Посмотреть собралось человек двадцать. Златков занял место главного диспетчера и приказал в течение часа соблюдать в эфире режим радиомолчания. Шум переговоров на общей волне интеркома стал стихать. Павел устроился в кресле рядом с начальником Центра и стал наблюдать, как Полуянов ведет робота по берегу ручья. В километре от Ствола инженер остановился. - Дальше мне, к сожалению, нельзя. А хотелось бы… Иди, дружище. Робот размеренно зашагал к зданию лаборатории. Златков включил хроновизор, Ствол и здание лаборатории превратились в "ледяные утесы", даже отдаленно не напоминающие произведения рук человека. По их склонам все так же сползали сгустки многосвязного квантованного пространства-времени. Робот дошел до границы темпоральных эффектов и шагнул в "студень". На обычном экране его фигура причудливо исказилась, задрожала, стала зыбкой и скачком выросла в размерах. В виоме, принимавшем изображение от антенн хроновизора, было видно, как робот вошел в одну из жидких на вид капель, разделился на три одинаковых силуэта и, вспыхнув, пропал. Как сонные мухи, поползли секунды, складываясь в минуты, в десятки минут. Павел нашел глазами Алюша, начальник "бронемастеров" развел руками: что, мол, я могу сделать? В это время Павла тронул за рукав Ромашин. - Ждете? - Ждем. Уже час с небольшим. Его прервал голос наблюдателя: - Возвращается! Полуянов бросился бегом с холма к тому месту, где у границы запрещенной зоны должен был выйти робот. В виоме хроновизора длиннорукий урод вынырнул из шевелящейся массы "студня" в шести экземплярах, сложился в один. В обычном виоме робот выглядел иначе: сначала из черного прямоугольника двери главного входа вынеслось размазанное серое пятно, пролетело к границе несовмещения времени, миновав ее, превратилось в серого горбуна, который неторопливо направился к ожидавшему его человеку. - Поздравляю, - сказал Ромашин Алюшу. - Рано поздравлять, - оживился тот. - Посмотрим, что он принесет. - Он вернулся, а это главное. - Ромашин глянул Павлу в глаза. - Кажется, приближается ваш звездный час? - Мне пока не объяснили, что я должен делать в здании.
– Все объяснит Златков, лучшего специалиста у нас нет. Они стали смотреть, как возвращаются Федор и робот. Инженер почему-то размахивал руками, забегал вперед, останавливался, толкал серого "нечеловека" в толстое плечо, а тот размеренно шагал вперед, не обращая внимания на действия своего провожатого. Наконец Полуянов выдохся. - Он не отвечает на вызовы и не слушается команд. Что делать? Так мы пройдем мимо лифта в Центр. Разрешите, мои ребятки спеленают его и принесут вниз? - Действуйте, - буркнул Златков. На склоне холма показались "ребятки" Федора - два странных механизма, похожие на многоруких безголовых обезьян. Они ловко окружили невозмутимо шагавшего робота мгновенно опрокинули, заключив в захваты его руки и ноги, и понесли в Центр. Робот дернулся несколько раз и затих. Через несколько минут выяснилась причина молчания робота. Во-первых, антенны связи скафандра оказались "съеденными" необычней коррозией, а во-вторых, у робота почти полностью отсутствовал энергозапас. Павел не стал дожидаться, пока ученые разберутся в случившемся, и вместе с Ромашиным вернулся в Управление. - Я вижу, вы до сих пор сомневаетесь в целесообразности режима бедствия, - уже в кабинете сказал Ромашин. - Мне почему-то казалось, что внешняя сторона этого режима выражается эффектней. Два года назад я был свидетелем тревоги по форме "Шторм", тогда Управление проводило операцию "Демон". Где-то в Северной Америке обнаружили неземной аппарат, обладающий способностью изменять реальность мира, за ним прилетели хозяева, и дело едва не закончилось крупной катастрофой. Вот тогда режим бедствия был исключительно заметен: в воздух были подняты все три спасательных флота УАСС. - Руководителем операции был я. Но мы отвлеклись. Вы говорите, что на этот раз режим бедствия со стороны не бросается в глаза? Что ж, как мне кажется, это большая похвала отделу безопасности, да еще из уст профессионала. Наша работа и должна быть незаметной. Ну-ка, смотрите. Ромашин наклонился над столом, стремительно прошелся пальцами со сенсоратуре, в стенах комнаты загорелись ячеи виомов. Каждый показывал свою картину, в основном - рубки крейсеров космофлота и спасательных шлюпов, посты связи станций приема аварийных сигналов и посты оперативного дежурства, диспетчерские пункты аварийно-спасательной службы, кабинеты руководителей Управления. - Вы видите "изнутри" систему координации Управления по режиму бедствия. Я координатор операции, и на кабинет сведены все цепи связи и контроля. Напротив, в полутемной рубке одного из крейсеров звездного флота, плотный крупнолицый человек с коротким ежиком волос разговаривал с невидимым собеседником: - Эвакуируйте женщин и детей, остальные пойдут во вторую очередь. Потом пройдите по трассе Ориона в ТФ-режиме и пощупайте границу мрака, только без ненужного риска… В другом виоме в такой же рубке трое космолетчиков работали на общем пульте переговариваясь на таком узкоспециальном жаргоне, что Павел с трудом понял: космолет не мог пробиться в какую-то закрытую неизвестно чем область пространства, его выталкивало обратно. В третьем виоме разговор шел о свертывании дальних звездных экспедиций и подготовке к эвакуации колоний у других звезд. В четвертом директор УАСС разговаривал с председателем Высшего Координационного Совета Земли о необходимости переброса энергетического моста от энергостанций солнечного пояса в район Брянского леса, к установкам Центра защиты… Ромашин сделал выпад пальцем в стол, радуга виомов погасла. - Так-то, - сказал он. - Это наша работа, и пусть она будет видна только нам. Хочу вернуться к разговору, который вы сочли за неудачную шутку - о слежке.
Вспомните два момента: кто вам сообщил о вызове на Землю в отдел безопасности? Павел наморщил лоб. - Кто-то из дежурных бортинженеров космолета "Рысь", базового корабля экспедиции к Альфе Рыси. Меня направили туда для расследования причин исчезновения разведшлюпа с тремя исследователями. - Где исчез шлюп? - В одном из пылевых поясов. Вокруг звезды вращаются две планеты и три пылевых пояса, самый внутренний и преподнес сюрприз: в нем обнаружились твердые образования, "не влезающие" в рамки теоретических представлений об эволюции планет.
Предположили, что тела - искусственного происхождения, и… - Понятно. Вы направили модуль к этому пылевому кольцу… - И меня вернули. - Вы ничему не удивились потом? - А ведь верно!
Полет занял полтора часа, и когда я прилетел, заместитель начальника экспедиции сказал, что я вернулся вовремя. Мол, только что пришло ТФ-сообщение с Земли, чтобы меня отправили в отдел безопасности наземного сектора. Понятное дело, я удивился - как "только что"? Дежурный сообщил мне об этом полтора часа назад! Но разбираться было некогда, и я улетел. Вы хотите сказать, что меня вернули из полета до того, как пришло сообщение с Земли? - Более того, вас никто не вызывал на Землю. Павел засмеялся. - Выходит, я все придумал? Легко проверить. - Я констатирую факт: вас никто не вызывал. О том, что вы якобы "вызваны" в наш сектор, стало известно совсем недавно, случайно. Еще вопрос: полет к пылевому кольцу таил в себе опасность? - Как вам сказать? - Павел не сразу собрался с мыслями. - Вообще-то риск был, тем более что именно там и пропал разведшлюп. Но до меня в кольце побывали десятки людей на таких же модулях, к тому же я не работаю один, со мной была бригада поиска и поддержки… - И все же риск был… Я, кажется, понял. - Зато я ничего не понимаю! - Сейчас поймете. Вспомните последнее. Сегодня утром вы решили пройти по вектору от Ствола, посмотреть на странные явления: свечение стратосферы,
"пузырь отталкивания", так? - Признаюсь, это было лишним. Нет сомнений, что свечение и все остальное связано со Стволом. Но я не знал, что делать. - Во время полета вы разговаривали? - Со службой координации транспорта и патрулем. - Вас останавливали? - Дважды: у зоны свечения и у "пузыря отталкивания". - Что говорилось при этом? - Дословно не помню, но что-то вроде: "Вы в опасной зоне", "Включите локаторы" и "Не мешайте работе". - Дело в том, что с вами никто не разговаривал! Во всяком случае, никтоизлюдей. Коррекцию траектории полета осуществляют автоматы, а они не запрограммированы вести переговоры с пилотами всех видов транспорта. Были слышны только ваши реплики - и ни слова тех, кто с вами разговаривал. Павел молча смотрел на Ромашина. Тот слабо улыбнулся. - Интересно, правда?
Хотите верьте, хотите нет, но за вами установлено наблюдение. Хотелось бы знать, кто этот неизвестный радетель, волнующийся за вашу судьбу. Павел оценил скрытый подтекст речи начальника отдела: если бы ему не доверяли, этого разговора не было бы. - Если все это связано с лабораторией, - продолжал Ромашин, - а иначе все происшедшее с вами теряет смысл, то вывод напрашивается сам собой: кто-то - не люди - назначил вас главным исполнителем по выключению Ствола и печется, чтобы, не дай бог, до похода в Ствол с вами ничего не случилось! - Даже сказать нечего, полный сумбур в голове! - Павел погладил шею у затылка. - Но почему я? Чем я им так понравился? - И нас интересует этот вопрос. Вам придется пройти медосмотр в полном объеме и психологическое тестирование, не возражаете? - Согласен, если это необходимо. Но я понял, что наблюдают за мной не только неизвестные лица, но и коллеги? - Это вынужденная мера, вы же понимаете. Если мои предположения верны, вам ничто не угрожает… в ближайшем будущем.
Свое наблюдение мы снимем, но помните, что основные наблюдатели остаются. Кто они - друзья или враги, я не знаю. - Начальник отдела положил руку на плечо Павла. - Я все понимаю, Павел.
Утешать не буду, утверждать, что все кончится хорошо, тоже. В данный момент, уж ты прости, я думаю не о тебе и не о себе. На карту, по словам Златкова, поставлено будущее Мироздания, и что-то мне подсказывает, что он не на много преувеличил опасность. Конечно, для нас с тобой все равно, что будет со Вселенной, если исчезнем мы сами. Но у нас нет выбора - кого спасать… - Не надо меня убеждать, - тихо сказал Павел. - Все, что от меня зависит, я сделаю.