А потом заметил букет цветов, который из-за спешки с утра умудрился проморгать, и всё понял.
Ну да, конечно, а чего ещё он ожидал? Расследование расследованием, но можно и личной жизнью заняться на досуге. Погулять вечерком с кавалером…
Морган и сам не заметил, как начал пыхтеть, будто разъярённый медведь, а ещё поступил крайне глупо, от злости спалив букет огненным заклинанием. Вспыхнул он хорошо — артефакт вступил в резонанс с импульсом силы и едва не сжёг вместе с букетом ещё и скатерть, и стол. Пришлось заливать пожар водой, и через несколько минут, оказавшись среди полной пепла лужи, Рид не знал, чего ему больше хочется — спалить ещё что-нибудь или дать себе по голове за глупость.
Просто невероятно! Взрослый мужчина, а творит демоны знают что. Цветочки безобидные сжёг. А если бы не успел перехватить силовую вспышку артефакта, при помощи которого букет оставался свежим, то и полноценный пожар мог бы устроить. А всё из-за Каролины! Нелепость какая-то. Пусть встречается с кем хочет, Моргану до этого не должно быть никакого дела. И вообще люди не меняются, вот и Каролина тоже не изменилась: в Альтаке мечтала о принце, в Альганне стала мечтать об аристократе. Чему он удивляется?
Рид даже не замечал, что ему почему-то не пришла в голову мысль о том, что Каролина может просто выполнять задание, да и букет Вирагиус вполне способен подарить по своей инициативе, без преференций со стороны девушки. Нет, Морган сразу взвился настолько, что не смог остановить поток раздражения и в итоге тот трансформировался в огонь.
И возможно, Рид со временем успокоился бы, но его угораздило подойти к окну — и там, в неярком ночном свете фонарей, он увидел, как Каролина и Арьен прощаются, целуясь и обнимаясь. Скрипя зубами от злости, Морган ударил сжатым кулаком по подоконнику, из-за чего раздался громкий хлопок, будто на пол свалился целый шкаф, и отошёл в сторону, не желая больше смотреть на чужие милования.
Рид сходил на кухню, выпил холодной воды, но не помогло. Ничего не помогало! Он всё равно продолжал считать секунды, понимая, что Каролина задерживается. Наверное, никак не может расстаться с Вирагиусом, всё целуется и целуется. Быстро она утешилась после расставания с Огденом, быстро… А Морган её ещё и жалел!
Наконец входная дверь тихо распахнулась, и Рид услышал шаги Каролины. Сначала он думал отсидеться на кухне, чтобы не встречаться с ней, но через пару секунд — понимая, что слишком злится и прислушивается к каждому движению девушки, словно охотник в ожидании жертвы, — встал и направился в прихожую.
Каролина стояла спиной к нему и проворно расстёгивала пальто. Шапку и шарф она уже сняла, и её медовые вьющиеся волосы были рассыпаны по плечам. Они манили и завораживали своим блеском в свете одной лишь настенной лампы, и Морган на мгновение замер, любуясь.
Но потом девушка обернулась… и он вновь разозлился, заметив, что губы у Каролины пухлее, чем обычно, да и румянец на юных щеках совсем недвусмысленный.
— Я смотрю, ты времени даром не теряешь, — процедил Морган, прищурившись. Ему безумно хотелось подойти ближе и прижать девушку к себе, но он сдерживался. — Зачем сидеть в квартире и тренироваться? Лучше с кавалером погулять. Авось он на тебе женится, и ничего делать не придётся вообще.
Взгляд Каролины, который изначально был вполне благодушным и даже расслабленным, наполнился откровенной обидой.
— Морган, ты что такое говоришь? — пробормотала она уязвлённо. — Разве я когда-то была бездельницей?
— Хочешь сказать, во дворце ты работала? Ну, если только местечком между ног.
Каролина вздрогнула, будто Морган её ударил, а затем, нахмурившись, решительно заявила:
— Завтра же попрошу Гектора перевести меня отсюда в общежитие. Ещё не хватает выслушивать от тебя обвинения демоны знают в чём! Отойди, пожалуйста. Мне нужно умыться и ложиться спать. Завтра важный день.
— Опять свидание с Вирагиусом?
— Да что же это такое! — разозлилась Каролина, шагнула вперёд и попыталась отпихнуть Моргана в сторону, но у неё, конечно, ничего не получилось. Куда ей, такой хрупкой девушке, против него? — Сам целовался с Агнес, я своими глазами помаду видела! А мне запретить решил?!
— Я тебе не раз говорил, что Агнес мне безразлична, что я с ней только из-за задания Гектора, — прорычал Морган, перехватывая руку Каролины, и зачем-то прижал её к своей груди. — Ты прекрасно знаешь об этом. А вот у тебя к Арьену явный интерес!
— Да с чего ты взял? — возмутилась Каролина, но как-то неправдоподобно, из-за чего у Моргана от ревности совсем в голове помутилось.
Дальше он плохо осознавал, что делает. Поддавшись безумному порыву, подхватил Каролину на руки и понёс прочь из прихожей. Прошёл по коридору мимо гостиной, не обращая внимания на активное сопротивление, зашёл в спальню и бросил Каролину на постель.
***
В какой момент она перестала сопротивляться и начала участвовать в процессе с той же сумасшедшей страстью, что и Морган, Каролина не помнила. Просто если поначалу она злилась, шипела на него и пыталась освободиться, то потом… да, уже не пыталась. С пылом избавлялась от дурацкой мешающей одежды, которой оказалось неожиданно много, сжимала стальные мышцы на мужских руках и груди, выгибалась от удовольствия, следуя за умелыми ласками, и хотела только одного — продолжения.
О чём они с Морганом говорили в прихожей, Каролина забыла напрочь. Она, дурея от восторга из-за ощущения горячего тела рядом с собой, ни о чём не думала, кроме одного. И это «одно» полностью сосредоточилось вокруг и внутри неё.
Морган себя не сдерживал. Он был больше импульсивен и настойчив, чем нежен, но и сама Каролина от него не отставала, наконец получив возможность выразить давно испытываемые чувства. Она, так же, как и он, трогала всё, до чего могла дотянуться, сильно сжимая пальцы и испытывая восторг от каждого прикосновения, кусалась, облизывала, целовалась… и двигалась, двигалась, двигалась в унисон, мечтая, чтобы эта эйфория продлилась как можно дольше.
И она длилась, длилась и длилась… Пока Каролина не уснула, утомлённая и чужой, и собственной страстью, с полнейшим ощущением того, что ей никогда в жизни не было настолько хорошо, и совсем не думая о том, что будет утром.
Глава шестнадцатая
Просыпаться не хотелось. Несмотря на то, что Каролина ощущала солнечный свет, который скользил по её лицу, гладил щёку и губы, которые отчего-то слегка саднило.
Отчего она осознала через пару секунд, заодно почувствовав и тяжёлую, сильную руку, лежавшую поверх её талии. И горячее тело Моргана, который прижимал Каролину к себе, став с девушкой единым целым.
Было не просто приятно, а очень, очень приятно, но очарование и страстность прошедшей ночи постепенно уходили, становясь воспоминаниями, и Каролина понимала, что ничего хорошего и приятного после пробуждения её не ждёт. И вообще никому в мире ещё не удавалось решать проблемы через постель, а у Каролины с Морганом накопилось слишком много претензий друг к другу, чтобы сейчас беспечно нежиться в его объятиях.
Однако в следующую секунду мужские губы заскользили по её шее, и девушка задержала дыхание, ощущая, как внизу живота плеснуло жаром. Очень жадным, требовательным жаром, и захотелось подвигать бёдрами, чтобы прижаться к Моргану теснее, раздвинуть ноги, а затем повторить всё то, что они делали ночью, и желательно несколько раз…
Кажется, у Моргана было такое же настроение — потому что он, прерывисто дыша Каролине в шею и осыпая её поцелуями, прошептал:
— Медовая… — И, подмяв девушку под себя, сделал то, о чём она мечтала. Каролина зажмурилась, чувствуя, как от острого наслаждения восторженно заходится сердце и внутри всё пульсирует в такт, как будто сердец у неё не одно, а несколько.
Через несколько минут, ощущая себя натянутой струной, Каролина, всхлипывая и почти плача от удовольствия, неожиданно поняла, что всё-таки происходящее сейчас не очень похоже на то, что было ночью. Тогда Морган совсем не был нежным, даже наоборот — от него постоянно исходили волны агрессии, которые гасились только взрывом эмоций во время близости.
Но теперь всё было иначе. И в каждом поцелуе, и даже в движениях мужчины, более плавных и тягучих, Каролине чудились извинения.
Кажется, он больше не злился на неё.
***
Разгорячённая и обнажённая, с влажными кудряшками возле лба, Каролина казалась Моргану чудом. Богиней, спустившейся с небес и почему-то позволившей ему касаться себя. А ведь он каждое мгновение ожидал, что девушка оттолкнёт, закричит, прогонит. Ждал хлёстких слов и возражений, но вместо этого Каролина подхватила его страстный порыв, отдаваясь в его власть целиком и полностью. Без малейших сомнений…
Он наговорил ей столько гадостей, несправедливо обвинил в какой-то ерунде, но Каролина словно не считала это важным. А может, она просто тоже, как и Морган, была больше не в силах сдерживаться? Так всегда бывает: если долго накапливать что-то в себе, то потом оно рванёт, и удержаться будет уже невозможно.
Жалел Морган только об одном: что ночью был слишком несдержан и теперь в полной мере мог оценить собственную напористость, глядя на характерные отметины на теле Каролины. Конечно, убрать их будет просто и быстро, но сам факт! Морган никогда не оставлял на коже своих партнёрш подобных следов, а тут как с цепи сорвался. Настолько сильно ревновал, что совсем с ума сошёл.
И ведь ревность не до конца прошла — Морган ощущал, как при мысли об артефакторе, с которым Каролина целовалась накануне, это мерзкое чувство вновь поднимает голову и начинает ворчать, как собака, у которой отняли вкусную косточку. Уговаривал себя, что не стоит ревновать, особенно когда девушка под тобой стонет, закатывая глаза от удовольствия, да и смысла никакого нет в подобном — всё равно у них с Каролиной это временно. Не захочет же она строить семью с человеком, которого в любой момент могут отправить на пару месяцев в другую страну? Или на север, в самое пекло Геенны. В общем, что в голову императору придёт — туда и отправят. Кому нужен настолько непредсказуемый муж?