Впрочем, пока рулит Безбородов – или его московское начальство, без разницы, – никакой «Ковчег» ей так и так не светит. Но все равно страшно до дрожи…
– А может, все-таки вы сами это сделаете? – спросила Настя «польку».
– Я же сказала… – начала та.
– Я имею в виду, под видом меня, – перебив собеседницу, закончила свою мысль девушка. – Вы же умеете менять облик…
– Ты хоть раз видела, чтобы я изображала какого-то другого человека, кроме Францишки Горска? – поинтересовалась блондинка.
– Нет, но…
– Ладно, – вздохнула «полька». – Так и быть, потрачу на объяснение драгоценное время. Вот ты же у нас филолог?
Настя машинально кивнула.
– Представь, что тебе надо выучить наизусть стихотворение. Длинное и сложное. Ты учишь, учишь и наконец вызубриваешь до такой степени, что ночью разбуди – прочтешь без запинки. И тут тебе захотелось выучить другое. Ты прочла его раз, прочла два, что-то уже даже запомнила. Но начнешь повторять, не заглядывая в текст, – пойдут ошибки. Там слово не то, здесь запнулась, а дальше вообще не помнишь – разве что смысл можешь пересказать своими словами, в прозе. Но на исходное стихотворение это уже совсем не похоже. Вообще не похоже на стихотворение! Кто случайно услышит – за стихи не признает.
– Ясно, – протянула Настя. – Вам нужно время, чтобы влиться в образ…
– Время – да. Францишку я тогда месяц изучала. Да и тот, кто под видом Артема в Москве в «Ковчег» проник, явно не впервые его в тот вечер увидел – хотя есть редкие таланты, им, бывает, и часа хватает на подготовку – особенно трутни этим славятся, не будь они к ночи помянуты. Что ж, стихи все тоже с разной скоростью учат. Но время – не главное. Представь, что полностью, от начала до конца, ты способна помнить одновременно только одно-единственное стихотворение. Начала учить новое – автоматически стирается из памяти старое. «Litwo! Ojczyzno moja! ty jesteś jak zdrowie» – еще помнишь, а «Ile cię trzeba cenić, ten tylko się dowie, Kto cię stracił»[4] – уже нет, вместо этого в голове всплывает «Что возмутило вас? Волнение Литвы? Оставьте: это спор славян между собою…»[5]. А вместе получается ни то ни се. Понятна аналогия?
– Понятна, – помедлив, кивнула девушка. По всему выходило, что отвертеться от щекотливой миссии не удастся. – Хорошо, – кивнула она, решившись. – Я согласна. Но только с одним условием.
– И с каким же? – поинтересовалась «полька».
– Я все сделаю… Ну, попытаюсь сделать. Но если все получится, Безбородова мы здесь не бросим, а возьмем с собой на «Ковчег», – выпалила она, оставляя совести крохотную лазейку – на случай, если капитан вдруг окажется не так уж и виноват: например, ему просто приказали так подло поступить с Лубянки, или вообще из Кремля, и ослушаться он не мог. Хотя, признаться, так себе оправдание! Фашисты когда-то тоже говорили, что просто выполняли приказ!
– Думаю, нам в любом случае пришлось бы прихватить его, – пожала плечами «пани Горска». – Чтобы найти флешку, потребуется хорошенько поискать, а устраивать тщательный обыск у всех на глазах – нарываться на ненужные вопросы.
– Вот только когда он проснется – нам мало не покажется, – бросил Артем, кажется не слишком довольный Настиной идеей.
– Если «Ковчег» к этому времени уже будет в полете? Что ж, пусть попробует, – усмехнулась блондинка, вкладывая в протянутую девушкой ладонь пилюлю.
44
Таиланд, аэропорт Трат и далее на юг, 8–9 июля 20… г.
– Валерий Алексеевич! – окликнула Безбородова Настя.
– Что? – вздрогнул капитан. – А, это вы, Анастасия Викторовна…
Фээсбэшник сидел, облокотившись локтем правой руки на деревянную перегородку, разделявшую две зоны аэропорта. Левая его рука сжимала телефон.
– Можно у вас попросить пятьдесят бат? – глядя под ноги, промямлила девушка. – Хочу сока купить.
Выпрямившись, Безбородов запустил руку во внутренний карман пиджака, извлек оттуда новенькую сиреневую купюру – как и рассчитывала Настя, куда большего номинала, чем она просила, – и протянул ее девушке.
– Будешь брать сок, обязательно попроси, чтобы тебе в него не клали лед, – проговорил капитан. – Воду для него они берут из речек вроде той, что мы сегодня видели. А она там сама понимаешь какой чистоты.
– Да, вы меня уже в прошлый раз предупреждали, – кивнула Настя, машинально поднимая глаза на собеседника – тут же, впрочем, снова их скромно потупив. Но даже за тот краткий миг, что их взгляды встретились, она успела понять, как Безбородов устал. Лицо капитана осунулось, под глазами появились темные мешки, а сами глаза цветом вполне могли соперничать с кровавым ликом луны в ночном небе. На секунду девушке даже стало его жалко, но она тут же внутренне одернула себя: не ради нее старается коварный фээсбэшник! Наоборот, против нее! И что ей до его усталости?
– Но ведь от повторения предупреждение не утратило актуальности? – заметил между тем Безбородов.
– Нет, – согласилась Настя. – Спасибо. – Она сделала вид, что уже собирается уходить, но вдруг остановилась. – Вам что-нибудь взять? – спросила, обернувшись.
– Нет, благодарю, – покачал головой капитан.
Сердце девушки екнуло: весь ее хитрый план летел к чертям.
– Хотя… – передумал, впрочем, капитан. – Будь добра, возьми воды без газа.
– Хорошо, возьму, – едва не подпрыгнула от радости Настя и со всех ног поспешила к буфету.
Тот располагался на улице и представлял собой небольшую трехколесную тележку, в которой как-то умещались и холодильник, и жаровня, и пресс для выжимания сока, и подносы с разнообразной снедью. К буфету стояла небольшая очередь: единственный его конкурент в аэропорту, стационарный снэк-бар, закрылся час назад, распродав оголодавшим туристам все свои запасы.
Отстояв минут пять – некоторые из заказывавшихся клиентами блюд требовали от повара целого набора священнодействий, что занимало время, а за прилавком он был один, – Настя взяла воду для капитана и сок – не самый любимый, ананасовый, но по опыту очень сладкий, а это сейчас было чрезвычайно важно – себе. Лед в напиток таец все же насыпал – остановить его она не успела, а заранее попросить забыла – и без того было чем занять голову. Впрочем, в прошлый раз сок ей тоже достался со льдом – и ничего, жива пока.
Отступив на шаг от прилавка и продолжая при этом держаться спиной к тому месту, где оставила Безбородова, девушка сделала большой глоток через трубочку, освобождая место в стакане, затем зубами отвернула пробку на бутылке с водой – а как иначе, руки-то заняты?! – отлила немного в сок, затем наклонила голову, заставляя специально на этот случай распущенные волосы упасть вперед и, прикрывшись ими, уронила в пластиковое горлышко полученную от «пани Горска» пилюлю. Та растворилась мгновенно – словно ничего и не было.
С трудом переведя дыхание, Настя направилась обратно к капитану.
– Я отлила себе чуть-чуть, а то сладко очень, – упреждая вопрос насчет открытой бутылки, выпалила она, приблизившись. – Если вам мало, я могу еще раз сходить…
– Благодарю, не стоит, – с улыбкой покачал головой Безбородов, принимая у нее воду и сдачу.
Убрав деньги в карман, капитан свинтил крышку с бутылки. Девушка отвернулась, всем своим видом демонстрируя, что происходящее ее нисколечко не интересует, но боковым зрением еще успела заметить, как Безбородов подносит горлышко к губам… И в этот момент раздалась знакомая мелодия из «Шерлока».
Едва сдерживаясь, чтобы не обернуться, Настя на одеревеневших ногах отошла на несколько метров и только усевшись на лавку, исподлобья покосилась на капитана. Безбородов разговаривал по телефону, открытая бутылка стояла возле него на сиденье. Отпить из нее он, похоже, так и не успел.
Две минуты, что длился разговор, девушка сидела как на иголках. Наконец капитан опустил руку с телефоном, задумчиво потер пальцем щеку, кротко огляделся вокруг себя и протянул руку к бутылке. Настя замерла.
Безбородов взял со скамьи воду, поднес к глазам – вероятно, рассматривая этикетку, но в тот момент девушка была уверена, что капитан заметил какие-то следы растворенной в жидкости пилюли, – и наконец сделал несколько больших глотков.
В первый момент ничего не произошло: Безбородов спокойно поставил полупустую бутылку рядом с собой, и Настя решила уже было, что взятая ею на себя миссия бесславно провалена. Но уже через полминуты пилюля начала действовать. Явно почувствовав неладное, капитан вдруг подобрался, попытался подняться, но ноги его больше не держали, и он упал обратно на скамью. Голова фээсбэшника безвольно запрокинулась, телефон выскользнул из ладони, и Безбородов застыл без движения.
Подорвавшись со своих мест, Артем и «пани Горска» коршунами бросились к капитану. На ходу допивая через соломинку разбавленный сок, следом за ними двинулась и девушка.
Наклонившись, «полька» подняла из-под ног бесчувственного фээсбэшника его «дипломат» и оброненный телефон. Тем временем Настя пригляделась к капитану: глаза его были закрыты, губы сложились в загадочную полуулыбку, дышал он глубоко и ровно.
– Поднимайте его, – велела блондинка. – И пошли.
– Как поднимать? – спросила девушка, живо представив картину, как они с Артемом волокут Безбородова, ухватив она за руки, а юноша – за ноги.
– Зайдите с двух сторон и закиньте его руки себе на плечи, – посоветовала «пани Горска». – Будто пьяного ведете.
Так они и сделали, подсев под спящее тело и поднявшись уже с ним по команде Артема, – получилось это у ребят лишь со второй попытки, но, главное, получилось. Правда, ноги долговязого капитана при этом почти касались земли коленями.
– Сойдет, – кинула «полька», критически оглядев их группу. – Идем.
Вопреки опасениям Насти, никто в зале не обратил на их пошатывающуюся троицу ни малейшего внимания. Только уже на выходе на улицу давешний пузатый «футболист», проводив их презрительным взглядом, прошипел вслед: