— Вот и отлично! — я вздохнул с облегчением, значит этот урод никому не успел доложить о том, что меня нашёл. — Не давайте ему телефон ни под каким предлогом, сначала позвоните в Питер.
— Если честно, я никак не могу понять, причём здесь Питер? — полицейский откинулся на спинку кресла, сверля меня взглядом. — Вы знаете об этом персонаже гораздо больше, чем говорите, я прав?
— Не совсем так, — ответил я и улыбнулся. — Намного больше о нём знают там, а я только догадываюсь, кто его за мной прислал.
— То есть вы хотите сказать, что это неудачная попытка заказного убийства? — спросил он, глядя на меня подозрительным прищуром. — Что же вы там такого натворили, что за вами охотятся?
— Господин полицейский, — сдержанно и спокойно ответил я. — Вы не совсем так расставили акценты. Это не я натворил, а тот, кто прислал этого полулекаря — полубоевого мага. Прошу прощения, но я не имею права дальше распространяться на эту тему. Позвоните пожалуйста по этому номеру, там вам всё объяснят в пределах возможного.
— Кажется я понял, — офицер нахмурился и перестал сверлить меня взглядом. — Вы приехали в город по программе защиты свидетелей. Можете успокоиться, я об этом никому не скажу, даже своим помощникам. Как видите, эту информацию я даже не записал. Вы можете идти, если ещё возникнут вопросы, я вам позвоню. А коллегам в Санкт-Петербурге я позвоню прямо сейчас.
— Благодарю за понимание, — кивнул я, встал со стула и направился к выходу.
— Может к вам приставить наряд для охраны? — спросил полицейский, когда я уже стоял на пороге.
— Боюсь, что это только привлечёт излишнее внимание, не стоит.
— Ну смотрите, я предлагал, всего доброго вам.
— Спасибо. И вам хорошего дня.
На улицу я вышел в смешанных чувствах. Теперь факт нашего скрытного проживания в Ярославле под большим вопросом. Будет наверняка куча вопросов на работе, ещё не раз вызовут в управление и нет никаких гарантий, что Баженов не отправит другого своего адепта туда, где пропал предыдущий. А ещё он может по своим каналам узнать, что тот задержан и находится в камере управления полиции.
Желание погулять по улице у меня больше не появлялось, вызвал такси и поехал домой. Нет смысла звонить родителям, если я скоро смогу рассказать это при встрече.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила мама, когда я вошёл в нашу конспиративную квартиру, что теперь тоже под вопросом.
— Есть такое, — буркнул я. — Собери всех пожалуйста за стол, чаю попьём, поговорим. А я пока переоденусь.
— О, Боже! — мама оценила мой серьёзный тон и хмурое выражение лица. Больше ничего не стала спрашивать, а отправилась выполнять мою просьбу.
Переодеться к столу точно не мешало. Вместо моей рубашки, которая ушла в вещдоки, на мне была чья-то чужая, даже не знаю, кто конкретно мне её дал. Спрошу в понедельник к Лены, если мы сейчас никуда не сорвёмся и не исчезнем в неизвестном направлении. Проходя через гостиную с тоской бросил взгляд на разложенные на столе листы, которые расписывал дядя Витя в помощь моим семинарам.
Когда я быстро принял душ, переоделся и вернулся в гостиную, стол был накрыт, а вся семья и дядя Витя сидели вокруг и с нетерпением ждали моего появления. Даже как-то неловко стало, не люблю заставлять людей ждать, но и без душа не мог.
— Рассказывай, — с трудом сдерживаясь сказал отец, когда я занял своё место.
— Меня нашёл человек Баженова, — сразу в лоб сказал я, подождал, пока все судорожно вздохнут и схватятся за сердце. — Он требовал вернуть золотой амулет и пытался меня убить.
Сказав это, я положил серебряный амулет с оборванной цепочкой на стол. Дядя Витя потянулся было к нему, но отец успел первым. Он поднял его за цепочку перед собой и задумчиво уставился на переливающиеся в свете люстры кристаллы.
— Этот амулет из той самой серии, которую нам пытались впихнуть, — констатировал он. — С него сорвал?
— Да. Он пытался убить меня молнией, но спас медальон. Дошло дело до рукопашной, он ранил меня отравленным кинжалом, но я его вырубил, скрутил и сдал в полицию.
— Ты ранен? — мама подорвалась со своего места и метнулась ко мне.
— Успокойся, мам, — улыбнулся я. — Это всё произошло в манипуляционном кабинете в клинике, коллеги быстро оказали мне помощь. Только слабость осталась.
— Чай попьём, и я тобой займусь, — сказала мама, усаживаясь на своё место. — Расскажи давай по нормальному, что там произошло.
Когда первый шок прошёл и все морально подготовились к рассказу, можно изложить более подробно, к чему я и приступил. Теперь хоть можно ничего не скрывать, а говорить всё как есть. Когда я закончил, повисла напряжённая тишина. Никто так и не притронулся ни к чаю, ни к выпечке. Вот тебе и семейное чаепитие.
— Не нравится мне всё это, — пробормотал отец, держась за голову и уставившись в стол прямо перед собой.
— Я считаю, что надо взять себя в руки и перестать паниковать, — сказала мама, сделав это первой. За голову из сидевших за столом не держался только я, уже немного перекипел и успокоился. — Первым делом надо собрать чемоданы, чтобы быть наготове сорваться в любой момент. Это сюда мы налегке приехали, а я за эти дни всех уже одеть успела, курьер как челнок мотался. Ждем распоряжений от Белорецкого, если скажет сидеть на месте, значит сидим. А если нет, едем дальше.
— А больше нам ничего и не остаётся. — добавил отец и отхлебнул из своей чашки. — Чай остыл, кипяточку подлейте пожалуйста.
Когда во всём насколько сейчас это возможно разобрались и хоть как-то определились с дальнейшей тактикой можно и перекусить. Выпечка пошла в ход, зазвенели ложки, стремительно пустели розетки с вареньем. Готовиться к внезапному манёвру лучше на сытый желудок. Встали из-за стола, уничтожив практически всю выпечку и выпив не по одной чашке чая. Мама с Катей пошли паковать вещи, оставляя на местах только самое необходимое, что можно закинуть в последний момент. Значит сеанс восстановления на некоторое время откладыывается.
А у меня был вопрос к Виктору Сергеевичу, поэтому я пошёл вслед за ним в его комнату.
— Не возражаете, если я зайду? — спросил я, когда он, не заметив меня сзади пытался закрыть за собой дверь. — Разговор есть очень важный.
— Нет, конечно, Саш, проходи, — старик немного удивился, но указал мне на диван. — Присаживайся. Что там у тебя?
— Помните те три книги, что вы мне дали, когда я в первый раз был у вас в гостях?
— Конечно, — хмыкнул он. — Это лучшее, что у меня есть и я с тебя живого не слезу, пока ты их мне не вернёшь.
— Это понятно, не переживайте, — улыбнулся я. — Если в наше отсутствие их никто не уведёт, то я дочитаю и сразу верну. Меня интересует книга, где описывался метод точечного воздействия тонкими пучками энергии, названия книги точно не помню, но уверен, что вы знаете о чём я говорю.
— Конечно знаю, — хитро улыбнулся дядя Витя, пристально глядя мне в глаза. — В чём вопрос?
— Если я правильно понял, это какая-то очень закрытая информация, о которой практически никто не знает.
— Всё верно, — кивнул он и снова замолчал. Вот ведь жук! Хочет, чтобы я по ниточке вытягивал?
— Почему это закрытая информация и откуда у вас эта книга?
— Хм, много хочешь знать, — покачал он головой, раздумывая, стоит ли мне всё рассказывать. — Впрочем ладно, тебе можно. Один мой старый приятель, да-да, ещё более старый, чем я, Царствие ему небесное, открыл этот метод путём долгих экспериментов и испытаний. Всё это естественно возникло неспроста, он сам практически потерял дар, занимаясь наукой, когда что-то у него пошло не так. Точечное воздействие он открыл от безысходности. Постепенно он это развивал и усовершенствовал, постигая новые грани. Потом решил поделиться этой информацией на учёном совете, где был принят в штыки и высмеян, потому что столичным магам это было совсем не нужно. Его выгнали из университета, как бесперспективного. Эту книгу он написал уже сидя дома, доживая свой век в одиночестве и всеми забытый. Сделано полукустарным способом всего пара десятков экземпляров, которые он собирался подарить лучшим друзьям и самым преданным ученикам, которые его поддерживали даже после позорного изгнания. Вот только раздать успел лишь несколько экземпляров, первый достался мне, ты его и читал. Кто-то донёс на него, получается это человек из того узкого круга, кому он полностью доверял. Весь остаток тиража изъяли и уничтожили. Кроме моего экземпляра в лучшем случае осталось ещё два или три, если их не сожгли или не отправили на помойку.
— Я примерно так и предполагал, — покачал я головой. — Столичные маги испугались, что более слабые начнут составлять им конкуренцию, если будут применять эту технику и лечение магией станет гораздо более доступно, а значит более дёшево. А крутышкам из известных династий это на хрен не надо.
— Совершенно верно, — кивнул дядя Витя. — А ты сейчас пытаешься научить этому практически незнакомых тебе людей.
— Думаете не стоит? Может прекратить всё это пока не поздно? — удивился я. — Я считаю, что несу людям добро, но если это может оказаться опасным, то лучше и правда прекратить. На заседании коллегии главный лекарь Ярославской губернии усомнился ведь в целесообразности введения метода в широкую практику из-за возможной опасности для лекаря и пациента.
— Опасно это в первую очередь сейчас для тебя. У тебя могут появиться и скорее всего появятся недоброжелатели. Про тебя и так наверно уже весь город знает, вот и причина того, что тебя нашёл этот наёмник.
— Залечь на дно, вытянуться вдоль плинтуса и не отсвечивать? — хмыкнул я. Получается, что так поступить будет логичным.
— Давай так сделаем, — сказал дядя Витя, хлопнув себя по колену. — Сегодня пятница, впереди выходные, за это время всё станет понятно, тогда и будем решать. А пока сиди дома, читай книги и посмотри, что я там для тебя сварганил. Давно не пользовался пером и тушью, но вроде неплохо получилось. Можно заказать такие плакаты в типографии по моим эскизам, но пока сидим дома. Сидим и ждём.