— Послушайте, но я ведь не знал! — раздался грозный голос, и в коридор первого этажа, от которого мы были отгорожены решетками, влетел низенький мужчина в штанах с подтяжками.
Симка вскочила на ноги.
— Папа! Папа, мы здесь!
По лицу Иллидана нельзя было прочесть испытываемые им чувства, он только ускорил шаг. Из-за поворота следом за ним вынырнула шумная толпа. Вспыхивали белые вспышки, над головами маячили мохнатые игрушки, насаженные на металлические шесты. Люди догоняли Иллидана и говорили в голос, отчего нельзя было различить ни слова.
— Журналисты? — первым догадался Том. — Им-то что здесь надо?
— Эй, тут есть кто? — крикнул санитар сверху, перегнувшись через перила.
— Да-а-а! — ответили мы хором.
— Спасибо, Василий, я уже нашел их, — сухо ответил Иллидан и принялся ковырять в замке ключом. — Здесь моя дочь, в конце концов! — взорвался Иллидан, ключ прыгал в ржавом замке. — Василий!
— Да, Илья Валерьевич? — Василий уже спустился и вынырнул из-за наших спин.
— Проведи товарищей журналистов в мой кабинет.
Толпа завопила. Пушистые микрофоны недовольно закачались на тонких усиках.
— Я отвечу на все ваши вопросы. В кабинете! Товарищи, здесь дети! В клинике еще не до конца потушили пожар! Половина комнат второго блока залита водой и пеной, и нужно всех расселить на ночь! Или вы считаете, что дети могут подождать?!
Журналисты притихли и отступили на шаг назад. Василий открыл замок своим ключом. Симка кинулась к отцу.
— Настенька, — обнял ее Иллидан.
Десятки фотокамер взорвались вспышками. Санитар провел нас через журналистское оцепление дальше по коридору. Что говорил Иллидан мы не слышали, и всему происходящему ответа не находили.
— Это они из-за нас примчались? — спросил санитара Паша.
— Ага, — не оборачиваясь, кивнул Василий. — Там вас родители ждут, идемте быстрее.
Разумеется, у санитаров были ключи от решеток на окнах второго этажа. Ключи и лестницы решили эту задачу. Однако, не сразу нашлись лестницы, потому что они хранились в подвале, а ключи от подвала единолично принадлежали завхозу. А на майские праздники у него как раз был выходной. Одним словом, вызволить из неволи лестницы оказалось сложнее, чем нас с запертого этажа. Завладев лестницами, санитары приставили их к единственному раскрытому в холле окну. К тому же в той части здания почти не было дыма. Так в широкую Валерину спину через раскрытое мной в холле окно угодил дротик со снотворным. Думаю, это было в ту же секунду, когда он отбросив в сторону фикус, готов был припустить за нами на лестницу.
Второй блок сильно пострадал из-за пожара, и не всем нашлось место для ночлега. Взволнованных родителей просили забрать детей на время. С нами перед тем, как отпустить домой, переговорили суровые милиционеры, их главным вопросом было, кто зачинщик этого беспорядка? Думаю, испуганный Паша наговорил больше нас всех, вместе взятых.
Мама неловко улыбалась мне, пока мы ехали домой. Она не знала, как и о чем со мной говорить, все-таки не из летнего лагеря забирала. Через несколько дней мне пришлось вернуться в Черный Храм, но задержалась я там не долго. Мне задавали какие-то вопросы, показывали кляксы на белых картонках и спрашивали, что я вижу. Я отвечала. Наверное, это и был, так называемый, выпускной. Комиссии, среди которой почему-то не было Шахраз, понравились мои ответы, и в тот же вечер мама забрала меня вместе со всеми моими вещами домой. Теперь уже окончательно.
Я не встречала никого из наших, пока была в клинике. И вряд ли когда-нибудь увижу после, думала я по дороге в ставший мне чужой дом.
9. Изумрудный Сон
Было холодно, и я зашла в торговый центр. Народу было видимо-невидимо. Все столики в кофейне на первом этаже были заняты, пришлось подняться на второй. Передо мной оказалась чашка доверху наполненная горячей молочной пеной. Я вдохнула терпкий аромат кофе. Вот оно, счастье.
Когда я дома впервые села за компьютер, ничего не произошло. Только стихло все на кухне. Я знала, что мама напряженно вслушивается и ждет, что же будет дальше?
Компьютер тихо жужжал. Не знаю, сколько времени я просидела, не сводя взгляда с одного-единственного ярлычка на рабочем столе.
Я запустила браузер и ввела логин и пароль от своей почты. С чего-то ведь стоило начинать? Среди прочего спама я заметила письмо от некоего Артема. Это не мог быть тот самый Артем, наверняка, какая-то реклама. Я навела курсор и посмотрела на обратный адрес: филимон-собачка-мэйл. ру. Кажется, я забыла, как дышать.
В письме не было ни одного слова. Только двенадцать цифр и букв. Код для Варкрафта, тайм-карта.
Сказав маме, что пойду прогуляться, я выбежала из дому. Прошедший дождь заметно охладил весеннее буйство. Черт возьми, почему я не ввела код? Могла ведь уже зайти в игру. Наверное, там Артем и остальные собрались на крыше банка Оргриммара, ждут меня. Нужно бежать домой… Но я шла вперед и дорога вывела меня к торговому центру. Я крепче перехватила ручку кофейной чашки, как если бы меня уносило течением, а это было моим последним спасением.
Но ведь выбор прост и не стоит так ломать голову. Нужно ввести код хотя бы для того, чтобы зайти и удалить персонажа.
«Ага, как же», — злобно ответила я сама себе. Я не могла удалить эльфийку, с которой было потеряно столько драгоценного времени. Я признавала, что время было утрачено понапрасну, но по-прежнему трусила. Зачем Артем устроил эту проверку? И куда он, черт возьми, сам запропастился?
Кто-то громко и бесцеремонно кашлял рядом. Я в раздражении подняла глаза.
— Хвала Свету, — сказал Делавер. — Заметила, наконец. Я весь искашлялся.
С невозмутимым видом он сел рядом, заказал чай у подбежавшей официантки.
— Ты как здесь оказался? — спросила я.
— Позвонил тебе домой, пообщался с твоей мамой. Она, кстати, очень волнуется, что ты не взяла с собой мобильный, — вполне буднично сообщил он мне.
— А номер мой ты откуда узнал? Это, похоже, ни для кого не секрет. Один шлет письма, другой преследует по пятам!
— Кто шлет письма? — сузив глаза, спросил Делавер.
В конце концов, ему-то я могла пожаловаться. Даже был шанс, что он поймет меня.
— Артем, — буркнула я. — Код для Варкрафта прислал.
Делавер изменился в лице.
— Так ты не предавал нас? — спросила я невпопад.
— Нет, не предавал, — рассеяно ответил он. — Артем ничего не написал?
— Ни слова. А должен был?
— Нет. Но мог написать много лишнего только, чтобы насолить мне. Знаешь, наверное, пора рассказать тебе обо всем. Ты никуда не спешишь?
Дождавшись моего кивка, он спросил:
— Зачем приезжали журналисты, знаешь?
— Нет.
— Тогда слушай. Мы с Артемом начинали играть вместе. Вместе создавали нашу гильдию, набирали игроков и водили в рейды. Мы были не разлей вода. Я главный хилер, он главный танк. Когда стали открываться русские сервера, я первым сказал, что нужно переезжать. Артем был не согласен. Я говорил, что своими действиями он только развалит гильдию. В конце концов, я трансфернулся первым и из принципа стал играть за Альянс. Артем не простил мне этого. Смешно звучит, да? — Делавер хмыкнул. — Обида осталась, даже когда мы по иронии судьбы встретились в застенках Черного Храма. Оба доигрались.
«Единственный хиллер был и того ты потерял», — сказал тогда Паша Артему. Артем, как глава гильдии, потерял единственного главного хиллера не тогда, когда он вышел из палаты психической больницы, он потерял его много лет назад, когда отказался переезжать с ним на другой сервер. И Паша до сих пор ставил это в вину Артему. Воистину сумасшедшие люди!
— Артем бредил побегом, — продолжил Делавер. — И рано или поздно он заразил и меня этой мыслью. Но я не соглашался на придуманный им план. Этот загадочный план Артема! Знаешь, в чем он состоял? Артем очень много времени проводил в карцере, но ни кому не казалось это подозрительным. Он специально выводил из себя врачей и медсестер, огрызался санитарам, но Паша списывал это на горячность характера. И все верили. А в один из своих первых визитов в карцер он отодрал мягкую обшивку стен и увидел маленькое окошко, заколоченное фанерой. Очень много времени ушло на то, чтобы научиться контролировать себя, когда тебе колют двойную дозу транквилизаторов. Но у Артема было дьявольски сильное здоровье. Он научился и этому. Артем не собирался помогать бежать всем вам. Ему всего-то нужно было, чтобы в нужный день вы отвлекли санитаров, Шахраз, всех кого только сможете, от него самого, заключенного в карцере. Он сам выбрал этот день, а вы повелись.
— Артем сбежал? — тихо спросила я. — В тот день, когда мы….
Я снова увидела избитых санитара и медсестру, перепуганного Пашу, Валеру с горящими простынями.
— Да, — просто ответил Делавер. — Этого никто не заметил, как он и рассчитывал. Еще бы, в той суматохе.
— Но Паша… Они ведь были заодно?
— Артем никому не прощал ошибок. После исчезновения Артема из игры, что сделал Паша? Взялся за управление гильдией? Может, стал сам водить рейды? Нет, ничего этого он не сделал. Он перевелся в топовую гильдию и спокойно продолжил играть. Артем не простил ему этого поступка, для него гильдия была всем.
— Почему?… Почему он не высказал все Паше?
— Зачем? — пожал плечами Делавер. — Высказав все, Артем настроил бы его против себя. А посвящая его в свои планы — пусть даже ложные, Артем был уверен, что Паша возьмет роль лидера на себя, если его не будет рядом.
— Но ты? Если ты все знал, то почему не остановил нас? Пострадали люди, потому что ты промолчал!
— У меня был свой план, который для прямолинейного Артема казался слишком хитрым. Хотя мы ненавидели друг друга, ничто не мешало нам обсуждать планы друг друга.
— Планы, планы, планы! Чертовы планы! Там люди пострадали, слышишь? Я до сих пор не знаю, живы они или нет. Нас всех чуть не убил этот псих Валера, а ты так спокойно рассуждаешь!