ан точно не хотел бы, и попросил лечащего врача, чтобы ему побыстрее сделали операцию.
— У тебя речь об операции еще не идет, аденома совсем маленькая, всего 32 см3, она еще не созрела для операции. Ты лучше побольше ходи, чтобы, когда снимем катетер, моча сама пошла, иначе придется и тебе живот пробивать, — объяснил врач.
Этого Иван никак не хотел, поэтому все свободное время ходил вверх и вниз по больничным лестницам, наматывая таким образом километры дистанции. Через две недели катетер сняли, и Ивана выписали, слава богу, пробивать живот не пришлось. При выписке, правда, еще не было какого-то анализа на ПСА, но выписали и без него, так как новых больных класть было некуда, теперь уже и в коридоре все койки были заняты. Врач рекомендовал Ивану раз в год делать УЗИ простаты, чтобы контролировать ее объем, и сдавать этот самый анализ на ПСА, что это такое, Иван не понимал, а со временем забыл его название, поэтому делал только УЗИ. Объем простаты увеличивался не сильно, поэтому можно было не беспокоиться.
Через три года Иван опять попал в урологию, на этот раз с почечной коликой. И случилось это за неделю до поездки в санаторий. Ивана опять продержали в отделении две недели, и поездка в санаторий накрылась медным тазом. Он так хотел свозить жену на море, где та была всего один раз, что просил врача выписать его сразу же, как снимут боль, чтобы успеть в санаторий. Но врач сказал, что пока не выйдет камень, он даже под расписку его не выпишет. Боли ему сняли уже на третий день, но ждали пока выйдет камень, а он или вообще не вышел, или Иван его проглядел. Пользуясь моментом, Иван поинтересовался и состоянием своей простаты, не пора ли ее оперировать. Оказалось, что такой необходимости еще нет. Объем простаты был 63 см3, а ПСА — 6,8. Тут уже Иван поинтересовался, что это за ПСА. Оказалось, что это тест на онкологию, пока этот показатель меньше десяти, беспокоиться нечего. В дальнейшем Иван уже контролировал и объем простаты, и ПСА, результаты немного ухудшились, но все было в норме. Простата увеличилась до 75 см3, а ПСА стало 7,8, но это не те показатели, при которых у других делали операции, у них размер простаты был от 120 до 180 см3.
Иван опять стал подумывать об операции, когда от рака простаты умерли еще три его товарища. Уж очень ему не хотелось дождаться перерождения аденомы простаты в злокачественную опухоль. И он пошел на прием к своему лечащему врачу. Тот сказал, что в принципе, операцию уже можно делать, хотя и не обязательно, так как тревожных показателей нет. Но у них в отделении сейчас операцию сделать не получится. Все аппараты, с помощью которых проводится эта операция — сломаны. Есть четыре прекрасных хирурга, но нет ни одного аппарата. Посоветовал обратиться в Оболенск, или в военный госпиталь. Иван обратился в военный госпиталь в декабре, с таким расчетом, чтобы в январе, сразу после каникул, ему и сделали операцию, тогда в начале февраля он уже будет на работе. Но не зря говорят: «если хочешь насмешить Бога, поделись с ним своими планами на будущее». Так получилось и у Ивана.
В декабре он на четыре дня лег в госпиталь, и у него взяли биопсию, если все будет в норме, то после десятого января можно будет ложиться на операцию. Вместе с ним в палате лежал его сверстник, Николай, которому месяц назад сделали операцию по удалению аденомы простаты. Операция вроде бы прошла успешно, но у Николая до сих пор осталось недержание мочи, и он до сих пор не мог ходить на работу. Этот факт Ивана сильно напряг, до сих пор он еще ни от кого не слышал, чтобы недержание мочи продолжалось так долго. По тем сведениям, которыми он располагал, это длилось четыре, максимум семь дней, но никак не месяц. Грешным делом, Иван уже начал сомневаться, а следует ли ему делать такую операцию в госпитале. Может договориться в Оболенске? Хотя еще неизвестно, как там делают. Плохо, что в своей больнице сейчас такие операции не делают, там ведь у всех все нормально было, и на недержание мочи вообще никто не жаловался. Восьмого января он поехал за анализами. Такого результата биопсии он никак не ожидал, у него обнаружена вторая стадия рака. Вот это поворот! На такое Иван никак не рассчитывал. Операция отменялась, нужно было становиться на учет к онкологу и дальше уже действовать по его указанию. Здесь же в очереди сидел, и его сосед по гаражу Леонид, ему повезло немного больше — у него обнаружена первая стадия рака. Биопсию ему делали как раз в Оболенске, и операцию в госпитале он не хотел делать. У него были какие-то связи, и он хотел ими воспользоваться.
А у Ивана начались «хождения по мукам». Пока человек здоров и работает, ему кажется, что жизнь прекрасна, и все у нас в стране хорошо, живи и радуйся. Истинная картина открывается только тогда, когда человек сталкивается с какой-то проблемой, пусть даже не с проблемой, а маленькой такой, почти пустяковой проблемкой. И тут он понимает, что никому он со своими проблемами не нужен, и никому нет до него дела, его даже выслушать толком никто не хочет. И начинает он барахтаться в этом болоте, стараясь выплыть и не утонуть. Хорошо, если в это время ему встретиться нормальный человек, который посочувствует и поможет, а если нет, то пиши пропало. Поначалу сложно пришлось и Ивану. Когда он пришел в регистратуру поликлиники и попросил дать ему талон к онкологу, то ему сказали, что к нему он может попасть только через полтора месяца, ближе свободного времени у онколога нет. Иван был в шоке. Ему предлагают подождать с началом лечения полтора месяца. Для него это было неслыханно. Неужели такое возможно в нашей медицине? Его знакомый Коля Еремин за месяц помер. Может он тоже не смог попасть на прием к врачу из-за большой очереди?
— Послушайте, а если я к этому времени помру? — спросил он у регистраторши.
— Ну, если у Вас все так серьезно, то возьмите талон на любую дату, а на прем идите сегодня, — посоветовала регистраторша. — Дождетесь, пока пройдут все по сегодняшним талонам, а потом попросите врача Вас принять, она добрая, не должна отказать.
Иван так и сделал. То, что он увидел возле кабинета врача, поразило его еще больше. В узеньком коридорчике возле кабинета врача, на маленькой скамейке сидели три старушки, всего же приема ожидали человек сорок, они плотной толпой стояли и в коридорчике, из-за чего медработники не могли протиснуться в свои кабинеты, такая же толпа стояла и в соседнем коридорчике, и на лестнице, аж до первого этажа. Неужели у нас столько раковых больных? В поликлинике четыре онколога, и принимают они по четыре дня в неделю, а очередь на полтора месяца. Несложный расчет показывал, что только в этой поликлинике около тридцати тысяч больных раком. Сколько же больных раком в городе? Ведь в городе три поликлиники. Что случилось? Почему так много больных раком? Ведь раньше такого не было. Или он был очень далек от всего этого и просто ничего не видел? В этой очереди стояли и несколько человек, которые были ему знакомы, а он даже не догадывался, что у них рак. Среди них были и два Владимира, которые жили буквально в соседних домах. Оказалось, что оба уже прооперированы. У одного, ровесника Ивана, был рак горла, а у второго, Владимира Александровича, постарше Ивана, рак простаты, и у него недавно была такая же операция, какая предстояла Ивану. Тут сам Бог велел узнать у него про эту операцию.
— Владимир Александрович, — обратился к нему Иван, — расскажите про операцию, а то я еще ничего не знаю. Насколько она сложная? Какие последствия?
— Да мне буквально перед Новым годом в госпитале операцию сделали, — начал рассказывать Владимир Александрович. — Там и свое 80-летие отмечал. Операция длилась три часа, под общим наркозом, потом сутки в реанимации, а через четыре дня я уже мог вставать.
— А почему так долго операция шла? — поинтересовался Иван.
— Да это не долго, — возразил Владимир Александрович, — такие операции иногда и по четыре часа идут.
— А потом все нормально было? — поинтересовался Иван.
— Не совсем. Когда убрали катетер, и я пошел помочиться, то чуть на стенку не полез от боли. Там что-то еще не зажило, и у меня еще неделю при каждом походе в туалет были жуткие боли. А потом прошло.
— А как с недержанием мочи, долго было? — задал еще один вопрос Иван.
— Да вот как боли прошли, так и с мочой все нормализовалось. Еще с месяц с бутылочкой в кармане поездил, так, на всякий случай, и все.
Этот разговор Ивана успокоил, оказывается, не так все и страшно. А то ему наговорили, и с постели неделю не разрешают вставать, и моча потом больше месяца не держится. Лучше больше никого не слушать. Он на десять лет моложе Владимира Александровича, значит у него должно быть не хуже.
Иван добросовестно отстоял в коридоре более четырех часов, пока врач не приняла всех записанных на этот день больных. Время приближалось уже к девятнадцати часам, хотя официально проем должен был продолжаться только до восемнадцати, когда он, наконец-то, попал в кабинет к врачу. Врач, Людмила Викторовна, поставила его на учет как онкобольного, и выписала направление на медицинскую онкологическую комиссию в Подольск. Оказалось, что самостоятельно назначать лечение онкобольным она не имеет права, все решает эта комиссия, которая работает два дня в неделю, но предварительно на прием нужно записаться или по телефону, или съездить туда лично, и записаться. Записываться по телефону можно также два дня в неделю, накануне проемных дней работы комиссии, с семнадцати до восемнадцати часов. Все очень просто, как сказала Людмила Викторовна. А потом, с заключением этой комиссии, нужно опять прийти к ней.
— Но к Вам запись только на полтора месяца вперед. — заметил Иван.
— Записывайтесь на любой день, а приходите, когда будут на руках документы, я Вас всегда приму, — успокоила его Людмила Викторовна.
Через два дня Иван начал звонить в комиссию, чтобы записаться на прием. В течение часа телефон был непрерывно занят, а после восемнадцати часов, на звонки перестали отвечать. Такая же картина получилась и в следующий раз, когда можно было записываться на прием. Понимая, что так может продолжаться вечно, Иван решил в следующий раз съездить в Подольск лично, далековато конечно, но иначе на прем не запишешься. Здание, и кабинет, где принимает комиссия, Иван нашел быстро, но кабинет был закрыт, правда еще не было семнадцати часов, когда начинается запись на прем. Возле кабинета был большой холл, в котором стояло пять или шесть диванчиков, на одном из которых и расположился Иван, и стал ждать. Было немного странно, что кроме него никого не было. Но это наверно даже хорошо, он будет первым. В семнадцать часов кабинет не открылся, наверно работник, принимающий заявки на прием, опаздывал. Не открылся он и через пятнадцать минут, и Иван начал понимать, что тут что-то не так. У проходивших мимо медработников он начал интересоваться, где принимают заявки на онкологическую комиссию, но этого никто не знал. Все знали, что именно в этом кабинете два раза в неделю заседает эта комиссия, а вот где принимают заявки — никто не знал. Так ни с чем Иван оттуда и уехал. Оставался только один выход, каким-то образом дозвониться по телефону. После этого еще трижды Иван безуспешно пытался дозвониться, и только на четвертый раз ему повезло, ему, наконец-то ответили, и он записался на прием. Тому, что прием бу