Возможно, наиболее любопытно, зачем показывать это мне? Если за ним нет шлейфа жертв, зачем делать меня первой? Была ли это просто возможность, которую он не мог упустить? Хотелось бы верить, что ситуация вышла из-под контроля и он просто увлекся, но знаю, что это неправда. Я думаю, именно это случилось с Джейком, но не с Картером. Картер точно знал, что делает, и даже не колебался. Он ударил меня без раздумий, без заботы, и я должна задаться вопросом, почему?
Нормальные, здоровые люди не имеют таких импульсов, не так ли?
Вместо того, чтобы слушать эхо-камеру в своем уме, я отворачиваюсь от картинок Картера и открываю свое интернет-приложение, пытаясь таким образом найти ответы. Я теряюсь в кроличьей норе, исследуя фантазии, общие как для мужчин, так и для женщин, размышляя о том, почему у некоторых людей возникают такие фантазии, предполагая, что, возможно, это связано с более широким сексуальным репертуаром — более сексуально открытые люди могут быть более склонны к большим разнообразием фантазий. История жестокого обращения, гендерные роли, везение — много теорий, но нет убедительных объяснений.
Однако ни один из них не помогает понять, что он сделал, они в основном о фантазиях об изнасиловании. Обычная фантазия, видимо. Хм.
Я не так представляла свой пятничный вечер, но, черт возьми, мне нравится узнавать новое.
Далее я исследую откровенное изнасилование. Причины, по которым люди могут это сделать. Есть много позиций и теорий. Мог ли он каким-то образом, по какой-то причине «отомстить» женщинам? Это кажется маловероятным, учитывая, что он популярен и девушки его любят, но я ничего не знаю о его семейной жизни. Он далек от уродливого парня в конце класса, наблюдающего, как другие ребята убираются, и чувствующего себя обделенным. Властный мотив кажется осуществимым. Картер признался, что ему нравится, когда я уязвима и напугана, умоляю его. Однако я не знаю, совершал ли он когда-либо это преступление. Я знаю, что он навязывался мне в классе, но причинял ли он боль другим девочкам? Если нет, то почему сейчас? Я тоже пытаюсь исследовать это, но это мутно и трудно пробираться через всю информацию, а затем выбирать важные фрагменты, даже не зная о нем многого.
Так я теряю всю ночь, бродя по кроличьим норам на явно неприятную тему. Я чувствую себя настолько лишенной чувствительности, настолько академически удаленней от ситуации к тому времени, когда я перестаю заниматься исследованиями, что я могу отстраненно пережить этот опыт в классе, не чувствуя себя так неловко, как обычно, когда это приходит мне в голову. Одна статья была довольно подробной, и в ней предполагалось, что мужчины, которые занимаются такими вещами, обычно начинают как раз в этом возрасте — в старшей школе или колледже. Некоторые могут совершить преступление один или два раза, в то время как другие являются серийными преступниками.
Но почему? В чем разница?
Возможно, я могла бы потратить годы на изучение этого и не знать простого ответа, но, честно говоря, прямо сейчас я хочу знать ответ только в отношении Картера Махони. Я не хочу, чтобы слова Грейс крутились у меня в голове, и я ни в коем случае не ангел проповеди, пытающийся спасти каждую встречную душу. Это больше касается Грейс, чем меня, но, зная то, что я знаю о Картере, я не могу отрицать, что чувствую определенную вину. Ответственность за его поведение, потому что я знаю об этом, а может быть, и никто другой. Я уже поклялась никому не рассказывать о том, что произошло в том классе, и я серьезно, в основном потому, что боюсь его. Но мне нужно знать, что какая-то другая невинная девушка не пострадает из-за моего молчания. Я хочу знать, почему Картер хочет причинить мне боль, но мне нужно знать, что он не причинит вреда другому человеку.
Проблема, конечно, в том, что это не та информация, которую я могу собрать в группе или анализируя его посты в социальных сетях. Чтобы обезопасить себя, я не могу оставаться наедине с Картером, но я не знаю, как еще я могу общаться с ним. Я не думаю, что он настолько глуп, чтобы обсуждать что-либо в тексте, потому что тогда у меня будут улики, которые можно использовать против него.
Я хотела бы просто оторваться от всей этой ситуации, но я не могу. Это сведет меня с ума. Я буду терять сон каждую ночь, беспокоясь о каждой другой девушке, которая когда-либо попадется Картеру на пути. Что, если у него есть вкус к этому сейчас? Что, если его неспособность и дальше оскорблять меня только расстраивает его, и он находит кого-то, кого легче преследовать? Я не из их числа, но 42 нетерпеливых девушки комментировали все его дерьмо. Это было не потому, что они находили футбольное поле таким привлекательным.
Картер, пожалуй, самый опасный хищник, потому что он так легко может привлечь добычу. Скольким девушкам может быть неудобно из-за того, что он хочет делать в сексуальном плане, но вместо того, чтобы высказать это, они будут чувствовать давление, чтобы согласиться с этим и держать рот на замке, потому что он Картер Махони?
Мое воображение убегает вместе со мной, и к концу сеанса размышлений я настолько возбуждена, что чувствую, что мне нужно повязать на шею плащ и пойти защищать каждую женщину в городе от предполагаемых пристрастий проклятого квотербека.
Почему он считает, что это нормально, что он сделал то, что сделал? Никто не думает, что они плохие парни, верно? По его мнению, он должен иметь какое-то оправдание своему поведению. Когда я спросила его, что я когда-либо делала с ним, спросила, какое у него было оправдание в тот день в классе, он был пресыщен, сказал мне, что мне это не нужно, но он лгал мне.
Причина есть, должна быть, и я не обрету покоя, пока не узнаю, в чем она.
8
Выходные ускользают, и, прежде чем я это понимаю, наступает утро понедельника. Пора начинать новую неделю.
Я работала оба дня в выходные, но когда я не готовилась к школе, я готовилась к своему любимому проекту — моему проекту Картера Махони. Я проводила все больше и больше исследований в Интернете, пытаясь установить его связь. Бесполезно пытаться понять его действия отдельно от него, поэтому я сделала понимание его своей миссией. Сложный проект с опасными исследованиями, которые я не могу легко провести, но, по крайней мере, исследования — это то, с чем мне комфортно.
Если у меня есть целеустремленность, мне намного легче прожить дни. Больше не онемевший комок чувств, завернутый в одеяло, без возможности чувствовать себя в безопасности, теперь я женщина на миссии. Теперь у меня есть цель. Как только я достигну этой цели, я смогу отпустить все это и жить дальше.
Я даже не вижу Картера до сегодняшнего урока истории, а он приходит на урок только за несколько секунд до звонка, так что у меня нет возможности пообщаться до последнего.
И, конечно же, из-за того, что мне любопытно, он не обращает на меня никакого внимания и покидает класс, разговаривая со своими друзьями, вместо того, чтобы беспокоить меня.
Утром во вторник я появляюсь под обновленный хор скандирования «Зои, шлюха», и Картер находится прямо там, в центре этих придурков, которые скандируют. Он не добавляет шума, но прислоняется к стене, скрестив руки, наблюдая, как я слышу. Он похож на короля при дворе, а все его подданные — придурки.
Определенно не буду подходить к нему, когда у него есть публика для выступления. Мне может быть интересно узнать о Картере, но я все еще достаточно благоразумна, чтобы опасаться его.
Каким бы он ни был со мной, когда мы наедине, я знаю, что он не будет тем же человеком перед ними, и меня совершенно не интересует их Картер.
Поскольку я привлекла его внимание сегодня, когда шла по зданию после урока истории, Картер шагает рядом со мной, когда я ухожу.
— Скучал по тебе на игре, — замечает он, как будто мы не теряли времени.
Глядя на него, прижимая книги к груди, я напоминаю ему: — Я же говорила тебе, что меня там не будет.
Он небрежно пожимает плечами. — Могла бы передумать.
— Без обид, но мне, честно говоря, наплевать на футбол. Я знаю, что это святотатство в этом городе, но это не мое.
— Там была твоя подруга Грейс, — говорит он.
Я даже не думала, что он знает имя Грейс, и то, как он это говорит, как будто он знает, выводит меня из равновесия… ну, это выводит меня из себя. У меня по шее пробегают мурашки предостережения.
Он, вероятно, хочет реакции, поэтому я не даю ему ее. — Я не хожу везде, куда ходят мои друзья; Я не ты.
Его тон звучит забавно, и, говоря это, он протягивает руку и кладет ее мне на плечо. — Да, у тебя есть собственное мнение, не так ли, принцесса?
Это не должно быть обвинением, но я знаю, что это мешает мне соответствовать моим сверстникам, даже некоторым членам семьи, так что это немного похоже на одно. — Да, на самом деле, я знаю.
— Мне это нравится, — говорит он мне довольно небрежно, но это кажется реальным. — Мне нравятся умные девушки, которые идут своим путем, а не следуют чужим. Ты кажешься мне такой девушкой.
Волнение не должно прыгать во мне, но он просто дал мне бесплатный кусочек пазла, и я хватаю его жадными руками. — Да? — спрашиваю я с искренним любопытством. — Много ли ты знаешь таких женщин?
Он кивает, и я начинаю делать мысленные заметки. “Не смотрит свысока на всех женщин.” — Моя старшая сестра сообразительна, как гвоздь. Она тебе понравится.
— А как насчет твоей мамы?
Его губы слегка изгибаются, но он не отвечает. — Я только что ответил на вопрос, не так ли? Твоя очередь. Расскажи мне что-нибудь о себе.
— Я не знаю, что ты хочешь. Что мне нравится в женщине? — легкомысленно спрашиваю я.
— Эй, если ты покатишься в ту сторону, я весь слушаю.
Я знаю, что он шутит, но я все равно отвечаю ему. — Нет. Я имею в виду, что девушки красивы, но мне редко приходится сопротивляться желанию загнать их в угол в классе и ощупать против их воли, так что… они мне, наверное, не очень нравятся.
— Это и есть барометр? — спрашивает он, забавляясь.