Я останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, мои глаза сверкают. — Я дала тебе повод не усомниться, Картер. Сначала я подумала, что она воспользовалась тобой, потому что ты спал, но проблема в том, что ты проснулся. И когда ты проснулся, ты продолжил. Ты не только поцеловал ее в ответ, позволил ей прижаться к тебе без рубашки и прикоснуться к ней, я видела, как ты взял на себя ответственность. Если у тебя хватило выдержки, чтобы взять под контроль, значит, у тебя хватило сил и не делать этого. Но ты ожидаешь, что я поверю, что ты не знал, что происходит? Разве ощущение ее обнаженной груди не было достаточно большой подсказкой? Может быть, я могла бы спустить тебя с крючка за то, что ты просто поцеловал ее в ответ, когда ты проснулся, потому что я могу поверить, что твоя голова еще не прояснилась, я могу поверить, что ты был дезориентирован на минуту. Я не могу поверить, что ты не знал, что ты делал после этого. Это не проверяется.
— Ты никогда не просыпалась измученной и не могла ясно мыслить?
— Конечно, но я не перевернулась и не задела кого-то случайно.
Слегка схватив меня за руку, он притягивает меня ближе к себе, пытаясь засосать меня в свой вихрь. Его голос успокаивается, как будто он знает, что должен взять под контроль руль, прежде чем я направлю нас к кирпичной стене. — Зои, прости. Я сожалею о том, что ты видела. Поверь, я еще поговорю с ней об этой ерунде, но расставаться из-за этого не стоит. Я не врал тебе. Я сказал тебе, что ничего не произошло, и с моей точки зрения, ничего не произошло. Не совсем. Как только я понял, что делаю, я остановился.
— И как только я поняла, что не могу доверять тебе и что эти отношения никогда не будут не тяжелыми и напряженными, я остановилась, — твердо парирую я. Отстраняясь, я делаю пару шагов назад и качаю головой. — Ты ничего не можешь сказать, чтобы изменить мое мнение. Я думала об этом все утро и искренне думаю, что это к лучшему.
— Ты можешь мне доверять, — говорит он, и его глаза сверкают раздражением. — Я не обманывал, я даже особо не врал.
Покачав головой, я задаю вопрос, который действительно не давал мне покоя все утро. — Почему ты вообще был у нее дома, Картер?
Это убирает часть ветра из его парусов.
— Это было после нашего свидания, как она и сказала. Было поздно. Я не понимаю, почему ты был там, и, честно говоря, я не думаю, что ты должен был быть там.
Ему требуется время, чтобы ответить на этот вопрос. Он отводит взгляд от меня на несколько секунд, затем возвращает взгляд. — Ты права. Я не должен был быть там.
— Но ты был. Почему?
Вздохнув, он качает головой и избегает моего взгляда. — Это было до того, как мы переспали, Зои. Мы еще не были уверены на 100 процентов. Эрика писала мне, и… это было глупо, невероятно глупо, и я тут же пожалел об этом. Вот почему я не хотел ничего тебе говорить, я знал, что это была ошибка, я знал, что это может только задеть твои чувства, и я… я не хотел, чтобы ты узнала. Я ничего не планировал делать, но я думал об этом.
Это отстой. Наверное, мне следует что-то ответить, но гнев и разочарование сливаются воедино и начинают пузыриться под моей кожей. Я действительно не хочу проявлять эмоции, особенно перед ним. Я думаю, он воспользуется этим, как только я перестану быть логичной и позволю ему получить доступ к своим чувствам. Итак, я не буду. Я запираюсь за стеной, через которую Картер не может проникнуть, и спокойно говорю ему: — Что ж, желаю тебе всего наилучшего. До свидания, Картер.
— Я просто честен, Зои, — заявляет он.
— Возможно, но уже слишком поздно. — При этом я призываю каждую унцию благодати, которую могу собрать, и ухожу.
38
Перелистывая помятые глянцевые страницы старого журнала, я изо всех сил стараюсь сосредоточиться на прочитанном. Ожидание в кабинете врача длится вечность. Я уже пролистала дрянные журналы со сплетнями о знаменитостях и единственный выпуск Time [Прим.: Time — американский еженедельный журнал и информационный портал со штаб-квартирой в Нью-Йорке], так что у меня остался только прошлогодний журнал о фитнесе или текущий журнал для родителей с очаровательным ребенком на обложке, предлагающим мне большую липкую улыбку.
В настоящее время я пытаюсь сосредоточиться на том, как избавиться от упрямого жира в трицепсе, чтобы я могла носить майку, как самые горячие голливудские звезды.
Оторвавшись от журнала, я снова смотрю на стойку регистрации. Женщина закрыла замерзшее окно после регистрации последнего пациента, и теперь я не могу отвести взгляд от них. С другой стороны сидят женщина и ее муж. Ее живот выпирает, рука рассеянно потирает большую шишку.
Наверное, мне следовало просто пойти к терапевту, но, учитывая, что у Картера был незащищенный секс со мной, я подумала, что гинеколог подойдет лучше всего. Я, вероятно, должна попросить полную панель тестов на ЗППП, несмотря на заявление Картера о том, что он чист. Картер - лживая шлюха, так что, возможно, он кишит инфекциями и просто не знает об этом.
Фу.
Нахмурившись, я пролистываю еще несколько страниц, прежде чем дохожу до конца журнала.
Со вздохом я кладу его обратно на столик рядом с собой и снова смотрю на милую детскую обложку. Я отказываюсь прикасаться к нему, как будто дистанцирование каким-то образом снизит риск незащищенного секса. Теперь, когда я рассталась с Картером, я даже не уверена, что мне нужны противозачаточные средства, но лучше перестраховаться, чем сожалеть.
Не говоря уже о том, что, хотя я предполагаю, что Картер примет разрыв и уйдет, всегда есть шанс, что он этого не сделает. Учитывая наше первое взаимодействие, если он решит вернуться к издевательствам надо мной теперь, когда я не сплю с ним, возможно, он выведет это на новый уровень. Возможно, Картер разозлится на мой отказ, как только поймет, что я серьезна и остаюсь при своем мнении. Возможно, Картер снова окажется внутри меня, прежде чем все закончится, хочу я этого или нет.
Просто чтобы покрыть все мои основания, я думаю, что использование противозачаточных средств - правильный выбор.
— Зои Эллис.
Я смотрю на женщину в халате, держащую блокнот. Она озаряет меня быстрой, вежливой улыбкой. Я хватаю свою сумочку и встаю, затем подхожу к ней с быстрой, вежливой улыбкой. — Здравствуйте.
Придерживая дверь открытой, она кивает внутрь. — Следуй за мной сюда.
Я следую за ней и выполняю рутину. После этого она ведет меня в экзаменационную комнату. Учитывая то, что я ей сказала, она говорит мне, что я могу раздеться, потому что доктор, вероятно, захочет провести мне гинекологический осмотр.
Как только я переодеваюсь в тонкое бумажное платье и сажусь на смотровой стол, мне ничего не остается, кроме как ждать. Ожидание приводит к размышлениям, а ожидание в бумажном халате на столе в кабинете акушера-гинеколога возвращает мои мысли к детям. Я не могу избавиться от страха перед тем, что мне придется рассказать даже врачу, что я несколько раз занималась незащищенным сексом, как идиотка. Логически я знаю, что доктору все равно, и он не собирается меня осуждать, но это не то, что я бы сделала сама, это не то, что я одобряю, так что в моем воображении здравомыслящий доктор тоже ужасается.
Когда она действительно входит, то с вежливой рассеянной улыбкой и блокнотом в руке. — Привет, как ты сегодня себя чувствуешь?
“Тупой”.— Хорошо, — говорю я, отражая в ответ ее вежливую улыбку. Я неловко складываю руки на коленях. На самом деле я никогда раньше не была у акушера-гинеколога, обычно достаточно моего терапевта.
— Итак, что привело тебя сюда сегодня, Зои? — спрашивает она, глядя на блокнот, потом снова на меня. — Я вижу, ты хочешь принять какие-нибудь противозачаточные.
Я киваю головой, рассеянно сжимая колени. — Да, это главное. Я также подумала, что если вы можете сделать это сейчас, может быть, мне следует пройти обследование. Я не думаю, что у меня что-то есть, — быстро предлагаю я. — Но только для того, чтобы быть в безопасности.
Доктор Лакер кивает. — Был ли у тебя в последнее время незащищенный секс?
Сглотнув, я киваю головой. — Да. Пару раз. Я знаю, что это было глупо, — уверяю я ее, чтобы она не почувствовала необходимости говорить мне. — Это было спонтанно. Если вы можете делать что-то спонтанно несколько раз…
Добродушно улыбнувшись моему несколько извиняющемуся тону, она говорит мне: — Несчастные случаи случаются. Когда это было? — спрашивает она, распечатывая ручку и делая пометки в блокноте.
— На выходных.
Она кивает. — А ты потом что-нибудь принимала?
— Вы имеете в виду таблетку на следующее утро? Нет.
— Как давно ты ведешь половую жизнь? — спрашивает она.
— С выходных, — сухо говорю я.
Она кивает и поднимает взгляд от планшета, чтобы посмотреть на меня. — Сколько было партнеров?
— Только один.
Прижав кончик ручки к бумаге, она делает еще несколько случайных заметок. Она задает еще несколько общих вопросов о том, когда у меня были последние месячные и как долго у меня обычно проходят между циклами. Затем она заявляет, как бы задним числом, что, возможно, у меня была овуляция на выходных, а если нет, то скоро будет.
С сердцем в горле я спрашиваю ее: — Можете ли вы — я имею в виду, что этого не было — есть ли анализ крови или что-то еще, что вы могли бы сделать, чтобы убедиться, что я не больна?
На этот раз она качает головой. — Это слишком рано. Это на самом деле достаточно рано, чтобы тебе не нужно было беспокоиться об этом. Если самый ранний незащищенный секс у тебя был 3 дня назад, я могу выписать тебе рецепт на экстренное противозачаточное средство, если хочешь. Пока ты принимаешь его до пяти дней после возможного зачатия, это очень эффективно.
Жаль, что я не позволила паранойе заставить меня искать в Интернете информацию о том, как скоро эмбрион может имплантироваться. Было достаточно безумно возбужденных будущих мам, настаивающих на том, что они знали, что они беременны на следующий день после зачатия, чтобы я позволила своей более логичной стороне победить в этом конкретном споре. — Разве это не будет больше похоже на таблетку для раннего аборта, чем на превентивный контроль над рождаемостью?