*
Мимо проходили беззаботные гуляющие. Кто-то в компании друзей или близких, были и одиночки, погружённые в собственные думы. Среди гражданского населения то и дело мелькала военная форма. До комендантского часа ещё полно времени, но патрульные всё равно следили за порядком, пресекая даже минимальные попытки людей собраться в потенциально провоцирующие беспорядки группы.
До назначенного времени было ещё минут пятнадцать. Девушка так торопилась, что добралась до места встречи в два раза быстрее ожидаемого. Но это ничуть её не смущало. «Лучше прийти на час раньше, чем на минуту позже»[3], или что-то в этом роде. Кто это сказал, она не помнила, но фраза навсегда отложилась в голове негласным правилом для каждой встречи.
Шуршание гравия под ногами привлекло её внимание. Девушка обернулась, натыкаясь взглядом на невысокого молодого мужчину, который точно так же разглядывал её в ответ. Немая дуэль длилась недолго. Лирис, а это, несомненно, был он, в итоге остался доволен увиденным, коротким кивком предлагая пройтись. Харден опасалась, что он поведёт её в безлюдную часть парка, но просчиталась. Астро выбрал маршрут, где вокруг было достаточно посторонних глаз, при этом никто не обращал на них внимание. Толпа скрывала их от глаз патрульных, что было крайне важно для оппозиционера. Харден не возражала. Любопытство перекрывало все возможные вопросы.
— Честно говоря, не ожидал, что Вы согласитесь.
— Пожалуйста, на «ты», — сразу попросила Харден, поясняя, видя удивлённо вскинутые брови, — не уверена, что этот разговор официален. Неформальный стиль даст больше доверия.
— И то верно. Уже догадалась, о чём я хотел поговорить?
— О Расселении?
— А если конкретнее?
Харден задумалась. Она уже поняла, что её участие в жизни Шестого сектора не такая тайна, но, по собственным ощущениям, у неё не было достаточно сильной связи с этими людьми. Что именно могло понадобиться Астро, она не знала, но понимала одно: что бы это ни было, вряд ли, согласившись, она будет действовать в рамках закона.
— Не имею ни малейшего понятия, но что-то подсказывает, что это будет разновидностью просьбы о помощи.
— Почти верно, — тихо рассмеялся Лирис, поправляя шарф. Не из-за внезапного холодного ветра — мимо прошли очередные патрульные, высматривающие в толпе подозрительные лица. На Лириса внимание не обратили, так что он снова смог расслабиться. — На самом деле, уверен, ты в курсе готовящегося сопротивления. Не побега за пределы Купола, а именно отпора военным, которые войдут в Сектор.
Девушка кивнула, сжимая кулаки в кармане куртки. Это не укрылось от внимания Лириса, но комментировать он не стал. Лишь продолжил.
— В целом, мы хорошо осведомлены о планах Совета и их возможных решениях, но хотелось бы иметь «своего» человека в каждом звене управленческой цепи. Мы знаем, что некоторые следователи и простые работники полиции вызвались добровольцами в пункт координации движения военных, и, если бы ты была среди них, могла бы помочь спастись не одному десятку людей.
— Тебя Руомар на это надоумил?
— Я всего лишь спросил, кто из Центра, близкий к госорганам, мог бы согласиться с нашими действиями. Среди участников ЛЕФ много желающих помочь, но им не хватает доступа. У тебя уровень С, так что ты одна из немногих, на чью поддержку мы действительно рассчитываем.
Она задумалась, переваривая услышанное. С одной стороны, Лирис не предложил ничего криминального. Более того, стать координатором и помочь Совету провести процедуру Расселения — благое дело, запись о котором точно пойдёт в личное досье. Но с другой — малейший просчёт, и она окажется крайней, а заступиться будет некому. Ни о какой поддержке со стороны правительства уже не будет речи: это то же дезертирство, только менее выраженная форма. Допустить такого Харден не могла, тем более что проверки по её делу в случае ареста коснутся и родителей. А у отца слабое здоровье, он от операции ещё не полностью оправился. Рисковать нельзя.
Видимо, что-то из мыслей отразилось на её лице. Лирис понятливо кивнул, отводя взгляд в сторону. На секунду Харден стало стыдно, но она тут же отбросила это чувство. Для неё на первом месте стоит семья, и у неё нет права подвергать их лишнему риску. Даже во благо других.
— Знаешь, как расшифровывается название нашего движения? — вдруг спросил Лирис, разом смешивая все мысли в кучу. Заставая врасплох.
— Свобода, равенство, братство[4]?
— Эти слова впервые произнёс мой отец, когда рассказывал про Ночь огня, — поделился Лирис, смотря куда-то вдаль. Харден знала этот взгляд. Для него окружающий мир словно перестал существовать, он полностью погрузился в воспоминания, воссоздавая памятный день по кадрам у себя перед глазами. — Кажется, эти слова были девизом революции в Старом мире, во Франции. Не помню подробностей, но отец говорил, что тогда людям удалось собственными силами изменить старый порядок в стране. Это заняло больше года, но сам результат превзошёл все ожидания. Он говорил, что однажды что-то подобное произойдёт и с нами. Думаю, завтра мне удастся воплотить его мечту в реальность.
— Почему ты это делаешь? — тихо спросила Харден. Лирис повернулся к ней, намекая на продолжение вопрос. — Ты всю жизнь жил в Центре, я наводила справки. Как и твоя семья, вы не из Периферии. Никаких родственников там нет, даже малейших связей не зафиксировано. Тогда зачем?
— Когда была Ночь огня, меня отправили туда для написания статьи. Я тогда заканчивал университет журналистики, и большой развёрнутый отчёт о доблестных действиях военных Совета мне должны были засчитать как выпускную работу. Я ехал, чтобы увидеть их торжество над глупыми мятежниками. А увидел палачей в лужах крови. Мы же люди, не скот. Они не могут решать, сколько людей могут дышать в этом Куполе, а сколько должны умереть ради нужд остальных. Нет никакого выбора, и пока людям не начнут давать право голоса, пока не перестанут истреблять сотни, прикрываясь фразой «цель оправдывает средства», я буду бороться до конца. Неважно, сколько уйдёт времени, от своей цели я не отступлю.
Его слова ещё долго отдавались в сознании, даже когда Харден вернулась домой. Она никогда не хотела задумываться об этой стороне их выживания. Неприглядной, неудобной, правдивой. Лирис же не боялся правды. Он смело шёл вперёд, преодолевая препятствия всеми возможными способами. И даже когда она отказала в активной помощи, не стал обвинять. Принял её выбор, попросив лишь никому не рассказывать об услышанном. Сохранить молчание она могла пообещать. Не первый раз всё-таки.
И уже вечером, когда она надеялась успокоить шалящие нервы за просмотром старых, но таких любимых фильмов, жизнь преподнесла ещё один сюрприз. Не успев нажать на кнопку пульта, она снова отвлеклась на звонящий телефон. На этот раз номер был знаком, правда, что понадобилось Прайю в половину одиннадцатого, ещё предстояло узнать.
— Что-то случилось? — поглаживая пушистую шерсть кота, сразу же спросила Харден.
Голос Юты она услышала не сразу. В больнице всегда шумно, но в этот вечер количество мельтешащих на заднем плане людей превысило все возможные нормы. Кто-то один особо настойчивый никак не хотел отпускать Прайя на заслуженный отдых, и только после долгих сложновыговариваемых терминов, значение которых Харден не угадает ни в жизнь, Юта смог выдохнуть, весело приветствуя девушку.
— Во-первых, откуда у тебя мой номер, — с места в карьер начала Харден, — во-вторых, это что, был доктор Фрадар?
— Он самый. У него много новых пациентов, которым ещё и с сердцем надо помочь. Вот и работаем вместе. Точнее, он работает, я консультирую.
Снова догадка, и только в этот момент Харден поняла, почему именно внешний вид Юты пару дней назад, когда они встретили его в кафе, показался таким знакомым. Фото, что прислала мама из больницы. Трое врачей, двух из которых она узнала, а лицо третьего оставалось вне кадра. Тот, с которым Ильмики то ли в шутку, то ли всерьёз хотела её познакомить. Так это был он.
— Так это был ты, — вслух повторила девушка, вгоняя в недоумение собеседника. — На фото.
— На каком ещё фото? — теперь Юта всерьёз начал опасаться за психическое здоровье девушки, но та не собиралась останавливаться, намереваясь донести нужную мысль.
— Мне мама присылала фотографию из больницы, мой отец лежал там. И я не сразу узнала тебя на фото, потому что лица не было видно, но это же был ты! Адальо Гартерд, ему делали пересадку лёгких, помнишь?
С минуту Юта молчал, стараясь вспомнить хоть кого-то похожего по имени. И всё-таки смог выудить из глубин памяти нужную информацию, согласно угукнув.
— Да, но я только консультировал. Там с сосудистой сетью возникли проблемы, да и иннервация сложная, но, в целом, я почти ничего не сделал, так что…
— Спасибо, — выпалила девушка, не обращая внимание на перебивание слов юноши. — Я не знала, кого именно благодарить, мы говорили и с хирургами, и с лечащим врачом, даже с медсёстрами, но тебя так и не смогли поймать в больнице. А ведь доктор Фрадар говорил, что без твоей помощи они бы долго возились.
— Он про всех так говорит, — фыркнул Юта, но тонкие нотки смущения всё же проскакивали в голосе. — Но даже если так, не за что. Главное, что теперь с твоим отцом всё в порядке. Он ведь в порядке?
— Уже дома, постепенно восстанавливается, но прогнозы хорошие.
— Отлично, — даже по голосу Харден поняла, что он улыбается. Однако звонил он явно не за благодарностью. — Так, я, вообще-то, по делу. Только Редени не говори, хотя можешь сказать, на твоё усмотрение.
— Мне уже интересно, — потянулась на своём месте Харден, дёргая кота за хвост. Тот сонно дёрнул задней лапой, но на большее его энергозапаса не хватило. — Что же такое ты смог найти в его волосах. Он рано поседеет?
— Вполне возможно, на это я как-то не обратил внимание, может, в другой раз. Если честно, меня ещё с первой встречи смутил его жетон.
На этих словах Харден вмиг растеряла былую лёгкость, выпрямляясь на своём месте. Что-то тут не так, и что бы потом Юта ни сказал, это ст