– Можно выставить ее на eBay, – сказал Фройлих, пытаясь казаться серьезным и вдумчивым. – Думаю, она собиралась продать Хархуфа частному коллекционеру.
– В самом деле? И много есть запросов на мумий?
– Вы же знаете этих богачей. Половина того, что они покупают, это поводы похвастаться перед друзьями, – сказал Фройлих. Он неодобрительно покачал головой. – Чем страшнее, тем лучше. Я имею в виду, вспомните эту кинозвезду с черепом Ти-Рекса. Зачем человеку что-то подобное?
Рокфорд сделал пометку.
– Череп динозавра. Кто, говоришь, его купил?
Фройлих оглянулся вокруг, пытаясь найти предметы силы своего хозяина.
– Я не помню, но таких, как он, миллионы. И если дело не в богатой кинозвезде, возможно, это культ, – сказал он. – Типа Чарли Мэнсона. Бог знает, что такой человек захочет сделать с мумией.
Рокфорд выглядел серьезно.
– Думаешь, Бакстер хотела продать кому-то мертвеца?
Фройлих наклонился и сказал тихим голосом:
– Черт, да, может, она сама состоит в культе. С ее деньгами и связями она могла бы быть верховной жрицей.
Рокфорд явно сомневался.
– Такая важная леди? Я не знаю.
– Как насчет Пэтти Херст? Елизаветы Батори? Она была леди из высшего общества.
– Кто это?
– Безумная графиня, которая купалась в крови молодых крестьянских девушек.
– Кажется, я видел фильм о ней. Венгерский. К чему ты клонишь? – спросил Рокфорд. Его глаза сузились. – Думаешь, Бакстер может быть замешана в чем-то подобном?
– Не знаю, – ответил Фройлих. – Зависит от того, какому культу она служит.
– Это дело становится все страннее и темнее.
Вы даже понятия не имеете, подумал Фройлих. Он заметил пулевые отверстия в стене и вспомнил, что сам же их и сделал. Фройлих постарался не улыбаться.
– Прижмите ее к стенке, – посоветовал он Рокфорду. – Я читал об этих сектантах. Они легко свои секреты не раскрывают.
– Не беспокойся. Я их из нее вытащу.
Рокфорд сунул ручку в блокнот и положил в карман.
Фройлих ненавязчиво вошел в египетскую выставку.
– Итак, что же они украли прошлой ночью? – спросил он и остановился перед пустой витриной.
– Все. У меня целый список, – сказал Рокфорд. – Ожерелье. Нож. Различные статуи собак и соколов и еще много чего. Амулет…
Фройлих обернулся.
– Амулет? Вы уверены, что он пропал? – Задав вопрос, он почувствовал, как что-то вошло в голову.
– А что? Ты что-нибудь об этом знаешь?
В черепе Фройлиха собрались грозовые облака. Похоже, сегодня в бунгало весело не будет, подумал он.
– Нет. Просто вспомнил его. Красивый был.
– Полагаю, – сказал Рокфорд рассеянным тоном. – Строго между нами, это вне моей компетенции. Обычно я расследую кражи предметов искусства, бриллиантов, винтажных автомобилей. Ну, реальных вещей. А все это… чепуха какая-то. Собаки и птицы. Кому они нужны?
– Некоторые из них очень красивые. Давайте пойдем туда, – предложил Фройлих.
Они подошли к витрине, где все еще лежали артефакты. Замок был разблокирован. Рядом с каждым предметом имелись маленькие карточки с инвентарным номером.
– Вам не кажется, что по крайней мере часть предметов вполне себе ничего? – спросил Фройлих.
Рокфорд пожал плечами.
– Языческое дерьмо.
Обезьяна появилась снова и пощекотала череп Фройлиха кончиком ножа.
– Ай!
– Ты в порядке?
– Просто судорога, – сказал Фройлих и указал на статуэтку впереди. – Что насчет нее? Она не животное. Она личность. Изида, кажется.
– Да, но она тусуется со всеми этими отбросами скотного двора. Какова ее история, что-то вроде Тарзана и Джейн?
– Может быть, нам стоит присмотреться, – заговорщически предложил Фройлих и начал поднимать крышку витрины. Рокфорд положил руку сверху.
– Эй. Мы не можем этого сделать. Все предметы состоят на учете.
Голова Фройлиха резко повернулась к нему. Он пристально посмотрел на Рокфорда, потому что должен был.
Лицо Рокфорда обмякло.
«Не стесняйтесь использовать меня как марионетку, мастер. Нет ничего странного в том, что я стою здесь и смотрю в глаза детективу, будто хочу либо поцеловать его, либо съесть его мозг. Я уверен, что никто нас не заметил. Это сарказм, кстати. Был ли у них сарказм три тысячи лет назад? Надеюсь; не хотелось бы, чтобы шутка пропала даром».
– Может, тебе все равно стоит открыть витрину, – сказал Фройлих. – Я буду ждать там. Достань Изиду и номерок. – Он спокойно пошел к другой стороне выставочного зала.
Минуту спустя Рокфорд принес ему статуэтку. Фройлих сунул ее в карман пиджака. Глаза Рокфорда были такими же пустыми, как глаза жареной трески.
– Я должен идти, – сказал Фройлих. – Но я очень хотел спросить твое имя. Тебя правда зовут Рокфорд? Как детектива из телика?
Рокфорд кивнул.
– Мама изменила нашу фамилию. Сказала, что «знала» актера. – Он заключил «знала» в воздушные кавычки.
– Пожалуйста, скажи мне, что тебя зовут Джеймс.
Рокфорд кивнул.
– Мама назвала меня Джимом.
– Вот почему ты детектив?
Он смотрел прямо перед собой.
– Это была идея мамы.
– Кем ты хотел стать?
– Массажистом.
Фройлих постарался не рассмеяться.
– Забудь про эти расследования. Забудь об этом случае. Купи себе альбом с музыкой нью-эйдж и один из этих раскладных столов. Бум. Ты в бизнесе.
– Нужно еще пройти тест. Он трудный.
Фройлих похлопал его по руке.
– Начни учиться. Я верю в тебя, Джим.
Рокфорд моргнул пару раз.
– Это все?
– Еще кое-что. Отрасти хвостик. В Калифорнии это обязательно.
– Хвост, – повторил он безучастно.
Фройлих наблюдал, как глаза Рокфорда вновь становятся нормальными.
– Было приятно пообщаться с тобой, Джим, – сказал Фройлих.
– Мне тоже, – сказал Рокфорд. Он было пошел прочь, но остановился. – Тут где-нибудь можно натереться детским маслом?
– Зачем?
Рокфорд нахмурился.
– Я не совсем уверен, – сказал он и ушел.
«Было весело. Теперь я был мастером и повелевал рабом. Я мог бы и привыкнуть».
Обезьяна ударила его.
«Шучу, босс».
Фройлих вернулся в вестибюль музея, и тут Карлсон встал перед ним.
– Я видел, что ты сделал, – сказал здоровяк.
Фройлих застыл. «Опять. Мне правда стоит научиться держать лицо, если мы собираемся захватить мир». Он дотронулся до Изиды в своем кармане, вычисляя, как далеко до двери и успеет ли он добежать, прежде чем его снесет мясной локомотив в униформе.
– Я не знаю, что вы имеете в виду, – сказал он.
– Большой герой. Подлизываешься к Рокфорду. Думаешь, стал детективом? Ну, нет. Ты бекон от чихуахуа защитить не сможешь.
Фройлих почувствовал раздражение Хархуфа. Он указал на пустую витрину.
– Я слышал, что после ограбления ты сидел и считал овец. Надеюсь, ты присматривал за ними лучше, чем за выставкой.
– Из моего пистолета ты стрелял по клоунам. Никогда больше не трогай мое оружие, – прорычал Карлсон. Он схватил Фройлиха за руку. – Пора тебе идти, герой.
Фройлих наконец перестал дрожать и решил вместо этого испугаться. Когда Карлсон схватил его, он хлопнул себя по карману.
Здоровяк оттолкнул руку Фройлиха.
– Что это у тебя?
– Задница твоей мамы, – огрызнулся Фройлих, когда Хархуф взял под контроль его рот.
Карлсон схватил его за горло. Фройлих посмотрел ему в глаза и ухмыльнулся:
– Ты мой раб.
Глаза Карлсона стали прозрачными.
– Я твой раб.
– Во-первых, как насчет того, чтобы ты прекратил меня душить? – спросил Фройлих.
Карлсон отпустил его. Фройлих сделал пару глубоких вдохов, но не сводил глаз с громилы.
– Если кто-то узнает, что Изида пропала, ты убежишь, – сказал он. Затем добавил: – И хлопай руками и квохчи, как курица.
– Если кто-то узнает, что Изида пропала, я сбегу.
– И хлопай руками и квохчи, как курица.
– И буду махать руками и квохтать, как курица, – повторил Карлсон.
– Если Рокфорд спросит, скажи ему, что он должен научиться работать руками. Может, пойти в столяры. Или еще лучше – массажисты.
– Столяры или еще лучше – массажисты.
– Хороший мальчик. И раз у нас тут минутка откровений, я чувствую необходимость кому-то признаться, а ты явно меня не выдашь, – сказал Фройлих. Он посмотрел вокруг. – Мне нравится, когда мне приказывают.
– Приказывают, – безучастно сказал Карлсон.
– Да. Теперь мне лучше, когда я сказал это вслух. Теперь забудь об этом. Но помни про руки Рокфорда и все другое.
С другого конца зала кто-то крикнул:
– Эй, тут чего-то не хватает!
Карлсон широко раскрыл глаза.
– Кудаааах-тах-тах! – закричал он и помчался, хлопая руками. Другие охранники бросились за ним.
Фройлих вышел из парадной двери и сел в свою «Камри». Сегодня он испортил достаточно жизней, чтобы радоваться тому обреченному направлению, которое избрал.
Глава 27
Минерва до смерти устала. Прошлой ночью она почти не спала, изучая неясные старые книги, древние брошюры, средневековые свитки и потертую книгу в мягкой обложке «Черные искусства для чайников».
Все ерунда.
У нее просто не было таланта дурить людей. Даже когда Дросс ушел, она верила, что сможет вести фальшивые сеансы и, если научится вворачивать пару скороговорок, которых нахваталась у знакомого фокусника, даже изобразит фиктивное чтение мыслей. Но настоящая магия? Она многого требовала. Понять ее – что пытаться поднять суп на эскалаторе. Если Келлар не притащит сюда этот мешок с заварным кремом, который зовет задницей, ей придется еще долго гадать на картах для придурков, вроде этой дурочки… как ее зовут? Джуди? Джули? Что-то с Джей… чего-то там.
– Эта карта – ваше прошлое, – сказала Минерва.
– Что вы видите? – спросила Джей. Она была рыжеволосой, всего тридцати пяти лет, но уже минимум трижды перекроила нос. И не слишком успешно. Ее вздернутый хоботок напомнил Минерве горку для начинающих на лыжном курорте.