Мы доплыли до того места, где Рой уже мог стоять, он поднял меня и обхватил руками. Дышал он тяжело. Теперь, когда он стоял, моя макушка едва доставала ему до груди, и я определила, что в нем было минимум шесть футов два дюйма роста – на добрых восемь дюймов больше, чем у меня.
– Здесь вы можете стоять, – сказал он.
Я осторожно отстранилась, держась за его руки, которые он протянул. Опустила ноги и встала – вода была мне по грудь. Это было непередаваемо – почувствовать под ногами песок, твердую почву, снова встать на ноги! У меня за спиной океан колыхался и нашептывал свои древние секреты, погружаясь в темноту, но передо мной сверкал и искрился под последними лучами заходящего солнца пляж, словно обещание чего-то нового и прекрасного. Я почувствовала, как мышцы у меня расслабляются и даже перестала ощущать холод. Единственное, что я чувствовала – это необыкновенную связь, единение со всем миром, который был вокруг меня. Я все еще здесь, думала я, я спасена. Я жива!
Внутри меня затрепетало какое-то легкомысленное озорство, и я начала вдруг смеяться. Освободившись из рук Роя, я закружилась, словно балерина, вокруг своей оси, поймав на себе его ошарашенный взгляд. Он, вероятно, решил, что его новая знакомая слегка повредилась в уме от пережитого волнения – но мне было совершенно на это наплевать. Я только что спаслась от смерти, мои ноги снова чувствовали под собой твердую почву – и в этот момент ничего более прекрасного со мной произойти не могло.
Я приблизилась к Рою и заглянула ему прямо в глаза, а потом обвила руками его шею и поцеловала. Потому что он спас меня… и еще сама не знаю почему. Этот поцелуй получился независимо от меня – сам по себе. И Рой поцеловал меня в ответ. Его теплые губы на вкус отдавали морем, руки, сильные и уверенные, крепко обхватили меня, словно мы с ним оба тонули. И мне было так хорошо в этих руках, что хотелось просто раствориться и замереть.
Но потом до меня дошло, что я делаю, и я быстренько отскочила в сторону.
– Ой, простите, – пробормотала я, вдруг сообразив, что все люди на берегу смотрят на нас. – Я… мне… мне пора.
Повернувшись, я пошла по воде к пляжу как можно быстрее. Меня трясло, одежда промокла насквозь, глаза щипало от соли, а еще мне было ужасно стыдно за то, что произошло секунду назад. Я и сама не понимала, что на меня нашло, с чего это я вдруг набросилась на него с поцелуями.
– Эллен, подождите! – крикнул Рой, пытаясь меня догнать. Он хотел схватить меня за руку, но я увернулась и прибавила скорости. Нужно просто притвориться, что ничего не было. Ничего не было.
Двое мужчин в синих джинсах бежали к нам со стороны пляжа. Один из них был в желтой футболке, у второго на голове красовалась бейсболка «Рэд Сокс», а на талии болтался пояс с инструментами, который шлепал ему по бедрам при каждом шаге.
– Рой, ты в порядке? С ней все нормально? – крикнул мужчина в желтой футболке, помогая мне выбраться на берег.
– Думаю, с ней все нормально, – ответил Рой, выходя из воды. Синие мокрые джинсы облепили ему ноги.
Парень в бейсболке схватил меня и вытащил на песок.
– Как вы, мисс? В порядке?
Я попыталась кивнуть, но меня слишком сильно колотила дрожь, поэтому я не смогла даже мотнуть головой.
– Х-х-холодно, – стуча зубами, выдавила я из себя.
Крупный мужчина с бородой и «ежиком» на голове подбежал ко мне и набросил на мои плечи коричневую кожаную куртку. Внутри нее было тепло и очень уютно, как будто в мягком флисовом одеяле, и я была очень благодарна этому мужчине за заботу.
Парень в желтой футболке спросил:
– Хотите, я позвоню в 911? Они сюда мигом приедут, тут недалеко. Вас могут отвезти в больницу в Калверт.
Я понятия не имела, где находится Калверт, но меньше всего на свете мне сейчас хотелось оказаться в больнице, персонал которой наверняка начнет звонить моей маме (а это нехорошо) или Хайдену (что еще хуже).
– Не надо, пожалуйста, – сказала я, трясясь. – Я хочу просто убраться отсюда поскорее.
Рой подошел и встал у меня за спиной.
– Я отвезу вас домой.
«О господи, нет», – подумала я, чувствуя, как вспыхнули у меня щеки. «Пусть кто-нибудь другой меня отвезет. Кто угодно – только не он. Я не могу ехать с ним!»
Я с надеждой взглянула на двух других мужчин, но они молчали.
– Пошли, – скомандовал Рой, тронув меня за плечо.
Я быстро зашагала по песку. Он шел следом. Мы оба молчали всю дорогу: пока шли по пляжу, потом по причалу, потом мимо строящегося здания – там на крыше стучали молотками трое мужчин. Вслед за Роем я вышла на грязную парковку за этим зданием, и он открыл дверцу голубого пикапа марки «Форд».
– Прошу прощения за бардак, – сказал он, сгребая в кучу и бросая на заднее сиденье ящик с инструментами, рулетку, отвес и несколько карандашей. – Орудия труда плотника.
С моей одежды капало, когда я села на переднее сиденье, подо мной сразу образовалась небольшая лужица. Посмотрев себе под ноги, я обнаружила, что на резиновый коврик у моего сиденья с меня насыпалась внушительная кучка песка.
– Я… не знаю, как это получилось, – придушенным полушепотом пробормотала я. – Я стояла на причале, все было нормально, и вдруг… – вздрогнув, я поглубже уткнулась подбородком в воротник куртки.
Рой повернул ключ зажигания, мотор покашлял и завелся.
– Вы не местная, да? – спросил он. Приборная панель ожила, мягким желтым светом засветилось встроенное радио.
Я покачала головой:
– Да.
– Здесь очень сильное течение, – сказал Рой. – А причал в плохом состоянии. Хорошо, что я все видел.
При воспоминании о течении и причале я закрыла глаза. А если откровенно – при воспоминании о поцелуе. Перед глазами у меня немедленно всплыл образ Хайдена: его теплая улыбка, светлая челка, которая все время падает ему на лоб, как он всегда чуть заметно подмигивает мне, когда ему что-нибудь нравится, ласковые карие глаза, глаза, полные доверия…
Никогда не смогу рассказать ему, что произошло.
– Да, для меня это огромная удача, – согласилась я.
Рой взглянул на меня, и я заметила, что его лоб испещрен мелкими морщинками. Брови у него были темные, но в них попадались седые волоски.
– Спасибо вам, – сказала я. – За то, что спасли меня.
Он посмотрел назад и развернулся.
– Не за что, – кивнул он и выехал с парковки по направлению к шоссе. Пропустив несколько машин, мы наконец оказались на шоссе, и он опустил обе руки на руль.
– Вы и правда большой молодец. Наверно, специально учились когда-нибудь спасать людей?
Рой изогнул брови.
– Это звучит как комплимент от того, кто… как там было? «Национальный чемпионат»?
Я понимала, что он меня дразнит, но на его лице не было даже тени улыбки.
– Ой… да ладно, это было сто лет назад, – ответила я, наблюдая, как капли воды капают с его волос на рубашку.
Волосы у него были густые и темные, с проблесками седины, но эта седина только придавала ему привлекательности и мужественности. И я все время представляла себе, как он, должно быть, потрясающе выглядит в костюме.
– Итак… вы, значит, были спасателем? – спросила я.
Он выехал на шоссе.
– Нет.
– Но вы же учились…
– Очень приблизительно, – ответил он, пожимая плечами, и включил печку. – Где вы остановились?
Приблизительно? Интересно, как это можно научиться так плавать «приблизительно». Я подставила руки теплому воздуху, идущему от печки. Значит, если бы он учился не «приблизительно», он мог бы вполне стать олимпийским чемпионом.
– Так где вы остановились? – повторил он.
– В «Виктори Инн», – ответила я, заметив, что у него небольшой шрам возле носа, прямо под левым глазом.
Он кивнул.
– У Паулы. И вы приехали в город на… как надолго?
– Ненадолго, – сказала я. – Совсем ненадолго.
– Что ж. Вам бы надо зашить эту штуку.
– Какую штуку? – я поискала глазами зеркало, но его не было.
Он показал мне на лицо.
– На подбородке. Порез.
Я схватилась рукой за подбородок – он был в крови. Рой остановился и включил поворотник:
– Тут нужно наложить пару швов. Я знаю одного врача в Норт Хэддам, могу вас туда отвезти.
Я почувствовала, как щеки у меня вспыхнули, и знала, что они стали ярко-красными.
– Нет-нет, – сказала я. – Это совсем не нужно, правда.
Мысль о том, что он повезет меня в другой город к врачу… нет, ни за что, это абсолютно исключено. Никогда.
– Да мне не сложно, – он улыбнулся, и я поняла, что он опять дразнит меня. – Я ходил в школу с этим парнем и уверен, что он…
– Послушайте, – я подняла руки в знак протеста, лицо у меня пылало. – Я очень ценю вашу помощь, правда, и очень вам благодарна, но, наверно, лучше всего мне сейчас будет выйти из машины и пойти пешком. Тут недалеко, а я и так отняла у вас слишком много времени.
Морщины у него на лбу стали чуть глубже.
– Никуда вы не пойдете, – заявил он, ожидая, пока тронутся машины впереди. – В смысле, я, конечно, не могу вас принуждать, но вам точно надо обработать эту штуку.
Он взял меня за подбородок и повернул лицом к себе, чтобы получше рассмотреть рану, и меня затрясло как в лихорадке.
– Да все в порядке, – слабо пробормотала я, вытянувшись в струнку. – Я… ну… я завтра все равно уезжаю… и… ну… я схожу к врачу на Манхэттене, к своему врачу, как приеду.
Рой снова пожал плечами:
– Дело ваше.
И повернул налево, в направлении «Виктори Инн».
Я смотрела в окно, гадая, надо ли говорить что-нибудь о поцелуе, надо ли извиняться. Мне же не хотелось, чтобы он подумал, будто я… мне вообще не хотелось, чтобы он об этом думал.
– Я… прошу прощения за то, что произошло, – выдавила я из себя.
Он покосился на меня с удивлением.
– Не за что извиняться. Течение бывает очень опасно. Тут уж как повезет.
– Да нет, я не про течение. – Он свернул на дорогу, ведущую к гостинице. – Я о другом… – Больше я ничего не могла сказать.
Он поехал к парковке, откинувшись на спинку кресла и одной рукой управляя рулем.