Всё. Попала. Тушите свет.
— За что ты его так? — пискнула едва слышно.
— За что? — переспросил здоровяк, будто самый тупой вопрос на свете услышал. Прищурился. — Возражаешь, что ли?
Замялась.
«Да нет, в принципе, не особо, но не могу же я тебе в этом признаться»!
— Считаю, что избивать его до полусмерти, как минимум глупо!
И вдруг показалось, что незнакомец не собирается меня бить.
— Отпусти его, — повторила более уверенно и перевела взгляд на свою руку. — И меня.
Парень бросил уничтожающий взгляд на Эрика и с силой отшвырнул его на пол, но меня не отпускал.
Нахмурилась. Что ещё за заявочки?..
Лицо парня вдруг расслабилось и стало абсолютно непроницаемым. Словно режим зверя вдруг переключился в режим стального человека.
— Не стоит благодарности, — сказал и отпустил мою руку.
Я отпрянула.
Незнакомец зашагал к выходу и не знаю какого лешего я понеслась следом:
— Стой! Так за что ты его так?!
Парень развернулся, на лице ухмылка, развёл руки в стороны:
— Припарковался на моём месте, ублюдок.
Так и стояла с ошарашенным видом ещё несколько минут, пялясь в место, где скрылась спина незнакомца.
Почему? Потому что у Эрика нет водительских прав!
Глава 2
«Новый день! Новый день! Начинается!
Просыпаются все, улыбаются!
Просыпайся и ты, посмотри на часы…»
Хлопнула по будильнику, чтобы тот заткнулся и натянула на голову одеяло.
Поздно — мозг пробудился. События прошлого вечера вихрем пронеслись в памяти, и стало совсем не по себе. Особенно от того, что было после клуба, когда я вытянула Эрика на улицу и швырнула ему пакет со льдом, полученный у бармена.
Не хотела его слушать, но пришлось, пока ждали такси. Он, конечно же, извинялся со всеми вытекающими из этого «соплями». Говорил, что сам не знает, как так получилось, что не хотел… Короче, выглядел дико жалко, и не только из-за «фарша» на лице.
Запихнула его в машину и, пока не начал целовать мне руки, поспешила в клуб за вещами.
Домой тоже добралась на такси; хотелось скорее прыгнуть в кровать и уснуть.
А ещё этот наркоман в жёлтой толстовке. И фигулина, что лежит на тумбочке…
Стянула с лица одеяло и, прищурившись, уставилась на большую серебристую «каплю», словно за ночь в ней что-то могло измениться.
— Да чушь…
Встала, приняла душ, натянула синие джинсы с чёрной футболкой и спустилась вниз.
Мама на работе, о чём свидетельствовала записка на холодильнике: «Завтрак на плите, буду поздно. Люблю вас двоих больше жизни. Целую. Мама».
Что ещё за телячьи нежности?..
Майк сидел за столом, одной рукой поедая бутерброд, а другой, ковыряясь в телефоне. Я люблю своего брата, он реально хороший мальчик, даже не смотря на все сложности переходного возраста — ему четырнадцать.
Но у нас разногласий практически не бывает. Майк даже во многом помогает мне — он просто гений техники! Что касается компьютеров, телефонов, планшетов и других гаджетов, возникли вопросы — все к Майку.
— Приветик, как дела? — потрепала его по густым каштановым волосам.
— Всё путём! — отозвался тот, запихивая в рот остатки бутерброда. — Как сама?
Налив большую кружку кофе, села на стул и притянула колени к груди:
— Не плохо. Жизнь прекрасна… Не хватает только розового единорога в саду и шоколадной радуги над домом.
— Травки нет, сестрёнка.
На улице моросил дождь, небо затянуто тучами — подстать настроению. Чёрт, пора уже покидать это мир апатии…
Половина одиннадцатого. И чем-бы заняться? Проваляться весь день в постели? Грусть, тоска…
— Майк, ты сегодня, чем занимаешься?
Тот даже глаз от телефона не оторвал:
— В клуб иду, соревнования по Quake стартуют.
— Соревнования по Quake стартуют, — повторила, медленно кивая головой. — Какая прелесть…
Может в университет прогуляться? Там сегодня подготовка к конкурсу талантов. Посмотрю, чем в этом году удивлять собираются, нет, ну а что ещё делать? У меня и выбора-то нету! С недавних пор столько свободного времени появилось… благодаря удивительной коалиции моего парня с лучшей подругой.
Через полчаса была готова. Подкрасилась, завязала волосы в конский хвост, надела новенькие кеды, короткую кожаную куртку поверх чёрной футболки, забросила на плечи рюкзак, взяла зонтик и вышла на улицу. А ещё её взяла — ту штуковину на цепочке. Просто бросила в рюкзак, много места не занимает.
В университете была около двенадцати и сразу направилась в концертный зал. Народу тьма, как будто сам Пол Маккартни выступать собирается, а не кучка излишне самоуверенных студентов. И это только предварительный отбор!
Прошла по проходу ближе к боковым рядам, чтобы не светиться, а то ещё и мне табличку с номером выдадут ненароком; и уже собиралась приземлиться в одно из свободных кресел из потёртой красной замши, как меня окликнули:
— Фейн! Фейн! Я здесь!
А-р-р! Хочу способность становиться невидимой!
Кэсси, кто ж ещё! Машет рукой, подзывает к себе.
Выдохнула пар и направилась к ней, пока кто-нибудь из преподов не помчался распечатывать мою фамилию на листке с номером участника. Второй год подряд они пытаются приобщить меня к подобного рода мероприятием, только вот бесполезно всё — не люблю я такую движуху.
— Ты тоже участвуешь? — сияла улыбкой Кэсс. — Как здорово! А я петь буду, вот, текст повторяю. — И она помахала перед моим носом записной книжкой в бордовой обложке.
Уже раз в третий взглянув на часы, плюхнулась в кресло.
— Нет, просто посмотреть пришла, — протяжно выдохнула и принялась оглядываться по сторонам, не знаю зачем и что ожидая увидеть.
Что-то мне не по себе. И к конкурсу талантов это никакого отношения не имеет. Чувство, словно пришла туда, куда меньше всего стоило соваться.
Что за чёрт? Впервые со мной такое…
А тем временем на сцене, какой-то кудрявый парень уже вовсю отплясывал номер.
Кэсси прям-таки светилась в предвкушении; неужто и впрямь здорово поёт?
Взгляд упал на её записную книжку с текстом неизвестной мне песни. На странице, в самом углу, будто от руки выведена маленькая закорючка, напоминающая египетский иероглиф. Не уверена, что именно египетский, но почему-то кажется безумно знакомым. Где-то я уже видела такой… Ну вот, теперь и проблемы с памятью начинаются. Может сегодня магнитные бури?..
— Нравится? — прощебетала Кэсс, крутя перед моим носом записной книжкой. — Это мне «Послы добра» подарили. Правда, красивая? В кожаной обложке, не абы что. А тебе что попалось?
Пожала плечами:
— Да так, фигня какая-то…
— Фигня?
— Брелок… не знаю…
— Покажешь?
— Э-э… он дома, — соврала я.
— А, ну ладно, потом тогда…
На сцену вышел участник с нехилым акробатическим номером. Зал взорвался аплодисментами.
А я снова взглянула на часы.
— Спешишь куда-то? — не оставила без внимания Кэсс.
— Да нет… Просто… — улыбнулась, — ничего. Всё нормально.
Ничего не нормально.
Чувство беспокойства росло со скоростью света и это не хило так начинало нервировать! Что происходит? Со мной никогда такого не было. Я словно… словно жду чего-то, сама не знаю чего… И чего-то явно не хорошего. И это отнюдь не вселяет трепетных чувств.
Прошёл час «сидения на иголках». На сцене уже выступило много участников, в том числе и Кэсси.
А меня уже накрывало с головой! Это не нормально… Это дико не нормально! Кажется, мне надо к врачу! Может успокоительных пропишет… Что это за мандраж по всему телу?..
Озиралась по сторонам, как законченный параноик. Чувство панического беспокойства росло. Ну, то самое чувство, когда не знаешь, куда себя засунуть. Очень-очень хочешь засунуть, но просто не знаешь куда!
Стоило бы уйти по добру по здорову, но нет же — мне надо было сидеть до конца! И в вот таком вот психоделическом состоянии прошло ещё около часа.
На сцене выступали участники. Кэсси сидела рядом в ожидании оглашения результатов, как и остальные выступившие. Никто не расходился.
В миллионный раз взглянула на часы — без пяти два. Дышать вдруг стало тяжело, словно в зале вообще кислорода не осталось. Но задыхалась только я!
Встала на ноги. Голова кружится.
— Тебе не хорошо? Выйдем на улицу?
Взволнованное лицо Кэсс проплыло перед глазами, а потом взгляд упал на её кресло: на записную книжку в кожаном переплёте… И тут меня начало трясти! Внезапно осознала — сейчас случится что-то ужасное. Просто катастрофически ужасное! Надо бежать отсюда! Нестись со всех ног!!!
Но я не успела. Никто не успел.
Раздались взрывы! Много взрывов и отовсюду! Книжка на кресле вспыхнула ярким пламенем и взорвалась! Волной меня откинуло на несколько метров. Закашлялась, схватилась за голову — ударилась прилично. В ушах звон, в глазах вспышки. Села и огляделась: то, что творилось вокруг, лишало рассудка.
Люди кричали и, толкаясь, бежали кто куда. Полыхал огонь, множеством кострищ по всему залу: на сцене, ступенях, в проходе, везде! Огромные языки пламени вздымались к самому потолку. Звучала пожарная тревога, сработали датчики, и сверху полилась вода.
Не без труда поднялась и схватилась за спинку кресла. Голова раскололась надвое.
Кэсс… Где она?..
Стала звать, но девушка не откликалась.
Дым заполнял лёгкие, дышать становилось труднее. Отовсюду доносилось кашлянье. Крича и задыхаясь, промокшие насквозь люди, пытались выбраться, толкаясь и падая один на одного, тем самым блокируя дороги к выходу.
Схватила с кресла рюкзак и закинула на плечи.
— Лин… — голова Кэсси показалась из-под кресел соседнего ряда.
Помогла ей подняться, велела крепко держаться за меня и стала озираться в поисках доступного выхода.
Кострище позади взорвалось с новой силой, и нас двоих отшвырнуло на пол.
Новый удар, жгучая боль, схватилась за лоб — разбит, в глазах плывёт. Перевернувшись, села; вспышка боли в голове. Чёрт… как же невыносимо больно. Заставила себя открыть глаза и попыталась найти согрупницу: Кэсси уже стояла на ногах, лицо и руки в крови, в глазах дикий ужас и отчуждение.