— Хорошо, тогда ты можешь привести людей, — предлагает он. — У Грейс есть парень? Пригласи их. Я мог бы захотеть выстрелить себе в лицо, если бы ей нравился тот тип парня, который, как я думаю, ей, вероятно, нравится, но, черт возьми, я могу выжить рядом с ними в течение нескольких часов.
— У Грейс больше нет парня, и да, ты бы возненавидел ее последнего. Он паинька в двух туфлях. Он даже действует мне на нервы, а мы с Грейс дружим. — Глядя на него, когда я беру чашку с напитком и делаю глоток, я добавляю: — Но ответ все еще нет. На самом деле, если ты предлагаешь «пригласить Грейс», мой ответ будет еще более яростным «нет». Она уже была возмущена тем, что увидела, как я разговариваю с тобой в коридоре, так что о том, что похоже на свидание, не может быть и речи.
— Это будет похоже на свидание, потому что это и “будет” свидание, — сообщает он мне.
— Я не пойду с тобой на свидание, Картер, — прямо говорю я ему.
— Почему бы и нет?
Я долго смотрю на него, потом вздыхаю и качаю головой. — Ты неумолим.
— Ага, — соглашается он, прежде чем положить в рот соленый картофель фри.
— Ты знаешь, почему я не пойду с тобой, — говорю я ему. — Ты можешь спросить еще 20 раз, ответ не изменится. Если ты хотел встречаться со мной, тебе следовало начать с этого, а не… с того, с чего ты начал.
— Ну, тогда я не знал, что хочу встречаться с тобой, — как-то резонно заявляет он. — Я просто думал, что ты какая-то застенчивая, скучный ботаник, которая слишком остро отреагировала на то, что Джейк хочет тебя трахнуть. Потребовалось пару взаимодействий, прежде чем я заметил то, что он, должно быть, заметил первым. Теперь я это вижу. Теперь я хочу тебя. Я гораздо более настойчив, чем Джейк Парсонс, вот что я тебе сейчас скажу.
— Видишь ли, это звучит как предупреждение, — указываю я. — Я не хожу на свидания с парнями, которые излучают такую готовность причинить вред. Мой тип — «не опасный социопат», и я не уверена, что ты подходишь под эти требования.
Картер улыбается так, что это скорее развлекает его, чем обижает. — Я не социопат.
Я сжимаю губы с преувеличенной твердостью. — Именно так сказал бы социопат.
— Я агрессивен, когда добиваюсь чего-то, чего хочу, вот и все. Это не делает меня социопатом.
Я щелкаю пальцами. _ Поверхностное обаяние, ум, грандиозное чувство собственного достоинства, способность причинять вред другим без видимых угрызений совести, неустанное преследование своих желаний за счет других, лжец, лжец с огнем в штанах…
Прежде чем я успеваю продолжить свой список, Картер смеется. — Это был технический термин, доктор Эллис?
— Да, — киваю я.
— Я не лгал тебе, — говорит он.
— Ты лжешь всем, — констатирую я. — Насколько я могу судить, вся твоя жизнь — ложь.
— Я не говорил, что никому не вру, я сказал, что не врал тебе, — многозначительно повторяет он.
Мой желудок сжимается, и я отвожу от него взгляд, хватая картофель фри, чтобы отвлечься. Я не знаю, что на это сказать.
С одной стороны, это может быть манипуляцией. Он должен знать, что у меня к нему какая-то слабость, потому что по всем правилам я должна кипеть гневом и дискомфортом каждый раз, когда вижу его лицо, а не пропускать обед, чтобы пойти с ним за крылышками без костей.
С другой стороны, это может быть правдой. Если он на самом деле искренен, я не хочу быть злой и затыкать его. Если он действительно пытается протянуть руку, я не хочу отбивать его руку.
Но я также не хочу быть еще одной тупицей, которая попалась на его поступок, и, насколько я знаю, это все. Насколько я знаю, он точно знает, что делает, точно знает, насколько конфликтным он заставляет меня чувствовать себя, и все это намеренно, просто лучший способ, который он мог придумать, чтобы получить то, что он хочет.
Его ужасные слова из того класса всплывают передо мной, напоминая мне, что этот человек, который ведет себя так, как будто он открывается мне так, как он не делает этого с другими людьми, — тот самый мудак, который сказал Джейку Парсонсу удерживать меня, чтобы он мог изнасиловать меня, тот самый мудак, чей интерес был только возбужден знанием того, что я девственница, и который сказал, что хочет причинить мне боль, что он хочет, чтобы моя девственная кровь была единственной смазкой, когда он украдёт мою невинность.
Независимо от того, что говорил Картер, я видела, как он плетет паутину до того, как я была эмоционально вовлечена, и он легко мог делать то же самое со мной сейчас, только я этого не вижу. Мои суждения туманны, потому что в глубине души я хочу верить, что он не так плох, как доказал в тот день, а когда так сильно хочешь увидеть что-то, иногда придумываешь доказательства в поддержку этой веры.
Мысли Картера работают быстро, даже когда у него нет времени на подготовку — я видела это в пустом классе, когда он превратил обычную травлю в сексуальное насилие с намеком на потенциальное убийство, если я не буду держать рот на замке, когда он угнал крестовый поход Джейка, потому что обнаружил, что я обращаюсь к его особым аппетитам. Все это произошло в течение нескольких минут; Картер понятия не имел, во что он ввязывается и что что-то из этого может случиться, и он все равно руководил этим как чертов маэстро.
У него было гораздо больше времени, чтобы понять, как играть со мной. Он не парится; у него было время изучить меня, как я изучила его, время, чтобы оценить мои реакции, время, чтобы узнать, как получить то, что он хочет — что, возможно, я все еще где-то одна, чтобы он мог причинить мне боль.
Это напоминание подобно ведру с холодной водой, вылитому мне на голову. Я бросаю остатки картофеля фри в пустую лодку и хватаю телефон, проверяя время.
— Нам следует вернуться. Обед скоро закончится, и я не могу опоздать на следующий урок.
Он пристально смотрит на меня, словно пытаясь определить, где он ошибся. По крайней мере, так чувствуется его взгляд. Может быть, теперь я параноик, видя расчет там, где его нет, но я не могу быть уверена и предпочитаю перестраховаться, чем сожалеть.
— Хорошо, — достаточно легко говорит он. Глядя на мой рот, он указывает на уголок своего. — У тебя тут немного соуса. Может, сначала вытрешь это в ванной, а то все узнают, что ты ела крылышки барбекю на обед.
Я прикрываю рот, вскакиваю и бегу в ванную.
На моем лице нет соуса. Я это сразу вижу, когда стою перед зеркалом. Мне также пришло в голову, что ванная находится дальше по коридору, дальше от столовой. Изолировано.
Я сглатываю, глядя на дверь, наполовину ожидая, что она распахнется и Картер ворвется внутрь, победоносно ухмыляясь тому, как легко было остаться со мной наедине. Видения нападения в этой ванной заполняют мой разум, и стены начинают смыкаться надо мной.
Вместо того, чтобы стоять здесь и впадать в панику, я распахиваю дверь туалета, приготовившись увидеть Картера с другой стороны, ожидающего в холле.
Это не так. Зал пуст, так что я быстро выхожу из него и возвращаюсь в относительную безопасность столовой. Картер медлит у двери, ведет себя прилично. Он выбросил наш мусор, и стол, за которым мы сидели, теперь пуст.
— Готова? — спрашивает он меня.
Я киваю и иду к нему, мой желудок все еще трясется от напряжения. Он открывает передо мной дверь, и я рассеянно бормочу «спасибо». Если он не отправил меня в ванную, чтобы стереть соус фантомных крыльев, чтобы он мог загнать меня в угол в одиночестве, то почему?
Картер открывает мне и дверь со стороны пассажира. Меня удивляет и еще больше настораживает его джентльменское поведение. Картер Махони не джентльмен, я знаю, что это правда. Набрасываться на меня на этой подъездной дорожке тоже было бы опрометчиво; мы здесь на открытом воздухе. Даже школьная парковка была бы лучшим местом, хотя, учитывая наличие камер наблюдения снаружи школы (только не внутри, где они могли бы мне помочь), даже это было бы опрометчиво. Однако футбольная команда, вероятно, вытащила бы его из этого. Насколько я понимаю, положение Картера в команде имеет решающее значение для их успеха, поэтому, если я сдам другого футболиста за их нечестную игру, записи, доказывающие мою правоту, вероятно, загадочным образом пропадут. Они уже потеряли Джейка Парсонса на сезон ради моей чести; они не собираются терять и Картера Махони.
К тому же, если бы я на законных основаниях попыталась навлечь на Картера неприятности, весь город отвернулся бы от меня таким образом, что их реакция на мою проблему с Джейком Парсонсом выглядела бы как долгожданный фургон. Как и сказал мне Картер, чирлидерши встали на сторону Джейка, а не на мою, несмотря на то, что они девушки, и такие же уязвимые для сексуальных домогательств, как и я, все сводится к тому, кто им нравится больше. Это никогда не буду я. Грейс, вероятно, единственный человек в городе, которая поддержит меня, если я выступлю против Картера, и даже она может сопротивляться. Мы хорошие друзья, но у нее их гораздо больше, и большинство из них отвернутся от меня. Оставаться верной мне в таком сценарии было бы стрессом для Грейс, и я не уверена, что смогу просить ее об этом.
Я скроена не из той ткани, чтобы вписаться, а Картер Махони кажется хамелеоном. Я не знаю, видела ли я его на самом деле, или это просто какая-то другая грань Шоу Картера Махони, но я знаю, что у него есть запас обаяния и дружелюбия, а мне не хватает и того, и другого. Никто не встанет на сторону неприятного одиночки из-за золотого мальчика города. Черт, моя собственная мать изо всех сил пытается поддержать мою защиту себя, а она должна быть моим защитником, она должна быть в моей стороне, независимо от того, что думают все остальные.
Картер вырывает меня из моих мыслей, когда роняет что-то мне на колени. Я моргаю, глядя на кусок пластика размером с кредитную карту. Еще одна подарочная карта? Я бросила на него вопросительный взгляд, поднимая его. — Для чего это?
— Один из тех семейных вечеров, о которых ты мне рассказывала. Отдай его своей маме, она может использовать его, чтобы заплатить за ужин однажды вечером.