– Спасибо вам, доктор, – сказала я. – Я Эллен, его невеста.
– Рад был помочь, – откликнулся доктор Герберт, закрепляя повязку. – Я вам дам пару рецептов, – обратился он ко мне. – Одно лекарство от боли, второе – от отека, – он достал из кармана халата блокнотик и нацарапал что-то на листочке. – Скорей всего, он потянул связку, но через день-другой ему должно стать лучше, – он протянул мне рецепты. – Просто не давайте ему особо бегать пару дней.
– Хорошо, Док, не дам. Спасибо вам огромное. Вы так добры. Позвольте, я дам вам визитку и вы вышлете мне счет.
Он взялся за свою сумку, я сунула ему визитку, и вслед за Паулой он вышел из номера.
Я присела на постель около Хайдена, придавленная чувством вины.
– Милый, – сказала я, наклоняясь, чтобы обнять его. – Мне правда очень, очень стыдно, что я вернулась так поздно. Я ведь и представить не могла, что ты чувствуешь себя настолько плохо.
– Ничего страшного. Я же понимал, что тебе нужно время, чтобы побыть одной и немного успокоиться.
– Я ведь даже не доехала до аптеки, – призналась я с раскаянием и смущением. – Слава Богу, что Паула привела этого доктора!
Хайден водрузил перевязанную ногу на подушку.
– Ну, думаю, в аптеку тебе все же придется съездить. Что он там выписал, кстати?
– Дай-ка посмотрю, – я заглянула в первый рецепт. – Тайленол с кодеином.
И тут мое внимание привлекло кое-что, что я никак не ожидала увидеть на врачебном рецепте: на самом верху листочка красовался отпечаток собачьей лапы.
Лапа?!
Я пригляделась – под лапой значилась фамилия: «Питер Герберт, доктор ветеринарии, «Ветеринарная Клиника Герберта».
А парень-то, оказывается, был ветеринаром…
Глава 15. Шугар
Утро следующего дня выдалось дождливым. Я только взглянула в заплаканное окно – и сразу пожалела, что не могу валяться в постели не весь день. Но был понедельник, и у меня была важная причина для того, чтобы все-таки встать.
Хайден уже проснулся и лежал рядом со мной, читая книгу «Искусство спора: научиться спорить как пятилетний ребенок» – эта книга входила в число бестселлеров вот уже двадцать пятую неделю.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила я. – Хоть немножко получше?
Он кивнул.
– Намного лучше. Я вообще думаю, что со мной все в порядке.
Я с сомнением взглянула на его лодыжку – она все еще выглядела опухшей.
– Ну, все-таки тебе стоит быть осторожным. Ты же слышал, что сказал… хммм… доктор.
Знание о том, что обычно пациенты доктора Питера Герберта ходят на четырех лапах и имеют хвост, я собиралась унести с собой в могилу.
Хайден взял меня за руку и привлек к себе, обнял меня и поцеловал, руки его перебирали мои волосы.
– Я люблю тебя, миссис Хайден Крофт.
Миссис Хайден Крофт.
– Может быть, когда-нибудь, – он мечтательно поцеловал меня в шею, я чувствовала его теплое дыхание на своей коже, – я стану сенатором, а ты супругой сенатора. Сенатор Хайден Крофт с супругой…
– Может быть, – прошептала я. Прикрыв глаза, я представила, как мы с ним входим в роскошный зал на каком-нибудь приеме, например в Музее естественной истории в Вашингтоне… вот мы проходим мимо скелетов динозавров, люди бросаются к нам, хватают за руки, трясут их… Сенатор Крофт, сюда, пожалуйста… Я, в платье от Оскара де ла Рента, рассылаю воздушные поцелуи направо и налево…
– Звучит неплохо, да?
Я открыла глаза и увидела, что Хайден смотрит на меня с улыбкой. Потом он снова поцеловал меня и начал стаскивать с меня футболку. Да уж, чувствовал он себя явно гораздо лучше…
– Нет, ты со мной не поедешь, – заявила я Хайдену, толкая его обратно в постель некоторое время спустя. Он уже надел штаны и рубашку-поло и теперь пытался натянуть носок на перевязанную лодыжку. – Шугар живет аж в Пекоте, это два часа езды отсюда на машине! Минимум! Так что ты останешься здесь и будешь лежать.
Дочь Лилы Фальк, Шугар, не слишком воодушевилась моим предложением встретиться и согласилась принять меня только после того, как я пообещала ей оплатить «понесенные расходы» за то, что она хранила вещи моей бабушки, только тогда она стала сговорчивее и хотя бы чуточку приветливее.
– Но я не могу позволить тебе поехать к этой женщине в одиночку! – воскликнул Хайден, все еще пыхтя над своим носком.
– Да о чем ты говоришь? Ты так говоришь, как будто она сумасшедшая или что-то в этом роде. Поверь мне, она НЕ сумасшедшая. И, кроме того, я уже достаточно поездила по этим местам в одиночку.
Ему удалось наконец натянуть носок на ногу.
– Возможно, но теперь я здесь, а значит – я поеду с тобой.
– Но тебе нельзя напрягать ногу, доктор запретил! – я закусила губу, чтобы не рассмеяться.
Хайден нетерпеливо отмахнулся от меня.
– Я разложу сиденье и лягу. Какая разница, где мне лежать – здесь или в машине?!
Я задумалась, но не нашлась, что возразить.
– Ладно, но когда мы приедем – ты не будешь выходить из машины, останешься там лежать и беречь ногу, хорошо?
Он улыбнулся и состроил эту свою гримасу с прищуренными глазами, которая означала, что он, конечно, в принципе согласен, но ничего не обещает. Мы захватили пару зонтиков, принадлежащих гостинице, Хайден уселся на пассажирское сиденье в машине, а я настроила навигатор. И мы поехали по шоссе в направлении Пекота, городка на северо-западе от Бейкона.
Спустя три часа я притормозила перед маленьким серым сельским домом. Над дверью мок под дождем и трепетал на ветру изорванный американский флаг, а перед крыльцом стоял старый внедорожник, у которого не было колес, а под днище были подложены кирпичи.
– Это то самое место? – Хайден с недоумением обвел глазами двор и дом. – Ты уверена?! Мне кажется, здесь никто не живет… похоже на свалку.
– Ну, номер-то на почтовом ящике совпадает, – растерянно сказала я. – Два-семь-семь – так она и сказала, – я припарковалась.
Хайден посмотрел на ящик, потом снова обвел глазами двор, остановился на внедорожнике, на его покрытых ржавчиной фарах и облупившейся краске…
– Нет. Я не могу тебе позволить идти туда одной.
Я тоже посмотрела на все это благолепие – и не стала спорить.
Мы под дождем поковыляли к крыльцу, Хайден опирался на меня. Над дверью был крошечный полусгнивший навес, под который мы и забрались сразу. Я поискала глазами звонок, но его не было, поэтому я набралась храбрости и несколько раз постучала в дверь.
Она распахнулась почти сразу. На пороге возникла худющая, очень костлявая женщина лет пятидесяти с грязными волосами. В уголке рта у нее свисала дымящаяся сигарета, похожая на вопросительный знак. Дама окинула нас оценивающим, с головы до ног, взглядом, затем слегка подвинулась, давая нам войти.
– Я ожидала, что вы приедете одна, – сказала она, когда мы вошли в крошечную гостиную, в которой пахло табаком и капустой. Коричневый диван, обитый потрескавшейся искусственной кожей, соседствовал здесь с подобием журнального столика, сделанного из колеса от телеги и положенного сверху круглого пыльного стекла.
Шугар еще раз осмотрела нас с ног до головы, втянув голову в плечи, как черепаха. Она так внимательно изучала мои шелковые штаны и свитер, что я невольно пожалела, что не надела джинсы и футболку.
– Вы, должно быть, Шугар, – произнесла я. – Я Эллен, а этой мой жених, Хайден Крофт.
Я протянула руку, ожидая, что она пожмет ее, но она вместо этого потянулась куда-то за меня и стряхнула пепел в горшок с каким-то большим засохшим растением. Потом она выпустила из ноздрей тонкую струю фиолетового дыма и уставилась на Хайдена.
– Как вы сказали? Крофт?
Хайден просиял улыбкой:
– Это британская фамилия. Мои предки приплыли сюда на «Мэйфлауэр».
Шугар вздернула брови и поджала губы:
– А я вот как-то ездила в круиз на «Карнавале», так что, думаю, мы с вами прям родственники.
Она закинула голову назад и стала издавать странные кашляющие звуки, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что она смеется. На лице Хайдена появилось выражение неподдельной тревоги.
– Не желаете присесть? – спросила Шугар, отсмеявшись и указывая тлеющим кончиком сигареты на диван.
Я с опаской посмотрела на свои шелковые штаны, но все-таки присела на край дивана, из которого пучками лезла серая грязная набивка. Хайден опустился рядом со мной, мы оба напоминали перепуганных птиц, сидящих на жердочке. Шугар уселась напротив нас и положила руку с сигаретой на подлокотник кресла.
– Значит, это вы приезжали к моей мамашке, – она хрипло хмыкнула и отбросила волосы с лица тыльной стороной ладони. Ее волосы являли собой образец различных экспериментов с краской: у корней они были седые, некоторые пряди были окрашены в огненно-рыжий цвет, некоторые были почему-то зелеными, а некоторые по цвету больше всего напоминали плесень, которая образуется на засохшем хлебе.
– Да, это я приезжала к вашей маме, – кивнула я. – И мы очень хорошо побеседовали. Она такая милая.
Шугар дернулась.
– Хмм. Впрочем, каждый имеет право на собственное мнение, – она снова закинула голову назад и снова засмеялась, все так же странно кудахча и размахивая сигаретой в воздухе, словно гимнастка лентой.
Хайден толкнул меня слегка коленом.
– Да… что ж, – продолжила я. – Как я вам уже сказала по телефону, ваша мать упомянула, что у вас есть кое-какие вещи моей бабушки. Она сказала, что я могу приехать и забрать их.
– Кое-какие вещи? – Шугар выпрямилась и уставилась на меня, сигаретный дым окутал ее голову. – Ах да, у меня тут много вещей, от всех, – он скрестила руки на груди: – Мамашкины, Ронни, Дуга… У меня тут есть журналы комиксов, которым по сорок лет, пивные бутылки со всего света, футбольная форма неизвестно какого мохнатого года. А этот дом, позвольте спросить, разве производит впечатление такого уж огромного, а? Нет, вы мне скажите, скажите – большой он?
– Я… не уверена, но… я… – я беспомощно взглянула на Хайдена, который хотел было что-то сказать, но Шугар его остановила: