Особенно если обе стороны понимают: разговор будет не из лёгких.
Внутри, как и ожидалось, помимо Руомара, оказалось довольно много людей. Тут и семья Бруниген в полном составе, несколько работников бара, рабочие, у которых перерыв в смене и простые жители, особо неравнодушные к предстоящей беседе. «Прозрачные переговоры» — кажется, так иногда называют подобные мероприятия, когда на встречу руководства с кем-либо могут прийти не только непосредственные участники диалога, но и те, кто хотел быть в курсе событий.
Сидящая за барной стойкой Чатель приветливо махнула рукой, но тут же стушевалась под строгим взглядом Распорядителя. Впрочем, ненадолго, поскольку уже через пару секунд коротко улыбнулась, приободряя. Харден вернула улыбку, тут же выпрямляя спину. Руомар поднялся на ноги и жестом пригласил девушку приблизиться.
— Не думал, что отправят Вас, мисс…?
— Гартерд, — подсказала девушка, пожимая протянутую руку. Постаралась говорить как можно непринуждённее, чтобы расположить собеседника к себе. В случае с Гастальби такое вряд ли сработает, но она решила попробовать все варианты. — Можно просто Харден, это не такая официальная встреча.
— Я бы так не сказал, зная, зачем именно Вы здесь.
Удивительно, но он не пытался язвить. Говорил сдержанно, держался собранно и в целом несколько отстранённо. Харден могла только догадываться, какие мысли роились в его голове, но точно понимала: их нынешняя встреча заботит мужчину не так сильно, как могла бы.
— Итак, зачем Вы здесь?
Время, особенно сейчас, — ресурс весьма ограниченный, и Руомар старался сократить их встречу до возможного минимума без потери информации. Харден его понимала. Достала из сумки папку, в которой хранились два идентичных письма: одно остаётся у Распорядителя для дальнейшего оглашения деталей расселения среди людей, копия же отправляется обратно в Архив в качестве подтверждения, что жители Сектора были ознакомлены со всеми нюансами будущих событий. Протянула оба листа, после протягивая чернильную ручку.
— Думаю, нет смысла пересказывать их содержание?
— Знаком, — кивнул Руомар, пробегая взглядом по тексту. Принял протянутую ручку, ставя подпись на оба экземпляра, после возвращая и пишущий предмет, и копию письма обратно. — Как и Вы, полагаю.
— Да.
— И согласны с содержанием?
Вопрос как удар под дых. В лице не изменилась, маска бесстрастия тут же скрыла все те эмоции, которые были неуместны в тот момент. Потрясение, страх, отчаяние, отрицание услышанного — ничего из этого не должно отразиться на лице.
Метнула взгляд в сторону Рекдри, который весь подобрался, чувствуя сгущение красок, но вмешиваться не спешил.
И за одну только возможность самостоятельно разрешить назревающий конфликт Харден была благодарна.
— Моё отношение ко всему происходящему Вы знаете. Не имеет значения, какой приказ будет отдан: я не вхожу в число военных. И даже если бы была среди них, не стала бы идти на… крайние меры. Даже под угрозой попадания пол статью «дезертирство». Ваши действия послезавтра меня также не касаются. Я не стану мешать, поступайте, как считаете нужным. Моя задача — оповестить Вас о планах Совета, и я это сделала. На этом всё.
Руомар ещё долго смотрел ей в глаза, проверяя характер на прочность. И она не отвела взгляд. Не проиграла. Чем заслужила его уважение.
— Знаете, Харден, — он опустил тяжёлую ладонь ей на плечо, несильно сжимая. Не стараясь напугать или причинить боль. Признавая как равную себе, — если бы Вы жили среди нас, уверен, мы бы поладили.
— Не уверена, что Вам сильно нужна моя поддержка. Есть много других, более решительных людей, готовых Вас поддержать. Абсолютно во всём.
И она улыбнулась. Так тепло и искренне, что всё напряжение, скопившие в течение поездки, рассеялось за несколько мгновений. Руомар кивнул, поднимая взгляд на товарищей. Рука на плече исчезла, фантомным следом напоминая о фактическом согласии содействовать сопротивлению и последующему за ним побегу. Ещё раз взглянув на Чатель, увидела, как та без звука, одними губами говорила «спасибо». Харден подняла большой палец вверх, прощаясь со знакомой семьёй, направляясь к выходу. Военные, как и обещали, терпеливо дожидались снаружи. Не тратя времени зря, они поспешили обратно, в Центр.
Сидящий рядом с водителем сопровождающий печатал начальству отчёт о прошедшей операции. Харден даже не поинтересовалась его содержанием. Сейчас это было неважно. Гораздо больше её тревожило то, что Руомар никак не опроверг её слова о готовящемся сопротивлении. А значит, люди планировали не просто бежать из Купола. Через два дня все наблюдатели процесса Расселения станут свидетелями открытого противостояния властей и тех, кто был не согласен с действующей системой. Теми, кто готов дать отпор и отстаивать свои права любой ценой.
*
За день до расселения концентрация напряжения вокруг достигла своего пика. Харден буквально не знала, куда себя деть. Утром её разбудил Андри и коротко сообщил о четырёх ожидающихся волнах недовольств: от простых выкриков и нежелания следовать указаниям до открытого столкновения с применением оружия обеими сторонами. Ещё раз попросил не выходить лишний раз на улицу и пожелал всем им удачи. Думал таким образом успокоить, раз держал в курсе дела. Как оказалось, всё произошло с точностью до наоборот.
Харден наматывала круги по квартире, стараясь занять себя хоть чем-нибудь. Пару раз вышла на балкон, но тут же вернулась в помещение, задергивая шторы. Сознание отказывалось воспринимать огромный экран на соседнем здании, агитирующий людей смотреть прямую трансляцию по всем каналам. Телевизор смотреть не хотелось по той же причине: все кому не лень из звёздной верхушки считали за честь поддержать будущее Расселение. Рассказать о своём отношении к политике Совета и поблагодарить всех, кто будет сотрудничать с полицией в этот день.
Очередной звонок мобильного встревожил пригревшегося на нём кота. Мистер Ширма недовольно мяукнул, скидывая задней лапой жужжащий аппарат. Звук от этого не выключился, но спать стало в разы легче. Видя творящийся беспредел, девушка дернула кота за оттопыренное ухо и подняла упавший телефон.
«Неизвестный номер»
Интересно, кто бы это мог быть?
— Да?
— Мисс Гартерд? — незнакомый мужской голос пробивался сквозь незначительные помехи. VPN, поняла Харден, одна из разновидностей этой технологии. Больше ничто не могло создать такие помехи, одновременно скрывая номер. — Меня зовут Лирис Астро. Мы могли поговорить? Лично, если возможно.
Лирис Астро — какие ещё интересные знакомства её ждут в ближайшее время? Опешив в первые секунды от внезапного разговора с лидером оппозиции, Харден не сразу нашлась с ответом. Но мужчина был терпелив, спокойно дожидаясь ответа на том конце провода. И его терпение было вознаграждено: желая избавиться от лишнего стресса ввиду ожидания завтрашнего дня, девушка согласилась на встречу, намереваясь поговорить с Лирисом в Центральном парке. Достаточно людное место, чтобы были свидетели, достаточно «проходное», чтобы успешно затеряться в толпе.
— Через час у памятника Коргену-старшему. Увидимся.
Ему не нужно было её подтверждение, чтобы быть уверенным в её приходе. Конечно, Харден придёт. Исключительно из-за желания развеяться. И вовсе не потому, что хотела получить максимум информации о грядущих событиях.