— Это Склифосовский, — я изо всех сил старался говорить спокойно, но чтобы она поняла, что я не муха на потолке. — Я уже больше часа сижу в холле внизу, вы обещали мне перезвонить, когда Эдуард Филиппович освободится, этого до сих пор не произошло?
— Александр Петрович? — спросил женский голос.
— Да, это я, — сдержанно ответил я.
— Эдуард Филиппович пока занят, я перезвоню на ваш номер, когда он освободится, — повторил голос.
— Подождите! — воскликнул я, пока она не успела положить трубку. — Вы скажите сразу сколько мне ждать? И стоит ли вообще? У меня дел по горло, нет возможности ждать бесконечно.
— Напомните пожалуйста, вы по какому вопросу?
— Это личный вопрос, — терпение моё уже заканчивалось, но я старался держать себя в руках. — Мой отец Склифосовский Пётр Емельянович договаривался с вашим шефом, что он меня примет.
— Подождите минуточку, не кладите трубку, — сказала девушка. Наверно девушка, а там хрен его знает, может робот какой-нибудь.
Минуточка уже превратилась в пять, когда девушка снова появилась в эфире.
— Проходите к четвёртому лифту и поднимайтесь на верхний этаж, охранник вас пропустит.
— А какой номер офиса? — спросил я.
— Поднимайтесь на последний этаж, вы не ошибётесь.
Трубку положили. Ну зашибись, это получается, если бы я не начал топать ногами, то сидел бы здесь ещё хрен знает сколько? Охранник пропустил меня без лишних вопросов и указал в какой стороне находится нужный мне лифт.
Зеркальные стены и потолок и без того немаленькой кабины создавали эффект бесконечности, словно ты паришь на квадратном куске паркета. От этого ощущения даже немного закружилась голова. Я нажал на самую верхнюю кнопку, двери закрылись и кабина плавно тронулась. Когда двери открылись, я понял, почему вопрос про номер офиса был неуместным, здесь не было выбора, я оказался сразу в приёмной. Ну если тут приёмная не уступает по площади школьному спортзалу, боюсь даже представить, какого размера сам кабинет.
Справа от большой двустворчатой двери за ресепшеном стояла девушка, с которой я видимо разговаривал. Милое создание с обложки глянцевого журнала, видимо у них тут серьёзный кастинг при отборе персонала.
— Александр Петрович? — улыбаясь спросила она. Голос тот самый, что разговаривал со мной по телефону. Точно не робот.
— Да, — кивнул я. Можно подумать у них тут толпа под дверью и это мог быть кто-то другой.
— Проходите, Эдуард Филиппович вас ждёт, — сказала она и показала рукой на дверь.
— Спасибо, — буркнул я и потянул ручку на себя.
Кабинет и правда был огромный. Вместо двух стен панорамные окна от пола до потолка придавали ему ещё больший простор. У стены справа за большим тяжеловесным на вид столом сидел мужчина лет пятидесяти в дорогом костюме. Когда я вошёл, он отвлёкся от документов, раскиданных по всей необъятной поверхности стола и повернулся в мою сторону.
— Саша Склифосовский? — спросил он. Прозвучало как-то по домашнему, словно я к родному дяде в гости пришёл. — Заходи, чего ты там встал на пороге. А отец сказал твой, что ты придёшь после четырёх, а тебя всё нет и нет, я уж домой уходить собирался. Проходи, садись.
Он указал мне на ближайший стул перед длинным, как дорожка для боулинга, столом для совещаний, который примыкал к его столу. Я учтиво поздоровался, прошёл и сел. То есть это получается, что он меня сидит ждёт в кабинете, а я в это время мариновался в холле на входе? Появилось дикое желание придушить эту накрашенную куклу на ресепшене голыми руками.
— Ну рассказывай, Саш, что ты там такое затеял? — добродушно улыбаясь спросил Кораблёв. Почему-то рядом с ним я и правда ощущал себя, как близкий родственник, какая-то тёплая аура у него. А может это одна из разновидностей бытовой магии? Как там это свойство называлось в РПГ, шарм по-моему. — Твой отец был такой одухотворённый, рассказывая о тебе. Возлагает на тебя большие надежды. Говорит, что ты будущий светила медицины. А как, скажи мне, такому человеку не помочь? Это же дело святое. Он дал мне твои рисунки, я глянул мельком, но не совсем понял, поэтому хотел поговорить с тобой лично, чтобы ты объяснил принцип действия этого устройства.
Эдуард Филиппович открыл ящик стола и достал то, что я считал чертежами, а он назвал рисунком. Если он так быстро это нашёл, значит придаёт особенное значение, приятно.
Я взял стул, на котором сидел, обошёл вокруг стола и сел рядом с ним. Если Кораблёв и удивился такому моему манёвру, то совсем немного, а мне так удобнее, чем через весь стол тянуться, который был наверно не меньше, чем для классического бильярда.
Я объяснял и показывал на рисунке, что есть что и зачем нужно. Он сразу делал карандашом какие-то технические пометки для себя. Задавал мне вопросы о самой системе, зачем она нужна, как работает. Кажется это первый человек с высоким положением, которого я смог убедить в жизненной необходимости изготовления систем для капельниц и самих капельниц.
— Ну теперь всё встало на свои места, — улыбнулся Кораблёв и откинулся на спинку своего дорогущего кожаного кресла. Не скажу, что у меня дешёвое, но это явно какой-то эксклюзив, сделанный по индивидуальному заказу. — Завтра утром я передам это своим инженерам, пусть делают. Сколько времени понадобится на доработку чертежа и технических особенностей я тебе сейчас точно сказать не смогу, но я дам распоряжение, чтобы поторопились и не откладывали на потом. Ещё нужно подобрать соответствующие материалы и проверить их на безопасность.
— Спасибо вам огромное Эдуард Филиппович, вы меня очень выручите. И не только меня, благодаря применению внутривенных вливаний можно спасти много жизней. Жаль, что это не поняли, когда предлагал Курляндский. Очень надеюсь, что сейчас у меня всё получится.
— Так ты ещё не получил одобрения? — удивился Кораблёв. На его лице появилось сомнение.
— Пока нет, но я разговаривал на эту тему с Обуховым сегодня, — сказал я. А в голове только и крутилось: «не дай Бог он сейчас передумает». — Перед тем, как идти к вам, я решил, что надо начать с него.
— И что на это сказал Степан Митрофанович? — поинтересовался Кораблёв.
— Он меня поддержал, — улыбнулся я. — Дал поручение составить макет письма в министерство от его имени. Так что возлагаю надежды на благоразумие высокопоставленных чиновников, от которых зависит теперь мой проект.
Я с трудом боролся с желанием рассказать ему, как ждал внизу, когда он якобы освободится, но не стал. Этой улыбчивой заразе на ресепшене я отомщу как-нибудь по-другому. Хотя, может статься, что Кораблёв сам сказал ей, чтобы его сегодня больше не беспокоили, а про меня просто забыл предупредить. Ладно, пусть живёт. Но, если подобное динамо повторится, я за себя не отвечаю.
— Эдуард Филиппович, — вдруг неожиданно для самого себя начал я, собираясь озвучить то, что крутилось у меня в голове. — У вас такая фамилия говорящая, я думал, что вы корабли строите.
— Строим, — хмыкнул он. — И не только. Если хочешь, можем тебе сделать яхту по индивидуальному заказу. Ну или катер с каютой, на котором ты сможешь по каналам Питера рассекать. На работу например можно по воде добираться, если это рядом с одним из каналов.
— Ого, — только и смог выдавить я. Думал так, для красивого словца ляпнуть, а оно вон как, сразу с заманчивыми деловыми предложениями. Но я на начатом не смог остановиться. — Может быть вы ещё и микроавтобусы делаете?
— Ты так хорошо осведомлён о деятельности филиалов корпорации или просто наугад говоришь? — спросил Кораблёв, но вместо раздражения я увидел в его глазах весёлых чёртиков. — Или тебе просто нужен микроавтобус?
— Нужен, — вздохнул я. — И гораздо больше, чем катер или яхта. Но у меня пока недостаточно средств для приобретения.
— Я могу предложить тебе несколько относительно недорогих и очень интересных вариантов, оплата возможна в рассрочку без всяких там процентов, — Кораблёв говорил на полном серьёзе, без шуток, и у меня затеплилась надежда.
Глава 21
Экскурсию по автосалону Кораблёв назначил мне на четверг после пяти. Мне уже не терпелось сходить посмотреть сегодня, но вслух я этого говорить не стал, как сказали, так и будет. Вдруг и правда получится приобрести приемлемый вариант по сходной цене, будет хорошее подспорье в моей работе и всей этой суете, без которой я уже жить не могу. Может и не аристократическое это дело баранку крутить, но пусть только попробует кто-нибудь меня за это осудить. Я в прошлой жизни очень любил ездить за рулём.
На часах полшестого, можно было бы ещё порешать кое-какие вопросы, но в этот момент зазвонил телефон, это была любимая сестрёнка.
— Саш, а ты где сейчас? — жизнерадостно поинтересовалась она.
— Возле здания корпорации Кораблёва, — ответил я. Адрес помню, а где именно это находится, ответить не смог. Видать сильно задумался, пока ехал в такси.
— А, это же Лахта! — воскликнула Катя. — Ничего себе тебя занесло. Сможешь в центр сейчас приехать? Или ты пока занят?
— Смогу, конечно. Адрес скинь, — сказал я и только сейчас понял, где я на самом деле нахожусь.
В моём мире на этом месте стоит веретенообразный небоскрёб, здесь же строения совсем другие, но не менее футуристичные. Здание корпорации было не самым высоким, но одним из самых внушительных. Пришло сообщение от Кати, я посмотрел адрес и вызвал такси. Так бы могла и сказать, встречаемся у Казанского собора, зачем эти сложности?
Тихий зимний вечер, редкие крупные снежинки вальсируют в нежных дуновениях лёгкого ветерка. Вечерний Питер сейчас был особенно хорош, как сказочный сон. Оглядевшись вокруг, я увидел, что моя сетрёнка стоит под фонарём и машет мне рукой.
— Привет, — сказал я, приобнял её и чмокнул в щёчку. — Что ты затеяла на этот раз?
— А ты вообще в курсе, что скоро новый год? — с упрёком сказала она, глядя на меня сквозь суженные щёлочки глаз. — Или ты только своими пациентами и знахарями живёшь?
— Виноват, ваше Сиятельство! — выпалил я вытянулся в стойке «смирно». — Готов начать исправляться.