во и спортивный стиль – вот и все. Просто что-то мучило его в последнее время, заставляя искать новых путей, иных отношений. Мать всегда страдала об одном – чтобы Костя женился, завел семью. Но это было совершенно исключено. Конечно, у него были женщины, не могли не быть, он же здоровый и молодой мужик. Не так много, как всем казалось, одна-две знакомые в год. Но… В каждой встреченной девушке он искал что-то похожее на Таню.
Даже не так, он и знакомился только тогда, когда вдруг казалось – вот оно, что-то в искорках глаз, выражении лица. А потом начинал ненавидеть спутницу именно за этот обман – похожесть, не являющуюся идентичностью. Розыгрыш, инсинуацию. В начале прошлого года он завел отношения с женщиной по имени Вика – утонченной, умной, не требовавшей от него ни постоянства, ни более прочной связи. Они встречались, когда у него было настроение, и разбегались, как только Вика чувствовала, что начинает надоедать. С Викой они не созванивались уже месяцев пять. На прошлой неделе Костя даже познакомился с некой Наташей – очень молодой девушкой, совсем юной. Что-то померещилось ему в ее манере встряхивать волосами… Но дело не дошло даже до постели. Пообщавшись с Наташей в ресторане, Костя отвез ее домой и уехал с полной уверенностью, что никогда больше не позвонит.
В один тоскливый и серый апрельский день он сидел дома после работы и не знал, к чему приложиться. Мог бы пить – пил бы, но с детства, глядя на материных братьев, ненавидел этот способ утешения всей душой. Да и маме бы не понравилось, Костя знал, мама всегда его видит… Позвонить Вике? Рука уже потянулась к трубке, но так и повисла, не дотронувшись. Внезапно Костя осознал – так четко и ясно, как никогда: то, что ему нужно, он не получит ни от одной женщины в мире. Никто бы в это не поверил, только мама знала, что он однолюб. Может, Таня всего лишь юношеская болезнь, которую он не смог перерасти, или все дело в обстоятельствах, при которых они расстались? Так или иначе, но ему нужна была только одна женщина, только ее волосы, глаза и тело. И именно этой женщины никогда у него не будет.
Как под гипнозом, Костя припарковался у знакомого подъезда, в котором они столько раз целовались, прощаясь с Таней. Поднялись в исписанном лифте. Только надписи были другими, не «АСДС», а какие-то незнакомые Косте названия. Хотя, отчего же – вот, пожалуйста: «Спартак – мясо».
– Я решил, не буду пока покупать другую квартиру. Родителей отселил, а мы так в нашей трешке и остались. Вот дочка замуж выйдет, тогда…
Паша позвонил, но достал ключи быстрее, чем открыли. Костя подсознательно отметил, как отличается обстановка квартиры от убогости подъезда. Впрочем, Павел всегда жил неплохо. Навстречу выпорхнула очаровательная девчушка:
– Папа пришел! Мам, папа пришел, и с ним какой-то дядя!
Костя поднял глаза и как будто окаменел. Нет, Таня не располнела и не постарела – по крайней мере, ему это было неизвестно. Просто молодая, симпатичная женщина, вышедшая в коридор, была вовсе не Таня. Косте показалось, что он смотрит какой-то фильм, в конце которого выясняется, что главный герой – вовсе не герой, и вообще: черное – это белое, и наоборот.
– Вот, познакомься, – весело представлял Павел, – Верочка, это мой друг, еще со школы, в армии вместе служили. Встретились сегодня случайно, представляешь?
– Очень приятно, – не растерялась Верочка, немного недоумевая, почему гость уставился на нее, как на некое чудо. Может, лицо испачкано?
Она мимоходом глянула в зеркало, поправив прическу:
– Проходите, раздевайтесь, сейчас ужин согрею. Тань, а ты – марш делать уроки! У тебя еще английский, а мне некогда.
Как на автомате, Костя прошел вслед за Павлом в гостиную. Он не мог припомнить, говорил ли Паша по дороге, как зовут его жену. Да ведь он и не слушал…
– А где Таня? – наконец не выдержал Костя, так и не сев в предложенное кресло.
– Таня? Английский учит, где же еще?
– Нет… Таня, наша Таня. Звягинцева. Вы что, развелись?
– А-аа… – Паша бросил быстрый взгляд в коридор, по которому проходила супруга. – Ты потише, Верочка ничего про это не знает. Мы просто… ну, не поженились тогда. Так получилось. А ты что думал, я на Тане женат?
Потрясенный, Костя молчал. Как будто все эти годы он хранил что-то в глубине потайного ящика, а вот теперь решил достать и обнаружил, что ящик пуст. Все это время он знал, что Таня существует, и знал, где. И в какой-то мере это знание давало ему спокойствие. Теперь это хрупкое спокойствие рухнуло, мир перевернулся, и он не понимал – как мог так обманываться?
– Где же она тогда?
– Ну… дело в том, что я не знаю, – быстро и тихо заговорил Паша. – Да ты садись, садись… Понимаешь, я даже рад, что так случилось. Мне было бы очень тяжело с ней жить, с таким сложным характером… Перед самой свадьбой она взбрыкнула, устроила истерику, сказала, что всё отменяется. Можно было, конечно, ее уговорить, но у меня тоже есть самолюбие. Родители, Серега – все были в шоке. Буквально накануне… Они уже купили подарки, у нас были кольца, у Тани – платье. Мои потратили немало денег… Не в этом, конечно, дело. Знаешь, я ведь очень ее любил, но теперь… У меня прекрасная жена, дочка, я каждый день благодарю за это судьбу.
– А Таня? – настаивал Костя.
– Ну, они стали ссориться с братом, с Катей. Я редко к ним заходил, сам понимаешь – было неприятно. Как раз тем летом Катины родители получили квартиру, однушку, дополнительно к своей, уж не знаю, как они умудрились, но отец у нее – военный, Вьетнам, что ли… Они и решили – отдать ее Тане. Где-то в Черемушках, кажется, но могу и ошибиться. Или в Перово…
– Она замужем?
– Понятия не имею. Сережа с Катей тоже переехали со временем, с доплатой на трешку. Кстати, у них теперь двое, мальчик в первый класс пошел. Мы с Серым раз в год созваниваемся. Ну, про Таню я не спрашиваю, а он не рассказывает. Все к лучшему, правда?
– Правда, – Костя поднялся. – А дочку что ж Таней назвал, если к лучшему?
– Ты такой жестокий бываешь, Лебедев, – Паша помолчал. – Да просто имя красивое, жене нравится, вот и все.
– Ну, мужчины, пошли ужинать, – в комнату вошла Верочка в симпатичном переднике.
– Не, извините, я спешу. Паш, будь другом. Дай мне телефон Звягинцева.
Павел замялся.
– А зачем тебе? То есть, конечно… Я, правда, редко ему звоню, но поищу и сразу скажу. Ты мне мобильный оставь.
Костя протянул визитку, попрощался и вернулся в автомобиль. Посидел, глядя на знакомые окна, так много значившие в его жизни. В маленьком окошке горел свет, и трудно было избавиться от иллюзии, что за ним и сейчас находится она, Таня.
Нет, ждать, пока Пашка позвонит, если еще и позвонит, пожалуй, не стоит. Он вышел из машины и снова поднялся в подъезд, на четвертый этаж. Дверь открыла женщина лет сорока, в коротком атласном халате, не слишком прилично оголяющем ей ноги с раздутыми венами. Увидев его, удивилась – очевидно, ждала другого, вот и открыла бездумно.
– Простите, – Костя не дал ей опомниться, – здесь жили мои друзья, они давно переехали?
– Мы здесь уже пятый год, – кокетливо поправляя халатик, ответила женщина.
– А телефончик они не оставили?
– Где-то был номерок. Вы заходите, заходите.
Костя немного удивился такому гостеприимству, но воспользовался им. Все в квартире, конечно, стало по-другому. Он невольно заглянул в распахнутую дверь бывшей Таниной комнаты – теперь это была чья-то спальня…
– Ох, у нас никогда ничего не найдешь… А, вот, кажется. Екатерина, Сергей, да? – женщина продиктовала ему номер.
– Спасибо, – поблагодарил он хозяйку.
Медленно Костя спустился по знакомым ступенькам.
Теперь в его жизни снова появилась цель. Как и прежде, с этим ничего нельзя было поделать.
***
Катерина сразу узнала его голос, и ее «привет» испуганно повис в трубке.
– Кать, Серега дома?
– Не-ет… Он обычно позднее приходит. А ты… Кость, это ты?
– Да, Кать. Я, собственно, по делу. То есть… Как вы поживаете, все нормально?
– Все потихонечку… Работаем, учимся, – она явно не знала, как себя с ним вести, – а ты с Сережей, наверное, хотел поговорить?
– Я тебя чем-то обидел? – не выдержал Костя.
– Нет, конечно, нет. Просто ты сам понимаешь… Столько лет! А у тебя как дела?
– Пока не знаю. Катюшенька, милая, помоги.
Видимо, было в его голосе что-то такое, что она сменила тон и участливо, совсем, как раньше, спросила:
– Конечно… Что-то случилось?
– Мне нужно узнать про Таню. Как она, что с ней.
– Ой, Костя, зачем это? – снова испугалась она.
– Катя, надо, понимаешь? Я все равно узнаю, но так будет быстрее.
– Ну-у… я могла бы, конечно, спросить у тебя… – Катя немного помолчала, очевидно, решая, стоит ли что-то высказывать столько лет спустя.
– Не надо ничего спрашивать, слишком долго придется отвечать. Просто помоги – и все. Можешь?
– Ну-у… у нее все нормально, – сдалась Катя, – работает на одном предприятии, начальник юридического отдела. Фирма довольно крупная, платят прилично. Мы ведь ее отделили, она с нами не живет.
– Да, я знаю.
– Откуда?
– Был у Пашки в гостях.
– Да ну?!
– Катюш, продолжай. У нее есть кто-нибудь? Семья, дети?
– Костя, – решительно начала Катя, – вот послушай, я тебе расскажу все, как есть на самом деле. Мы плохо ладим с Таней. С тех пор, как она… в общем, Сережа с ней постоянно спорит, они ссорятся, стоит им увидеться. Встречаемся только у родителей, и то крайне редко. Она стала жесткая и конфликтная. Уж не знаю, в чем мы перед ней провинились… Конечно, Сережка был зол за то, что она устроила со свадьбой. Может, где-то не сдержался. Ты в курсе, что когда ты… когда вы… – Катя замялась, – короче, что она собиралась за Павлика замуж?
– Да, – коротко ответил он.
– Да?.. Так вот. За два дня до свадьбы Таня категорически заявила, что замуж выходить не будет. Что тут началось… Скандалы, истерики, она куда-то ушла из дома, к какой – то незнакомой нам подруге. Павлик ее искал. Вернулась только после назначенной даты. Паша умолял ее и потом, даже плакал, не представляешь, как это было страшно. Но она как окаменела. Так было жалко его… А ты знал?