Где-то в это время на территории базы появилась и первая собака. Это была небольшая белая, с небольшими черными пятнами, собака. Собака была ласковая, и достаточно умная. Ее возраст определить было сложно, так как маленькая собачка — до смерти щенок. Собака была изможденной и очень худой. Поселилась она под навесом перед овощным складом, и оттуда ее никто не прогонял. Собака смотрела на всех проходящих мимо жалобными грустными глазами, поэтому работники склада и водители, подъезжающие на погрузку, начали ее подкармливать. Собака жалобно скулила и с жадностью съедала все, что ей давали. Собаке, почему-то, дали кличку — Муха, и, со временем, она стала отзываться на эту кличку. Вскоре Муха полностью освоилась с территорией базы. Она уже знала запасной выход из куриного цеха, и приходила к нему именно тогда, когда работники цеха должны были выбрасывать мусор на помойку. Они и стали ее подкармливать мясными отходами куриного производства. Худоба ее начала проходить, ввалившиеся бока выровнялись. Муха стала ходить и по постам. Придет на пост, сядет возле вагончика, и смотрит на входную дверь. Охранники угощали ее бутербродами с колбасой и сыром, у кого что было. Муха съедала все, что ей дали, в том числе и булку или хлеб, и переходила к следующему посту. Но лучше всего о ней заботились водители. Они специально для нее покупали колбасу, которую ей утром и скармливали, без всякого хлеба. И Мухе это понравилось. Со временем, когда ее угощали бутербродом, она перестала съедать хлеб, а съедала только колбасу. За отходами к куриному цеху она вообще больше не ходила. Муха раздалась в боках, и уже совсем не была похожа на ту худющую собаку, какой она пришла на базу. А водители старались, кто лучшее угощение для Мухи принесет. И через некоторое время Муха совсем обнаглела — она перестала есть сосиски и варенную колбасу, съедала только полу копчённую и копченую. А со временем, перестала кушать и дешевую полу копчённую колбасу. Водители шутили, что Муха колбасу, дешевле чем по десять тысяч рублей за килограмм, не кушает. Десять тысяч рублей пусть читателя не смущают, время тогда было такое, зарплата охранника была двести долларов, но выдавали ее по курсу в рублях, в то время это было порядка восьмисот тысяч рублей, но инфляция была жуткой, за месяц рубль обесценивался в два раза. Поэтому за месяц всю зарплату нужно было потратить, иначе деньги просто пропадут. Но Муха об этом не знала, и наглела.
Как умная собака, Муха старалась показать, что ее здесь не зря кормят. Она изучила график обхода территории старшими смены, и, в ночное время подходила к посту старшего смены именно тогда, когда они должны были делать обход. Вместе с ними Муха и обходила территорию, как бы охраняя старших смены. У читателя может возникнуть закономерный вопрос, что это за контроль такой, что время обходов даже собака запомнила. Вот такой был контроль. Сначала, когда на посту у старшего смены был еще и суточный охранник, старшие смены имели возможность выбирать время обхода по своему усмотрению. Но потом, с целью экономии денег, охранника на этом посту перевели на двенадцатичасовой режим работы, и ночью на своем посту старший смены оставался один. Поскольку в корпусе работала ночная смена, то бросить на время обхода постов свой пост без присмотра, он не мог. Поэтому, на время обхода, он вызывал к себе охранника с ворот, а сделать это он мог только перед тем, как первая смена охранников ляжет на два часа спать, и второй раз, во время их пересменки, когда первого охранника уже разбудили, а второй еще не лег спать. Других вариантов просто не было. Ничего этого Муха конечно не знала, но время обходов она запомнила. Знали время обходов и охранники, и в другое время проверок со стороны старшего смены не ждали.
Других собак на базе не было, и Муха чувствовала себя полновластной хозяйкой территории. Но через некоторое время положение изменилось. Какая-то фирма взяла в аренду часть территории базы, огородила ее забором, и организовала там стоянку для автомашин. Это были подержанные легковые и небольшие грузовые автомашины без регистрационных номеров. Днем здесь дежурили два охранника этой фирмы, и на цепи были еще несколько черных собак, а на ночь, они спускали этих собак с цепи, и уезжали домой. Во время обхода территории со старшим смены, Муха смело бросалась к воротам стоянки и громко облаивала находящихся за воротами собак. А собаки на стоянке надрывались от лая. Такой собачий хор мертвого мог разбудить. Иногда одной из собак удавалось проскользнуть под воротами, и она пулей неслась к несчастной Мухе, готовая разорвать ее в клочья. Умная Муха громко визжала от страха, но далеко не убегала, а пряталась за старшего смены, и тот отгонял от Мухи злую черную собаку, спасая ей жизнь. Несмотря на все свои страхи, и на следующую ночь Муха шла со старшим смены на обход. Муха была не только умной, но и смелой. Но здесь нарисовалась другая проблема. Убежавшая за ворота стоянки собака, обратно на цепь возвращаться не хотела, и охранники стоянки поймать ее не могли. Но с территории базы она никуда не уходила. В дальнейшем она была уже не такой агрессивной по отношению к людям, но на Муху пыталась напасть при каждом обходе. Вместо убежавшей собаки охранники привозили новую. Со временем со стоянки убежали еще две собаки, и теперь они жили на территории базы своей стаей. Теперь Мухе стало не до вольготных прогулок по базе. Муха ночью по-прежнему сопровождала старшего смены, но проходя мимо стаи собак, она поджимала хвост, и жалась к ногам старшего смены.
Да что там Мухе, теперь и охранникам ночью стало опасно ходить по территории. Видя, что на территории живет стая собак, другие собаки с улицы стали заглядывать к ним в гости. Чаще всего стая встречала пришельцев недружелюбно, завязывались собачьи драки, и чужаков прогоняли, но некоторых стая принимала, и они пополняли стаю. Через некоторое время в стае уже было семь собак. Охранники обратились к руководству с просьбой избавить их от таких соседей, но те считали этих собак безобидными животными, и ничего с ними делать не собиралось. Не помогла даже новость, что в посадке, рядом с соседней овощной базой, стая бродячих собак насмерть загрызла женщину. Тех собак перестреляли, а на базе появился раненный бультерьер. Это был большой пёс, такого же окраса, как и Муха. Он зашел на территорию базы днем, через центральные ворота, но охранники не рискнули его остановить. На помощь им бросилась смелая Муха, и громко облаяла пришельца. Пес остановился, и посмотрел в сторону Мухи. Та поджала хвост, и с громким визгом убежала к себе под навес, где и спряталась за стопкой сложенных полетов. А пришелец спокойно проследовал дальше. Когда он проходил по территории базы, ни одна из собак стаи на него даже не тявкнула, все, поджав хвосты, тихонько удалились. Бультерьер тоже вел себя тихо и миролюбиво, никого не трогал. Он лег за ангаром, и там зализывал свою рану на ноге.
Было очень жарко, а в вагончике вообще дышать было нечем, поэтому, уходя на обед, Витя, охранник с четвертого поста, решил оставить дверь в вагончик открытой, чтобы немножко его проветрить. Когда он вернулся обратно, то услышал недружественное рычание из-под топчана, стоящего в вагончике. Под топчаном лежал большой белый пес, судя по морде — бультерьер. Про бультерьеров Витя кое-что знал. Это конечно не гиена, у которой сила сжатия челюстей двести атмосфер, но и у этого ненамного меньше, руку человека он может перекусить с одного раза. Витя закрыл дверь, и пошел на соседний пост, чтобы доложить о происшествии.
— Николай Иванович, — докладывал он, — ко мне в вагончик бультерьер забрался, и не выходит.
— Так выгони, — не долго думая сказал начальник охраны.
— Как я его выгоню? — жалобно спросил Витя. Это ведь бультерьер.
— Ладно, сейчас подойду, посмотрю, — успокоил его Николай Иванович.
Прибыв на место, он смело открыл вагончик, и заглянул под топчан.
— Ого! — вырвалось у него. — Вот это псина!
— Попробуй его на еду выманить, — посоветовал он Вите.
Витя сходил в куриный цех и принес оттуда куриных обрезков. Разложил все перед вагончиком и открыл дверь. Бультерьер даже глазом не повел на это угощение, он даже голову с лап не поднял. Витя с начальником охраны простояли возле вагончика с полчаса, но пес даже не шевелился.
— А ты зайди с другой стороны вагончика, и постучи в стенку, — придумал новую тактику Николай Иванович.
Витя так и сделал. Пес недовольно зарычал, но выходить и не собирался.
— Николай Иванович, а как я буду дверь закрывать, если он даже выйдет? Он ведь может меня укусить, — вдруг осознал всю опасность задуманного ими мероприятия Витя.
— Действительно, — согласился с ним Николай Иванович, — этот может.
Сходи к Юре на склад и попроси веревку и лестницу.
Витя принес лестницу и веревку. Лестницу приставили к обратной стороне вагончика, а веревку привязали к верней части двери и перебросили через крышу.
— Ну вот и хорошо, — остался доволен Николай Иванович. — Будешь наблюдать за входом с крыши вагончика, а как только собака выйдет, потянешь за веревку, и закроешь дверь. И еще, сходи еще раз в куриный цех, и попроси поджарить отходы, а то сырые ему не нравятся.
Витя сбегал в куриный цех еще раз, и принес обалденно пахнущие жаренные куриные шкурки. Как говорится — сам бы ел, но собака не соблазнилась и на них. Она и не собиралась покидать облюбованное место. Николай Иванович ушел к себе, а Витя остался сторожить дверь и собаку. Оставалась надежда, что собака проголодается, и может ночью выйдет покушать. После окончания рабочего дня Витя принял под охрану склады и опять залез на крышу вагончика, надеясь, что собака выйдет, и ему удастся закрыть за ней дверь вагончика.
Ночью, как обычно, старший смены пошел с Мухой не обход. На этот раз, стая пару раз тявкнула в сторону Мухи, и замолчала, а не набрасывалась на нее, как обычно. Оставался десяток метров до вагончика четвертого поста, когда вдруг Муха поджала хвост, заскулила, жалобно глядя на старшего смены, попятилась назад, потом резко развернулась и со всех ног умчалась в ту сторону, где сидела свора собак. Видимо они страшили ее меньше, чем тот, чей запах она унюхала впереди. Пес, по-прежнему, спокойно лежал в будке под топчаном, а измотанный Витя спал на крыше вагончика.