Она не обратила на его слова внимания. Вместо этого всё ещё ожидала разрешения действовать от единственного человека, который одним словом мог изменить жизнь всей её семьи. В случае провала операции — далеко не в лучшую сторону.
— Помни, что стоит на кону, — единственное, что сказал Корген, отступая в сторону. Пропуская девушку вперёд.
И она не стала долго раздумывать.
Уже по дороге к Администрации она пыталась понять, как такая огромная группа людей смогла беспрепятственно пройти мимо десятков патрульных, точно дежуривших в каждом Секторе круглые сутки. Откуда они взяли столько горючего и, судя по последним кадрам, которые заметила перед уходом, оружия?
Ответ пришёл неожиданно. Такой очевидный и одновременно нелогичный, что Харден не сразу поверила в его правдивость. То самое дело со взломом Архива. Это была не просто шалость. Архив хранит в себе не только данные о проценте абсолютно каждого человека, но и достижения любого жителя за всю историю его существования. Успехи в садике, школе, институте и, наконец, работе — в Архиве можно было найти всё. И если соотнести случай с процентом Андри, который не совпадал с действительностью, с возможной целью взлома данных, всё вставало на свои места.
При желании можно найти десятки таких людей. Тех, кто по каким-то причинам занимал не своё место. Юта сам сказал: «Одна из многих ошибок». Значит, помимо Андри, были и другие. Несложно догадаться, что такие люди знали о своём положении. И если и дальше хотели сохранить привилегии жизни в Центре, им пришлось содействовать Сопротивлению в обмен на молчание последних.
Подъезжая к главной площади, Харден вдруг задумалась. Даже если она найдёт этого человека, где гарантия, что сможет предотвратить воплощение его плана в реальность? Простыми словами? Силой мысли? Этого катастрофически мало. Ей необходимо запастись чем-то более весомым, чем красноречие. Именно поэтому перед выходом из машины она открыла бардачок и вытащила оттуда табельное. Всего одна обойма, но Харден искренне надеялась, что и одной пули будет много.
И уже поднимаясь по лестнице к главному входу, она не заметила ещё одну машину, притормозившую чуть в стороне, в тени. Тонированные стёкла не давали возможности рассмотреть сидящего за рулём, но, как только фигура девушки скрылась за высокими дверями, преследователь выбрался из салона, направляясь следом. Пальцы в кожаных перчатках ловко прикрутили глушитель к личному пистолету. Бесшумность — признак лучшей работы.
*
Её пропустили без лишних слов. В здании находились всего два охранника, которых убедило удостоверение следователя с уровнем С и слова, что лично мистер Корген отправил её сюда для выполнения задания, «о котором Вам знать не обязательно, извините, но я спешу».
Поднимаясь по лестнице, она старалась справиться с внутренней дрожью, перебирая десятки вариантов в голове: кто мог быть за пультом? У кого был нужный уровень доступа, чтобы беспрепятственно пройти через все уровни охраны? Глубоко в подсознании она уже знала ответ, но девушка категорически отказывалась принимать его как данность. До последнего надеялась, что ошибается.
И как же больно было чувствовать обрушение всех надежд, когда, открыв дверь в пункт управления, она увидела именно его.
— Подними руки.
В этот момент время остановилось. Харден словно со стороны наблюдала, как поднимает пистолет, направляя дуло аккурат в голову стоящего к ней спиной. Как человек медленно поднимает руки в безопасном жесте, замирая на месте. Ожидая следующих слов.
— Повернись.
Как и предыдущая, эта просьба была выполнена в ту же секунду. Без попытки спровоцировать на выстрел. Харден судорожно выдохнула:
— Зачем?
В ответ на её обескураженный вид Юта не нашелся с ответом. Всё так же держал руки поднятыми, но молчал, ожидая дальнейших слов. В помещении не было окон, все стены были заняты мониторами и прочими приборами для управления системами Купола. Над головой тихо шумела вентиляция. От лёгкого сквозняка из-за приоткрытой двери несколько листов бумаги слетели на пол, разбивая тишину шелестом листьев.
— Это из-за Рекдри? Из-за того, что ты считаешь их семью своей?
— Нас слышат, — кивнул на панель Юта, и только тогда Харден заметила горящую кнопку «ON». — Звук передаётся прямиком в динамики рядом с гермодверями, так что не стоит…
— Отвечай!
Он замолчал. Мгновение ушло на обдумывание ситуации, после чего медленно, демонстрируя безопасность своих намерений, Юта опустил одну руку, оттягивая ворот тонкого свитера в сторону. Татуировка. Амброзия, Гаултерия, Вечерняя примула. Ошибиться невозможно.
— Так это из-за него, — едва не опустив оружие, тихо заметила Харден. Она не могла заставить себя выстрелить. Физически не получалось подвигать пальцами. Тело замерло, замёрзло. Только сознание продолжало работать, складывая картину мира вокруг в единое целое. — Но ты же…
— Неважно, — он опустил руки, видя отсутствие желания стрелять. Бросил взгляд на циферблат на стене. Секундная стрелка неумолимо приближалась к концу текущей минуты, и, видимо, это стало толчком для дальнейших действий. Стимул торопиться. — Прости, Харден, но я не могу отступить.
— У меня приказ стрелять на поражение, — снова вскинула пистолет девушка. Полуправда, но в их ситуации никто не стал разбираться, где правда, а где ложь, — отойди от пульта, Юта. Второй раз повторять не стану.
Он улыбнулся. Сделал шаг назад, то и дело переводя взгляд на часы. Сверяясь со временем.
Опустил руку на широкую красную кнопку.
Харден сняла пистолет с предохранителя.
И когда секундной стрелку оставался всего один шаг до нового отсчёта он прошептал тихо, почти на грани слышимости. Именно так, как того боялась девушка.
— Ну так стреляй.
*
В момент, когда комнату управления потряс звук выстрела, на крайней границе Купола сработала аварийная сирена. Гермодвери натужно заскрежетали, начиная медленно расходиться. У людей не было слишком много времени на раскачку. На радость от удавшегося побега.
Над толпой людей висела гробовая тишина. Как только сработала система открытия, связь с рубкой управления прервалась. Они слышали выстрел. А значит, ещё один член их небольшой, но сплочённой единой целью семьи был уже мёртв. Чатель подрагивала от страха. В попытке успокоиться девушка хотела подойти к брату, но отшатнулась, стоило увидеть его взгляд. Столько обречённости в глазах родного человека она не видела ещё никогда.
Осторожно, стараясь не спровоцировать паническую атаку, она коснулась его руки, нежно переплетая пальцы. Сжимая, пытаясь привлечь внимание.
— Ло…
— Идём дальше, — невидящим взглядом посмотрел в сторону выхода. И первым сделал шаг вперёд, отпуская руку сестры. — Надо идти, мы же этого хотели?
Рекдри бросил предостерегающий взгляд на людей, не позволяя приближаться сейчас к сыну. Он был прав, им пора уходить. Войска не выйдут наружу, но вполне могут помешать их планам, если догонят здесь, ещё на территории Купола. Снаружи уже ждали грузовики. Корген просчитался, если думал, что абсолютно никто не мог выйти на поверхность на пару часов. Долгосрочное отсутствие или уход нескольких людей сразу всегда заметят, но это не значит, что нельзя короткими вылазками привести брошенные несколько лет назад автомобили в удобоваримое состояние.
Теперь у них было всё время мира. Карта в руках, компас на приборной панели. И долгие часы путешествия без какой-либо гарантии на хороший результат. Но надежда — это лучшее, что может случиться с человеком, который видел Ад перед собой. Надежда, которая не давала опустить руки. Надежда, которая помогала двигаться вперёд.
Эпилог
«…число погибших приблизилось к семидесяти, однако спасатели продолжают искать возможных счастливчиков. Что касается мятежников, полиция…»
Телевизор так и работал, когда Харден вернулась домой. Не глядя захлопнула за собой дверь, заворачивая в гостиную. Осмотрелась, с удивлением понимая, что это место ей чужое. Вроде бы, каждую вещь выбирала сама, тщательно, с любовью, а сейчас от одного вида знакомых очертаний мебели хотелось на стенку лезть.
Под ногами завозился кот, пушистый хвост обвил ногу, привлекая внимание хозяйки. Мяукнул пару раз, но она не посмотрела на него. Силы полностью покинули тело, и девушка съехала по стене на пол, складывая руки на согнутых коленях.
Руки.
Она так и не смыла кровь. Красные подтёки преобразовались в корочки, отдающие неприятным металлическим запахом. Где-то читала, что в темноте кровь чёрная. Что ж, как оказалось, это так.
Вид запёкшихся кровавых разводов взбудоражил притупившиеся воспоминания. Паника, отступившая несколько часов назад, снова перекрыла доступ к кислороду. Отвлечься. Нужно срочно на что-то отвлечься. В панике Харден начала искать хоть какую-то мысль, звук, предмет, хоть что-то, что может перетянуть часть её внимания на себя. Выбирать диктора из репортажа в качества якоря было ошибкой.
«…по мнению наших аналитиков, события сегодняшнего дня станут основой для масштабных реформ. Возможные ужесточения порядков необходимы, если мы видим: люди не в состоянии принять хорошее, достойное отношение к их личности как должное. Иногда лучше применить кнут, если к прянику все привыкли…»
Она закричала. Схватив себя за волосы, оттянув пряди с такой силой, что ещё немного, и на коже проступят капельки крови. Испуганный мистер Ширма мгновенно спрятался под диван, расширившимися глазами наблюдая за хозяйкой. А Харден не могла успокоиться. Паника, страх, отвращение к себе и беспокойство за сбежавших в открытый мир людей — всё это наконец нашло выход. Её не волновали тонкие стены, плевала она на жалобы соседей на крики в поздний час.
Она кричала, и ей было хорошо. И только горячие слёзы, стекающие по щекам, стали своеобразным сигналом: теперь ей действительно станет легче. Она свободна.