Магнолия не возмутилась, не бросилась защищаться и оправдываться, взгляд её был внимателен и пристален.
– Теперь я понимаю, ты ведь давно в курсе. Только вот откуда узнал?
– Я, вообще, много чего знаю, – с вызовом откликнулся Мартин.
Королева задумалась на несколько мгновений.
– Тогда, возможно, и где находится сердце Ригании, тоже знаешь?
Мартин презрительно хмыкнул.
– Знаешь? – поначалу не поверила Магнолия, но всмотревшись в лицо мальчика, отбросила сомнения. – Вижу, что знаешь! ‒ Её глаза жадно заблестели, а голос зазвучал не только изумлённо, но и чуть заискивающе. ‒ Откуда? Неужели от Велмира? А он-то как догадался? И молчал. Тогда, может, ты мне расскажешь?
К Мартину окончательно вернулась его обычная вызывающая дерзость.
– Если король сам не доверил тебе этот секрет, зачем его буду раскрывать я?
– Мне нужно, – резко отрезала королева, привыкшая, что её желания выполняются незамедлительно и безапелляционно. Да только Мартин не относился к числу её преданных слуг.
– Зачем? – искренне изумился он. – Ты и так правишь страной. Разве этого мало?
– Правлю? – в восклицании королевы звучало всё то же неподдельное изумление, а ещё – негодование. – Да в этой стране король – всё равно, что пустое место. Его любят! А не боятся. И живёт он не роскошней, чем любой удачливый ремесленник. А где настоящая власть? Где богатство?
– У-у-у! – многозначительно протянул Мартин. – А ты знаешь, Магнолия? Колдуньям не полагается властвовать. Обычно, они живут где-нибудь в неприступных горах или непроходимой чаще, терпеливо ждут, когда кому-нибудь понадобятся, и совершенствуются в своем искусстве.
– Глупости! – гневно выкрикнула королева, притопнула ногой, но Мартина и это не проняло.
– А, по-моему, глупости – это устраивать представление с тучей из тёмных сил.
Королева поджала губы. Мальчишкина осведомлённость поражала и настораживала её, и всё-таки она не отступила, не стала отрицать, продолжила раскрывать карты, по-прежнему не принимая Мартина всерьёз.
– Нужно же было какое-нибудь яркое доказательство, чтобы заставить её действовать. – Магнолия краем глаза глянула на Дашу. – Я же не знала, что она окажется ни на что не способной.
– Она – способна, – совсем тихо возразил Мартин, но королева не услышала его, уж слишком занята была собственными заботами. Она скрестила на груди руки и снисходительно посмотрела на мальчика.
– Так ты расскажешь мне, где находится сердце?
Мартин мотнул головой, отбрасывая с глаз длинную чёлку.
– Ради чего это?
– Ради чего? – переспросила Магнолия, тщательно проговаривая слова, и вытянула руки в сторону неподвижно лежащей мантикоры. ‒ А вот этого.
Из её развёрнутых вперёд ладоней вылетел чёрный луч, сверкнул над головой чудовища, ударил в стену. Раздался грохот, разлетелись каменные брызги, на прежде гладкой поверхности появилась дымящаяся щербина, от которой расползались во все стороны тонкие трещины.
Мартин стиснул зубы, отступил на несколько шагов, прикрывая собой мантикору.
– Теперь у тебя появились причины обо всем мне рассказать? – с грозным высокомерием поинтересовалась королева, но Мартин только ухмыльнулся в ответ.
Магнолия яростно вскрикнула, и черный луч вновь вылетел из её рук, но уже не демонстрируя силу, а метя точно в цель.
И всё-таки он не попал ни в Мартина, ни в короля-мантикору, ни в камни дворца. В то самое мгновенье, когда с ладоней Магнолии сорвалось темное сияние, на пути его возникла мерцающий серебристый барьер. Луч разбился об него, рассыпался искрами, и тут же раздался сердитый вопль.
– Ты? Ты? Несносный мальчишка, постоянно торчащий у меня перед носом! Ты – сердце Ригании?
Мартин невозмутимо пожал плечами.
– Случается же такое.
Вот это да! Лала от изумления открыла рот, подалась вперед, ослабила хватку. Даша пораженно охнула. Догадка за догадкой вспыхивали в голове яркими лампочками.
Вот почему Мартин перебил на половине фразы малыша Листика, внезапно загоревшись желанием поиграть. Не хотел, чтобы вслед за словами «Но потом пришел…» Даша услышала его имя и задалась вопросом: «Ну и подумаешь – Мартин. Что в нём такого?»
А камень на Синих болотах на самом деле стащила Лала, и потом попыталась свалить на Мартина свою вину. Он промолчал, не стал ни оправдываться, ни выводить воровку на чистую воду. Ни сразу, ни потом. Даже не побоялся Дашиного осуждения. И ведь из бесконечного лабиринта с его способностью он мог перенестись в любой момент в любое место. Но честно всю дорогу таскался с девчонками, пока не выяснилась причина, почему они не могут выйти.
И ночью он действительно спас её от предполагаемой опасности. Вот только неизвестно от какой. Возможно, это как раз на Дашу планировали напасть, напугать, чтобы она усерднее принялась за поиски. Но не найдя её в комнате, от разочарования разметали все вещи. И там, на мысу над морем, тоже был Мартин. Пытался утихомирить бурю. Поэтому Даша и побежала выяснять: «Кто?»
Все эти необыкновенных три дня мальчишка прочно сидел в её мыслях и без конца встречался наяву. А, значит, Даша чувствовала, чувствовала сердце. Она нашла его. Сразу.
Мартин первым встретился ей во дворце. Конечно, не считая стражи. Он откликнулся на её зов, когда они с Лалой пытались использовать манящие чары. Да, она нашла волшебное сердце, а потом ‒ предала.
– Отдай мне свою силу! – вкрадчиво зазвучал прежде металлический голос королевы. Магнолия сложила ладони, почти прижала их к груди в трогательном жесте, и взгляд её изменился, стал мягким, наполнился сочувствием. – Тебе-то она зачем? Ты же ещё слишком юный, чтобы нести подобное бремя. И я представляю, как тебе тяжело. Разве не хочется быть беззаботным? Как все твои ровесники.
Мартин молчал, даже не пытался возражать. Закусил губу и смотрел не прямо на Магнолию, а чуть в сторону. А серебристый барьер мерцал уже не столь ярко.
‒ Отдай, ‒ продолжала королева. ‒ Избавься от нелёгкой обузы. Ты ведь, наверняка, не раз думал об этом. Насколько станет проще. Я знаю, так можно ‒ передать силу сердца другому.
‒ Тебе? ‒ зачем-то уточнил Мартин.
‒ Мне, ‒ поспешно подтвердила Магнолия. ‒ Я взрослая. С жизненным опытом. С колдовскими способностями. А ты будешь свободен.
‒ Ты вернёшь королю прежний облик? ‒ Мартин оглянулся на мантикору.
На этот раз Магнолия не торопилась с ответом, а Мартин пронзительно глянул на неё и, кажется, собрался повторить вопрос, только уже громче и настойчивей.
‒ Ты…
Королева перебила его.
‒ Лучше отдай добровольно, ‒ недобро процедила она сквозь сомкнутые зубы, и Мартин вызывающе вскинулся:
– А то, что?
Магнолия резко выбросила вперёд руку, швырнула один луч, за ним сразу другой, третий. Серебристый экран вспыхивал и дрожал. Перед глазами поплыли светящиеся точки. Даша очнулась от оцепенения, сама ухватилась за плечо принцессы.
– Лала, а ты что стоишь? ‒ крикнула с осуждением. ‒ Останови её!
Та развернулась, смерила Дашу ледяным взглядом.
– Это ещё зачем?
– Как? – Даша опешила. – Я, конечно, понимаю, это твоя мама, но… Неужели ты не видишь? Это она – тёмная сила. Она угрожает Ригании.
Лала рассмеялась в ответ.
– Никакая она не тёмная. И никому не угрожает. Просто как-то надо было заполучить силу сердца. И не считаешь же ты, будто мама не поставила меня в известность, будто я об этом ничего не знала? – она брезгливо стряхнула с плеча Дашину руку. – В жизни не встречала столь наивной дурочки! Хотя… не будь ты такой, возможно, ничего и не получилось бы. – Лицо Лалы перекосила гримаса отвращения. – Глупая, доверчивая, жалкая. Плюс ко всему – ещё и рыжая.
– Лала!
Даша не верила, что слышит подобные слова от лучшей подруги, единственной подруги. Во всяком случае, она так воспринимала принцессу всего секунду назад.
– Думаешь, почему мы позвали именно тебя? – безжалостно продолжила Лала. – Да разве найдёшь что-либо ещё более убогое? Девочка-инвалид, запертая, как в клетке. Которую никто не любит и не полюбит уже никогда. Которая никому не нужна. У которой ничего нет впереди. И которая прекрасно об этом знает. – Принцесса опять рассмеялась. – Сердце просто не могло не откликнуться, не могло не пожалеть такое ничтожество! И заметь – оно ведь откликнулось. Незамедлительно. Стоило тебе только появиться. – Лала страдальчески поморщилась. – Но кто же мог предположить, что оно – это Мартин?
– Хватит! – Даша зло оттолкнула от себя принцессу. – Сама ты – инвалид! Если заодно со своей мамочкой. Если относишься так к своему отцу.
Лалу не смутило последнее замечание, она мельком глянула на связанную мантикору, спрятанную за защитным барьером, и безразлично сообщила:
– Во-первых, он мне не родной. Приёмный. Мама за него замуж вышла, когда мне уже два года исполнилось. И во-вторых… ‒ Лала ухмыльнулась. ‒ А сама-то ты в восторге от всех своих родственников?
Даша решительно сжала губы, подбирая достойный ответ, но тут почти непрерывные чёрные вспышки и ответные серебристые взрывы неожиданно прекратились. Даша и Лала одновременно повернулись к королеве.
В руках у Магнолии рос и наливался силой чёрный шар. Он втягивал в себя энергию, отчего окружавший воздух искрился и трещал, стрелял молниями. Королева не отрывала от шара глаз, и Мартин смотрел, не мигая, опять закусив губу, боялся и готовился.
Сейчас защитный был намного бледнее, чем вначале, по нему перетекали серебристые разводы, почти как по мыльному пузырю, готовому вот-вот лопнуть. Барьер не мог держаться вечно, не мог без конца отражать удары, а у Магнолии имелся огромный запас злой силы, за много дней накопленный в чёрной туче.
Королева развернула ладони, готовясь к атаке. Видимо, последней. Каждый из присутствующих это понимал.
– Не смей! – заорала Даша, но Магнолия не обратила внимания на её крик.
Все свои способности вложила она в решающий удар, все своё мастерство, все чувства и эмоции.