Галя слева от Олега не сдержала удивленного возгласа.
– Я для того и пробрался в рубку, чтобы еще раз в этом убедиться: мы с вами счастливчики – в своем роде, – продолжил Чужой. – Что называется, удачно звезды сошлись. Вовремя открылись трассы, которые могли быть и закрыты, без помех проскочили там, где рисковали надолго застрять… В общем, хорошая новость: мы почти долетели. И в паре с ней, как водится, плохая: у нас на борту жнец.
– Да кто, черт возьми, он такой, этот твой жнец? – воскликнул Олег.
– Жнецы – это страта. Есть сеятели, к которым принадлежу я, есть, например, пахари, есть трутни – хотя трутни и не совсем страта, – а есть жнецы. Все эти названия несут в себе неисчерпаемые глубины смысла, но при переводе он почти утрачивается, так что не берите в голову. Если подбирать аналогию стратам из земных реалий, единственное, что с ходу приходит в голову – это корпорации, но и тут различий, и существенных, будет гораздо больше, нежели сходства. Вам достаточно знать, что жнецы почти безраздельно контролируют сектор Галактики, в котором была расположена ваша Земля. И главное, что один из них сейчас здесь, на «Ковчеге».
– Я не поняла, этот жнец, он что, притворяется одним из нас, как и ты? – нахмурилась Галя.
– Да, – подтвердил Чужой. – Именно так.
– Это невозможно, – покачал головой Олег. – Мы всех проверили: ты здесь один голубых кровей!
– Минутная расслабленность, – поморщился «Тёма». – Сохрани я в нужный момент концентрацию, моя кровь показалась бы вам ничуть не менее красной, чем ваша собственная. Что говорить, сам виноват. Но жнец такой ошибки не допустит.
– Кто он? – прямо спросил Олег. – Ты знаешь?
– Спросите у тех, кто усыпил охрану в медотсеке. В бокс, где вы меня заперли, он пришел в своем подлинном, изначальном облике.
– Так это он выпустил тебя? – сообразила Галя.
– Вернее всего, он собирался меня убить, но, к счастью, к этому моменту я уже пришел в себя. Для него это стало сюрпризом, и мне удалось удрать. Физически я гораздо сильнее, но двадцать девятая каста не способна причинить прямой вред тринадцатой, тем более – двенадцатой. По этой же причине я не могу сказать вам, чью именно личину он на себе носит, хотя почти уверен, что верно его вычислил.
– А ты все-таки попробуй, – подавшись вперед, предложил Олег.
– Попробуй достать языком до своего локтя. Когда сумеешь – возможно, сумею и я.
– Сумел бы – стоит отрубить руку, – буркнул юноша. – Или вырвать язык. Какую часть тела нужно отрезать тебе, чтобы получить нужный ответ?
– Всякая аналогия хромает, – развел руками Чужой. – Я в любом случае умру раньше, чем раскрою жнеца, – ни от вашего, ни от моего желания здесь ничего не зависит.
– Хм, возможно, оно того стоит, – хищно прищурился Олег. – Что ж, давай попробуем вместе. Это Мамаев? – спросил он, пристально глядя в серые, как форма «Ковчега», глаза собеседника. – Нет? Рома? Гера? Макс? Антон? Кто? Ну?!
Лицо «Тёмы» осталось бесстрастным, не выдав ни тени намека – ни на одно из прозвучавших имен.
– Перечисли хоть всех до последнего, – как будто бы даже виновато развел руками Чужой. – Невозможно – значит невозможно. Просто знайте, что он среди вас. Это не ты, не Галя, не Инна и не Вербицкий – больше ничего сказать не могу, не обессудьте. Во всем, что касается взаимоотношения страт, мы с ним на равных, но каста диктует свои ограничения, и они непреодолимы, ни для меня, ни для него.
– А что он вообще делает на «Ковчеге»? – спросил Олег, заходя с другой стороны. – Зачем пытался тебя убить?
– Как я понимаю, исключительно затем, чтобы помешать мне совершить то, что я задумал.
– И что же такое ты задумал?
– Предотвратить уничтожение Земли! – прямо-таки с гордостью заявил Чужой.
Не сообразив сходу, что ответить на такое, Олег лишь скептически прицокнул языком.
– Кора говорила, что катастрофа неизбежна, – заметила Галя. – Или она лгала?
– Кора не лжет, – покачал головой «Тёма». – Она говорит то, что знает, – если, конечно, задавать ей правильные вопросы. Но память ее наполняли информацией как раз жнецы. Креме этого, Кора никогда прямо не утверждала, что катастрофа в Солнечной системе неизбежна.
– А она, значит, не неизбежна? – спросил Олег.
– Сделалась бы неизбежна, не будь меня здесь.
– Не понимаю, – мотнула головой Галя. – Как твое присутствие на «Ковчеге» поможет предотвратить катастрофу на Земле – за миллионы километров отсюда?
– За бесчисленные триллионы километров, – кивнул Чужой. – И тем не менее все решится именно здесь, у нас.
– И каким же это образом? – недоверчиво поинтересовался Олег. Голос его снова обернулся хрипом, и «Тёма», прервав беседу, принес им с Галей еще по плошке воды.
– Мы с вами им помешаем, – заявил Чужой, когда пустая посуда снова вернулась в нишу.
– Помешаем? – вздернул брови Олег. – Кому?
– Жнецам, кому же еще? Видите ли, в чем дело… Эта грозящая Земле катастрофа – скажем так, не совсем естественного характера. Точнее, совсем не естественного. Она инициирована жнецами.
– Как это – инициирована? – ахнула Галя. – Зачем?!
– Как говорится, ничего личного, просто бизнес, – совсем не весело усмехнулся Чужой. – Как вы, возможно, знаете, наша Галактика очень велика. Около квинтиллиона километров в диаметре, если оперировать земными мерками. Также вам должно быть известно, что она, говоря упрощенно, представляет собой относительно плоскую спираль. Это определяет основные принципы астронавигации в ней. Движение вдоль рукавов спирали, что к центру, что к периферии, относительно мало энергозатратно, но и столь же малоэффективно. Если вам нужно попасть в более-менее удаленную точку, единственный выход – лететь напрямик, пересекая виток за витком. В обычном, трехмерном пространстве это физически невозможно, приходится то и дело нырять за его пределы. И вот тут нас поджидает самое интересное. Нырнуть и вынырнуть где попало не получится – только в особых точках входа и выхода. Точек таких в масштабах галактики – мизер. Каждая вновь открытая – большая удача. И вот, к вашему несчастью, случилось так, что такую потенциальную точку выхода нашли в вашей Солнечной системе, приблизительно на орбите Юпитера.
– Так Юпитера же, – заметила Галя. – Не Земли.
– Первый же проход корабля через точку выхода, образно выражаясь, сомнет пространство в Солнечной системе в комок, – пояснил «Тёма». – Не уцелеют ни Юпитер, ни Земля, ни Солнце. Но и кораблю лететь через образовавшуюся мешанину – то еще удовольствие, поэтому пространство предварительно расчистят. Уберут с пути все лишнее. В том числе Землю.
– «Развитие отдаленных районов Галактики требует прокладки гиперпространственного экспресс-маршрута, проходящего через вашу звездную систему. К сожалению, ваша планета подлежит ликвидации», – с выражением процитировала Галя. – Ты это серьезно?
– Да, я тоже знаком с «Автостопом по галактике», – кивнул Чужой. – Сначала даже подумал, что книгу вбросили специально, чтобы исподволь подготовить вас к неизбежному. Но нет, похоже, это просто совпадение – когда она писалась, о точке выхода в Солнечной системе еще не было известно.
Из «Автостопом по галактике» Олег помнил только то, что «42» – ответ на «главный вопрос жизни, Вселенной и всего такого». Редкий случай – книга эта у него в свое время совершенно не пошла, сейчас он даже не был уверен, что дочитал ее до конца. Фильм так и вовсе не смотрел.
– И ты хочешь сказать, что жнецам можно помешать? – спросила между тем Галя. – Именно здесь, на «Ковчеге»?
– Можно, – кивнул Чужой. – Когда дело касается ликвидации населенных планет, действуют достаточно строгие правила. Точечная эвакуация жителей при помощи «Ковчегов» – лишь одно из них, которые жнецы как раз соблаговолили соблюсти. Но кучу других, не менее важных, они нарушили, и если об этом станет известно Всемогущим, проект остановят. Именно так я и собираюсь сделать – донести информацию до Всемогущих – это… ну, что-то вроде галактического правительства, чтоб вам было понятнее, хотя на самом деле все снова куда сложнее. Проблема в том, что все мыслимые коммуникации в данном секторе Галактики контролируются жнецами. Но вот-вот «Ковчег» выйдет из-под их «колпака», и связь сделается возможной. Тогда я покину корабль и доставлю весть куда следует.
– Покинешь корабль? – переспросила Галя. – Как? Здесь есть что-то типа шлюпок?
– Нет, – покачал головой «Тёма». – Ни шлюпок, ни скафандров. Но мне давно пришла пора повысить касту. Войдя в состояние куколки – переходное между кастами, – я переживу пребывание в вакууме с вероятностью девяносто три процента – неплохие шансы, чтобы рискнуть. Нужно лишь выждать момент, когда «Ковчег» будет проходить мимо оживленной трассы, чтобы меня заметили и подобрали. Основная сложность тут в другом: как только «Ковчег» достигнет конечной цели своего полета, жнецы немедленно начнут ликвидацию Земли, и если мое сообщение не попадет к этому времени по адресу, их будет уже не остановить. Поэтому в одиночку я не справлюсь: мне потребуется ваша помощь, чтобы задержать «Ковчег».
– Задержать? – спросил Олег. – Как? Кора говорила, что мы не можем им управлять!
– Управлять – нет, – вопреки ожиданиям юноши, и не подумал спорить Чужой. – Но в ваших силах его взорвать. Уничтожить. Тогда до цели он не долетит и я получу нужное мне время.
– Взорвать… вместе с собой, что ли? – вытаращила на него глаза Галя.
– Да, – бесстрастно кивнул Чужой. – В этом весь смысл.
37
Борт самолета, выполняющего чартерный рейс Варшава – Бангкок – Трат,
7 июля 20… г.
Салон бизнес-джета «Гольфстрим» был не по-самолетному шикарен и напоминал скорее фешенебельную каюту океанского лайнера. «Титаника», например. Хотя нет, пожалуй, не самое удачное сравнение. С другой стороны, если уж летишь навстречу концу света – то, наверное, так это и надо делать, в роскоши и комфорте.
Мебель, состоящая из столов (назвать их столиками у Насти язык бы не повернулся) и длинной, вытянутой вдоль борта тумбы, была сделана из красного дерева, в каждом из мягких бежевых кожаных кресел при желании можно было бы легко уместиться вдвоем, а кроме них, имелись еще и два полноразмерных дивана. На одном из них сейчас лежал Артем: сразу же после взлета у юноши возникла сильная боль в ушах – вероятно, последствия баротравмы, полученной три дня назад