гнём?
— Абсолютно, — кивнул я. — Я уже видел такое, когда нас атаковали на Суворовском проспекте. У него точно также начали бегать язычки пламени по пальцам.
— А как ты его убил?
— Я его не убивал.
— Ну что ты хочешь сказать, что он сам умер? — спросил дядя Витя, глядя на меня исподлобья. — Одежда в нескольких местах прожжена, словно его поразило молнией.
— Именно так и было, — хмыкнул я.
— Ты научился метать молнии? — спросил старик, глядя на меня с опаской.
— Было бы неплохо, но, говорю же, это не я его убил. Когда этот ваш Антон уже готов был меня поджечь, через то окно, что заткнуто сейчас подушкой, пролезла рука и убийцу начало трепать, его обвили молнии.
— То есть здесь ещё кто-то был? — удивился Виктор Сергеевич.
— Да, Боткин Андрей.
— Подожди, у меня всё это в голове не укладывается, — старик обхватил голову руками. — Антон Лукашевский с помощью боевой огненной магии пытается тебя убить, а Боткин убивает Антона молниями. Да откуда это всё? Они же оба лекари!
— Сейчас я покажу причину появления боевых навыков, — сказал я. Только сейчас осенило, что на нём должен быть серебряный амулет. Я оттянул горловину свитера и за цепочку вытащил тот самый амулет. В первую очередь я его деактивировал. — Посмотрите сюда.
— Точь-в-точь как твой, — пролепетал Виктор Сергеевич, склонившись над своим мёртвым учеником. — Так вот в чем дело, теперь понятно.
— С помощью этих амулетов Баженов хотел создать себе армию боевых магов? — предположил я. — Вы это хотите сказать?
— Похоже на то, — сказал старик и тяжко вздохнул. — Одно только не понятно. Почему именно лекари? Да еще и начал с лучших, подающих большие надежды.
— Понятия не имею, — ответил я, ну а что я ещё скажу?
— Да не обращай внимания, — отмахнулся Виктор Сергеевич. — Это я так, у вселенной спросил.
— Наверно не стоит просто пытаться его спрятать, а вызвать полицию? — предложил я. — Задокументируют всё, к тому же очередной козырь против Баженова. Это он ведь распорядился меня убить.
— Почему тогда не начали с Петра Емельяновича, вот в чём вопрос.
— Потому что хотели сделать побольнее, чтобы он заткнулся и не отсвечивал.
— Наверное да, ты прав. Зови пока наших патрульных, а я пойду оденусь. Надо и родителей твоих разбудить, чтобы для них не было сюрприза. А то проснутся от шума, выйдут из комнаты, а тут полный дом полицейских.
— Про Андрея говорить? — решил я спросить совета. Сначала думал скрыть этот факт, но как я объясню, что наёмник погиб от разрядов молнии? — Или сказать, что меня кто-то спас и сразу скрылся?
— Сложный выбор, решать тебе. Но совсем промолчать не получится. Если упомянуть, что это был именно он, то его сейчас по допросам затаскают, зато он может очень помочь в расследовании. К тому же тот факт, что он ради тебя пошёл против своих, будет в его пользу. Но всё равно ему придётся отвечать за свою связь с Баженовым.
— Лучше скажу тогда, что мне показалось, что это Боткин, — сказал я, некоторое время подумав. Не факт на самом деле, что сделаю Андрею добро, если расскажу всё как есть. А так вроде и словечко замолвил и напрямую не сообщил. Трудный выбор, возможно я поступаю неправильно, но на данный момент эта версия мне кажется лучшей. — Но лица не видел и на все сто не уверен.
— Тогда и дальше так всегда говори, а то огребёшь ещё за попытку ввести следствие в заблуждение.
— Тоже верно, — кивнул я и взял с прикроватной тумбочки телефон, чтобы позвонить командиру охранявшего нашу усадьбу патруля.
Им бы всыпать по первое число. Какого ляда они проворонили, как на территорию усадьбы, а потом и в сам дом смогли пробраться аж целых два человека, причем по отдельности, каждый сам по себе. Прибежал городовой достаточно быстро, наверно в штаны наложил, когда понял, как облажался. Ворвавшись в комнату в полной боеготовности, он остановился перед трупом и застыл, как изваяние. В него с ходу чуть не врезался напарник.
— Это как так? Это чё это? — пробормотал второй, тупо уставившись на труп. — Откуда он взялся?
Последний вопрос был уже адресован мне.
— А я почём знаю? — раздражённо ответил я, — он влез через окно и хотел меня убить с помощью магии огня.
— С чего это вы взяли, что магией огня? — продолжал задавать вопросы всё тот же полицейский, он был старше первого по званию, вот и взял на себя роль первого допрашивающего. Судя по выражению его лица, не изуродованного интеллектом, скорее всего будет много глупых вопросов.
— С того, что у него на руках появились язычки пламени, — опять повторять всем одно и то же. А это ведь далеко не последняя инстанция. — Я уже видел такое, когда совершили покушение на нашу семью.
— Тогда почему не убил? — всё с той же охреневшей физиономией продолжал полицейский.
— А почему он вообще смог сюда попасть, когда вы отвечаете за нашу безопасность? — перешёл я в контрнаступление.
— Здесь вопросы задаю я! — чуть ли не взвизгнул он, как загнанный в угол поросёнок.
— Он меня не убил потому, что убили его, — чуть ли не по слогам начал рассказывать я. — Через вон то окно залез ещё один в такой же одежде, из его руки начали вылетать молнии и убили первого. Вот, посмотрите, на его теле небольшие ожоги, какие остаются обычно при поражении током высокого напряжения. Вы это видите?
— Вижу, не слепой! — огрызнулся полицейский. — Так как он сюда попал и куда делся?
— Ну я же говорю, — теперь я представил себе, что разговариваю с трёхлетним ребёнком, до которого мне нужно донести суть второго закона термодинамики. — Он разбил стекло, убил молнией этого, потом залез в окно, убедился, что этот мёртв, а со мной всё в порядке и вышел также через окно. Его лица я не видел, но голос показался знакомым.
— И кто это был? — не унимался одарённый полицейский. Я теперь начал понимать, насколько легко при таких работниках пробраться в наш дом. Загадкой остаётся только то, как они оба миновали защитные контуры, словно их не было и в помине.
— Я не знаю, кто это был, — терпеливо повторил я. Всё равно не отстанет. — Просто голос показался знакомым, вот и всё.
От потока идиотских вопросов меня спас отец. Только теперь всё надо было повторить и ему, хорошо хоть не в таком ключе. Потом прибежала взъерошенная мама, пытаясь на ходу поправить причёску. От её вопросов меня защитил отец, он отвёл её в сторонку и пересказал мою версию. А она пока была для всех одинаковая. Всю правду знал только Виктор Сергеевич. Ещё через пять минут приехал вызванный наряд, и я уже хотел волком выть, повторяя одно и то же. И это снова ещё далеко не всё! Потом пойдут следователи, прокуратура, суд и ещё хрен знает сколько народа будет спрашивать меня одно и то же. Лучше бы я прикопал его в палисаднике и сверху посадил розы. И пофиг, что в конце октября розы уже не сажают, мои были бы уникальными.
Из всей этой ситуации был один только плюс — я теперь знаю, что Андрей жив и здоров. И он на моей стороне. Точнее он на хреновой стороне, но не против меня. Дружба никуда не делась и сегодня он спас мне жизнь, рискуя своей. Теперь я ему обязан и сделаю всё возможное, чтобы вытащить из затянувшей его трясины.
Ещё с полчаса продолжалась тягомотина с выяснениями обстоятельств, путей проникновения, и причин, по которым один убийца убил другого, не дав ему убить меня. Каша в голове уже конкретно подгорала, несмотря на то, что её там регулярно перемешивали. А ещё сотрудники полиции бегали на улицу, просматривали все газоны, топтали цветники, потом тащили грязь ко мне в комнату. К моменту их ухода её на полу накопилось столько, что уже можно было сеять укроп и рукколу. Спать здесь теперь то же самое, что поставить кровать в парнике. Хорошо хоть труп в итоге убрали. Его вынесла на носилках специальная бригада.
Отец прислал Маргариту, чтобы ликвидировать последствия первичных следственных действий. Переступив порог моей комнаты, она чуть не упала в обморок. Дар речи точно потеряла, потому что сохраняла молчание, как Герасим, а должна была выдать бесконечную тираду. Я всегда знал, что она пользуется бытовой магией для наведения и поддержания порядка в доме, а сегодня получилось наблюдать это воочию. Идеальную чистоту в моей комнате и по всем путям следования от самого крыльца ей удалось навести минут за десять. Если бы я за это взялся, ушло бы часа два не меньше. Очень полезная женщина, ради такого можно потерпеть ворчливость и бесконечные нравоучения, небольшая плата.
Утром за завтраком только и делали, что обсуждали ночное происшествие. Хорошо, что все были на месте и мне хватило одного раза, чтобы ещё раз всё рассказать. Только Катя сидела молча, смотрела на всех и хлопала глазами.
Поехать на работу оказалось не судьба, отцу позвонили из городского управления полиции и сказали нам полным составом прибыть туда. Для охраны нашего микроавтобуса прислали аж целых три патрульных машины. Таких кортежей в Питере я ещё не встречал, прям высокую честь оказали. Только у меня всё равно не было уверенности, что это всё поможет защитить от очередного огневика, надежда только на медальон. Его я теперь не снимал ни при каких обстоятельствах.
В управлении полиции нас немедленно проводили к главному полицмейстеру. Рабочий день только начинался, а Белорецкий уже давно был на месте и ждал нас. Вот это я понимаю ответственность и профессионализм. Кабинет Павла Афанасьевича оформлен со вкусом, но без излишеств. Никакой золочёной лепнины или антикварных картин, но зато были тёмно-зелёные шёлковые обои и резные панели из морёного дуба. Он встал со своего места, когда мы вошли, приветствовал и усадил за стол, примыкающий к его рабочему месту.
— Мои сотрудники вкратце посвятили меня в ваши ночные приключения, — сказал он, усаживаясь на своё кресло. — Но хотелось бы всё же услышать это из первых уст.
О, Боже! Снова-здорово! А кому сейчас легко? Я тяжко вздохнул и выложил всё по пунктам. Павел Афанасьевич слушал меня внимательно, не перебивая, а это тоже искусство, которым не все обладают. Зато так информация в голове оседает структурно, а не взбитая миксером уточняющих вопросов. А вот когда я закончил, пошли вопросы, чтобы имеющуюся картину полноценно дополнить.