Вот спрашивается: зачем вы мельника убили? А он у немцев работал! Так он ведь прежде всего на своих работал. Что, крестьяне должны три года жить без мельницы, зерно на муку не молоть?
Или как вот бывший милиционер Кононов в Латвии, которого мы упоминаем в книге. Он ведь тоже утверждал: я убивал врагов. А кто были эти враги? Члены семей полицейских. Среди них беременная женщина, которую по приказу Кононова кинули в огонь.
С точки зрения НКВД, с точки зрения Сталина или Молотова — это враги. А такие, как Кононов, — герои. С точки зрения сегодняшней морали — он преступник. Как известно, латышский суд официально объявил Кононова убийцей восьми гражданских лиц. И суд Страсбурга вынужден был согласиться с этим приговором…
Говоря об операциях партизан, как правило, всегда упоминают «рельсовую войну». Так вот, выясняется очень неприятный факт. Когда была начата «рельсовая война» и в продолжение ее операция «Концерт», предполагалось, что перевозки немцев из тыла к линии фронта либо прекратятся вообще, либо значительно сократятся. Но произошло обратное. Немцы увеличили свои перевозки.
Как такое возможно? А очень просто. Вся эта грандиозная шумиха — типичное советское очковтирательство. Да, рельсы взрывали. Но где? Как правило, на неиспользуемых немцами путях, на второстепенных дорогах, в тупиках и т. д.
Иногда взрывали и там, где положено. Но там было опасно, потому что немцы принимали чрезвычайные меры для защиты эшелонов с войсками и важными грузами: охраняли пути, вели обстрел придорожных зарослей, проводили превентивные операции. Поэтому такие подрывы производились в порядке исключения. А если и взрывали, то это лишь ненадолго вызывало задержку движения. Немцы быстро заменяли поврежденные рельсы.
Надо было взрывать не рельсы, а эшелоны и в первую очередь паровозы. А как, если из эшелонов ведут мощный огонь во все стороны? Вот и взрывали рельсы, напрасно расходуя взрывчатку.
Зато после войны партийные историки много лет хвалили этот «рельсовый концерт». Уже и КПСС давно нет, а некоторые до сих пор хвалят».
Кстати, об очковтирательстве… Кровавые зверства партизан сочетались в их деятельности с обычным советским абсурдом, который замечательно описывается в книге «Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944», вышедшей в 1964 году под редакцией профессора Висконсинского университета Джона Армстронга. Люди, заставшие совок в «расцвете его застоя», воспримут нижеследующий кусок с ностальгическим узнаванием:
«Критерии социализма, планы, нормы, социалистическое соревнование, самокритика, агитация — все это было приспособлено для использования в партизанской войне. Незнакомому с советской системой человеку «социалистический» подход к партизанской войне покажется смехотворным. Например, были установлены количественные нормы награждения орденами и медалями. (По-советски это называется «план». — А.Н.) Согласно документу, обнаруженному среди захваченных бумаг отряда Ковпака, орденом Ленина мог быть награжден партизанский командир, чей отряд выполнил одно из указанных ниже заданий: «Разрушение крупного железнодорожного узла, в результате чего он окажется выведенным из строя на срок не менее 20 дней; взрыв 2 железнодорожных мостов длиной не менее 100 метров, в результате чего они окажутся выведенными из строя на срок на менее 20 дней; выведение из строя железнодорожной станции на срок не менее 30 дней, включая уничтожение водонапорной башни…»
Внутри отряда принимались меры к тому, чтобы его жизнь протекала в соответствии с принятыми в Советском Союзе нормами — соревнованиями, политической учебой и особыми требованиями отмечать различные советские праздники. Один из комсомольских работников сообщал:
«Комсомольцы Кировского отряда обратились с призывом ко всем комсомольцам бригады по усилению борьбы и созданию комсомольских групп подрывников, состоящих из одних комсомольцев [работа взрывников не пользовалась популярностью в результате частых преждевременных взрывов из-за плохого самодельного оборудования].
Призыв комсомольцев Кировского отряда был с радостью подхвачен комсомольцами других отрядов».
Все это служило цели сохранения среди партизан уклада жизни, принятого в советском обществе.
Интенсивная политическая учеба личного состава была одним из основных видов деятельности в каждом партизанском отряде. Этой «образовательной» работой руководил комиссар, в подчинении которого в крупных отрядах находился значительный «штат» батальонных, ротных и взводных политруков, агитаторов, а также членов партии и комсомола. Содержание и методы политической учебы приводятся в выдержке из рабочего журнала ротного политрука:
«…Объяснить роте, кто такие партизаны и что такое партизанская война.
18 июня: 10.00–14.00 — выпуск стенной газеты, совещание редколлегии.
19 июня: 10.00 — подготовка в роте к дискуссии на тему: «Что такое ненависть к врагу?»
20 июня — обсуждение в роте вопросов, касающихся здравого смысла и безопасности. Примечание. Перед выходом на все задания я должен инструктировать личный состав и лично участвовать в операциях.
21 июня: 14.00 — подготовка к лекции, посвященной годовщине начала войны.
22 июня: 16.00 — проведение в роте собрания, посвященного годовщине начала войны.
23 июня: 16.00 — политическая информация личного состава.
24 июня — выпуск фронтовой газеты (совещание редколлегии).
25 июня — разъяснить личному составу, как гитлеровцы бомбят мирное население.
26 июня: 18.00 — совещание с членами редколлегии стенной газеты «Красный партизан».
27 июня — беседа с членами и кандидатами в члены (6 чел.) коммунистической партии роты.
28 июня: 16.00 — подготовка к комсомольскому собранию.
29 июня — собрание комсомольцев и первичной партийной организации.
30 июня: 19.00 — выпуск второго номера стенной газеты «Красный партизан»…
В каждой бригаде или самостоятельном отряде имелась своя партийная организация, куда входили все члены партии. Аналогичная организация была и у комсомольцев. Руководство такой организацией осуществляли политработники. Обычно комиссар или один из политруков был ее секретарем. Он докладывал советскому руководству о проводимой в отряде партийной работе. Партийным комитетам поручалось выпускать стенные газеты и боевые листки, вести пропаганду. Отбирались специальные агитаторы и докладчики для проведения работы среди беспартийных. На собраниях неизменно затрагивались вопросы «усиления работы» и «активизации борьбы», что означало новые требования со стороны политработников, призывавших к строгой дисциплине, большей активности в военных операциях, особым достижениям, приуроченным к праздникам и т. д.
Согласно захваченному протоколу, одно из комсомольских собраний протекало следующим образом:
«ПОВЕСТКА ДНЯ:
1. Дисциплина комсомольцев в бою и в расположении.
2. Утверждение плана работы.
3. Выборы.
4. Разное.
Выступили:
1. По первому пункту повестки дня докладывал товарищ Филиппов. Он сказал: «Дисциплина комсомольцев далеко не удовлетворительная. Одна из причин этого: употребление комсомольцами нецензурных слов; комсомольцы употребляют ругательства не только при оскорблении друг друга, но иногда и тех, кто не является членом комсомола.
Поведение большинства комсомольцев в бою хорошее, но есть несколько человек (например, Егоров), которые не проявляют необходимого мужества».
Член партии Соловьев: «Вопрос дисциплины касается всего партизанского отряда, а комсомольцев в особенности. Среди нас есть комсомольцы, которых надо сажать в тюрьму. Наблюдаются случаи, когда комсомольцы ссорятся друг с другом, тем самым подстрекая беспартийных делать то же самое».
Командир отряда Васильев: «…если мы хотим поступать как комсомольцы, то мы не только должны быть примером, но и вести за собой других. Это наша главная задача».
2. Утверждение плана работы бюро комсомольской организации. План был принят за основу.
3. Выборы в бюро. Рыбаков — 3 голоса; Букатин — 15 голосов. Большинством голосов избран Букатин».
По четвертому пункту повестки дня (Разное) собрание вновь вернулось к вопросу о дисциплине, выслушало сделанные офицерами замечания в адрес двух комсомольцев и проголосовало за вынесение им общественного порицания вдобавок к уже полученному ими от офицеров взысканию.
Практиковалось также проведение собраний всего личного состава. Отчет о таких собраниях содержится в захваченном донесении комиссара бригады:
1. [Перечисляются имена партизан, проявивших героизм или отличающихся «образцовой дисциплиной».]
2. Весь личный состав отряда принял клятву красного партизана. После принятия клятвы возросло единство рядовых и офицеров.
3. В отряде были созданы партийная и комсомольская организации (всего членов и кандидатов в члены партии пятеро; в отряде четырнадцать комсомольцев). Они ведут большую работу в отряде и среди населения. В отряде проведено пять партийных и комсомольских собраний, на которых обсуждались следующие вопросы: а) дисциплина, б) уход за оружием, в) осуждение действий отдельных бойцов, коммунистов и комсомольцев. Проведено десять общих собраний, на которых обсуждались вопросы: а) дисциплина внутри отряда, б) уход за оружием, в) осуждение колеблющихся.
4. Приказы народного комиссара обороны № 55 и № 130 были проработаны со всем личным составом и полностью им поняты. Также [были обсуждены] статья Молотова об Отечественной войне советского народа, моральное состояние германских вооруженных сил, поведение товарища Литвинова на конференции Великих держав, воззвание партизан Калининского фронта, под которым 55 человек из нашего отряда поставили свои подписи».
…Столь длинная цитата приведена мною специально для тех, кто слегка подзабыл советские реалии. Ну как, пахнуло молодостью, товарищи? Развернулись радостно плечи?..
Трудности с рабочей силой внутри Германии заставили немцев начать массовую вербовку на работу в Германию. Везде вешались агитплакаты и объявления с приглашениями поехать на работу в рейх, получить специальность и т. п. По разным данным, в Германии таким образом оказалось от 4 до 5,5 миллионов советских граждан (не считая военнопленных). Часть из них вернулась домой после окончания войны, часть осталась на Западе, не пожелав возвращаться в советский «рай». Кое-кто из остарбайтеров работал очень тяжело и жил в не очень хороших условиях. А кое-кому повезло. Вот интересные воспоминания Виктора Богоявленского, попавшего в Германию юношей: