Найти кого-то поблондинистей…
Да что, черт побери, с ней такое? Неужели огонь расплавил ее мозги? Какого дьявола он захочет другую…
Тут он увидел опрокинутую фотографию в серебряной рамке. Полина. Уинтер посмотрел на снимок. Аида ревновала к покойнице? Неужели думала, что он оставил у себя это изображение от горя и любви? Вовсе нет. Он не выбросил ее из уважения. Хотя, честно говоря, скорее, чтобы подпитывать чувство вины. Потому что, если бы не видел ее снова и снова, то забыл бы, как выглядела покойная жена.
Хуже того, Уинтер вообще о ней не думал, как, в принципе, и при жизни Полины. Иногда они не виделись целыми днями, даже будучи женатыми и живя в одном доме. И это никогда его не беспокоило.
Надо было отпустить Полину, когда она попросила развод.
Неужели он повторяет ту же ошибку с Аидой? Их связь сделала из нее мишень, а виноват он.
Опять.
Уинтер подумал о сокрушающей панике, которую испытал, получив звонок от Бо: кто-то пытался сжечь Аиду прямо в квартире. Мало что ужаснее смерти в огне.
Но она не умерла и теперь в безопасности в его доме. Это все, что сейчас имело значение.
Тяжело вздохнув, Уинтер взял фотографию Полины и пошел в кабинет. Затем сел перед окнами, глядя на рассвет. Через несколько минут заглянула Астрид с охапкой одежды.
–Я слышала шум, – пояснила она, шлепая тапочками по полу, а ночная рубашка развевалась словно флаг. – Бо рассказал мне о происшедшем. Я подумала, что Аиде понадобится одежда.
–Так, мит йерта[34].
–Не за что. – Астрид положила принесенную одежду на подоконник. – Бо сказал, что огонь вызвала неисправность в проводке, и что Аида лишилась всего.
–М-м-м.
–Но подозреваю, это как-то связано с бутлегерством. – Не услышав ответа, она устроилась у брата на коленях: – Я же вижу, что ты расстроен. Прости.
Уинтер погладил прядь светлых волос.
–Кто-то пытается меня запугать и заставить отказаться от предприятия. Но не переживай, я обо всем позабочусь.
–Не сомневаюсь.
–Но пока все не разрешится, мне бы хотелось, чтобы ты была осторожна, выходя из дома. Не боялась, а проявляла бдительность.
–Я всегда начеку.
–Значит, будь умницей и не выходи одна. Однако если мы позволим себя запугать, значит…
–Они победили. Поняла, я не буду делать глупостей.
–Молодчина. Не хочешь пройтись по магазинам?
–Для Аиды?
–Я позвоню в универмаг и попрошу впустить тебя до открытия. С тобой поедут Бо и Йонте.
А также парочка охранников, что постоят на входе и доберутся в объезд в одной из старых машин. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.
–Рассчитывай на меня, я буду готова через час. – Астрид сонно улыбнулась и пожала руку брата. – Аида переезжает сюда насовсем?
–Через неделю она отправляется в Новый Орлеан.
–Навсегда?
Уинтер пожал плечами.
Астрид стиснула его ладонь тонкими пальчиками:
–Ты ее любишь?
Его сердце сжалось. Любит ли он? Уинтер помнил, каким несчастным чувствовал себя во время разлуки с Аидой после ссоры насчет Сук-Йин. И знал, какое облегчение испытывал теперь, зная, что медиум совсем рядом в безопасности его дома. Уинтер хотел, чтобы она спала в его постели… и хотел сам видеть ее, просыпаясь.
Он хотел Аиду, а не просто интрижку с ней.
И совсем не желал, чтобы она уезжала. Сама мысль об этом наполняла его черным отчаянием, равным по силе боли от утраты семьи.
–Возможно, – наконец честно признался Уинтер.
–Думаю, она тоже в тебя влюблена, судя по тому, как смотрела в тот день, когда пыталась вернуть пальто. Я еще не видела, чтобы кто-то так на тебя глядел. Уж точно не…
–Не произноси ее имени.
–Прости.
Уинтер крепко сжал руку сестры:
–Это неважно. Я не могу заставить Аиду остаться.
Возможно, он сумел бы повлиять на расклад. Тайком побеседовать с Велмой и уговорить ее продлить контракт. Только уже пообещал, что не станет вмешиваться.
Он мог бы поехать на поезде в «тихий» бар в Новом Орлеане и угрозами заставить этого неизвестного владельца расторгнуть договор с Аидой. Очень заманчивая идея, но Уинтер тут же ее отверг. Аида раскусит его на раз.
Нет, нельзя ее принуждать.
Почему же она не видит то, что находится прямо под носом? Им хорошо вместе, чудесно в постели. Даже более того – восхитительно. Волшебно. И они прекрасно ладят. Честно говоря, она одна из немногих женщин, с которыми ему интересно не только в постели. Боже, да Уинтеру даже ссориться с Аидой нравилось.
И западное побережье ей по душе, Аида не раз это повторяла. Тогда почему же ей не обосноваться здесь, не открыть свое дело, проводя сеансы? Уинтер мог бы купить медиуму рабочий кабинет, направлять к ней богатых клиентов. Аида получила бы все, о чем мечтала. И если, боже упаси, они когда-нибудь расстанутся, она будет заниматься любимым делом, а не ранить себя каждый вечер в помещении с кучей пьяных идиотов.
И Уинтер будет рядом, чтобы позаботиться о ней и дать необходимое.
Простой выход, так почему же только он сам его и видит? Хуже того, если бутлегер попытается убедить Аиду, то она упрямо будет гнуть свое.
–Значит, ты ее отпустишь? Это совсем на тебя не похоже, – заметила Астрид.
Уинтер опустил голову на подголовник:
–А что можно сделать? Запереть ее? Пригрозить?
–Конечно, братец, каждая девушка только об этом и мечтает.
Уинтер сердито посмотрел на сестру, затем выглянул в окно, наблюдая, как золотистый свет прорывается через туманный покров.
–А ты что предлагаешь? Подскажи, раз заделалась экспертом в делах сердечных и явно обладаешь многолетним опытом.
–По крайней мере, у меня хватило ума не выходить замуж за нелюбимого.
С этим не поспоришь.
Астрид выпустила руку брата и встала, собираясь уйти:
–Папа как-то рассказал, мол, все в жизни делал, только чтобы угодить маме, и что был счастлив, только если счастлива она.
–Да, и что?
–Если ты хочешь, чтобы Аида осталась, возможно, стоит сделать ее счастливой. Чего она желает?
Вроде все так просто, но как быть, если больше всего Аида хотела уехать?
–Выясни, – наказала Астрид, уходя.
Уинтер сунул фотографию Полины в нижний ящик стола. Возможно, со временем он уберет снимок в чулан или отошлет ее родителям. Если же забудет лицо жены… ну что ж, так тому и быть. Он слишком долго казнил себя. Пора ее отпустить.
Уинтер устало вздохнул и пошел в спальню. Аида лежала на животе на кровати, завернутая в полотенце и с влажными волосами. На покрывале валялось содержимое ее сумочки: скомканные банкноты, мелочь, металлический тюбик помады, дешевое карманное зеркало, скальпель и несколько открытых писем.
Уинтер подошел и приподнял гостью:
–Что случилось, кошечка?
–Мой кулон, – хрипло прошептала она. – Я думала, что он у меня, но сняла его перед сном.
–Мне жаль. – Придумывая слова утешения, Уинтер попытался обнять Аиду, чтобы как-то успокоить. – Но это же просто вещь, а не твой брат.
Залитые слезами глаза гневно сощурились:
–Просто вещь?
Зря ляпнул.
–Все имеет ценность, смысл. Все связано. Если бы не эти вещи, я бы не смогла призывать духов.
–Я неправильно выразился, – попытался исправиться Уинтер, но Аида его не слушала.
–Теперь все мои вещи пропали. Их и так было немного, а теперь вообще ничего не осталось. – Она оттолкнула содержимое сумочки. – Я потеряла единственную фотографию Сэма, последнего человека из моей семьи.
Глава 25
Полуденное солнце нагрело плитку под ногами Аиды, которая чуточку встревоженно осматривалась в большой ванной Уинтера. Голова трещала, а ссадины на ноге горели при каждом шаге. Кто-то любезно оставил халат, но Аиде он был маловат. Хотелось одеться по-настоящему, а также выяснить, не уцелело ли что-то после пожара.
И отыскать Уинтера, где бы тот ни пропадал.
Аида вспомнила, как засыпала в его объятиях. Бутлегер укрыл ее одеялами и ушел, а теперь в спальне пусто. Непонятно, где же он переночевал, если вообще спал.
Наклонившись попить из-под крана, Аида прополоскала рот и поискала расческу, чувствуя себя не в своей тарелке в чужом доме. А когда наконец нашла туалетные принадлежности Уинтера в шкафчике с матовым стеклом, то поняла, что тут не так: в ванной не было приличного зеркала, а только маленькое бритвенное, висевшее на скрещенном фиксаторе, прикрепленном к стене. Да и в спальне не наблюдалось большого зеркала.
Наверное, бутлегеру не хотелось каждый день видеть шрамы на лице.
–Ох, Уинтер, – вздохнув, прошептала Аида.
Ее внимание привлекли тихие голоса где-то вдалеке.
Напротив ванной находилась другая дверь. Аида пошла на звуки и заглянула за нее. Похоже, комната для гостей. Кровать на четырех столбиках в дальней части комнаты была незастелена и без подушек. Значит, ею не пользовались, а теперь там валялась груда одежды.
Аида осмотрелась.
На комоде выстроились новые коробочки дорогой косметики, шампуни, электрическая плойка и фен. Такой роскоши Аида себе позволить не могла. Рядом стоял деревянный квадратный открытый чемодан. В одной половине – вешалки, а в другой – шесть отделений. Таким пользовались голливудские звезды, путешествуя по миру. Возле него высилась груда коробок с обувью. Из-под смятой бумаги виднелись коричневая и черная кожа. Несколько вечерних платьев со стеклярусом и блестками висело в открытом шкафу. Повседневная верхняя одежда, шляпки, сумочки валялись на постели, а на столе лежали открытые коробочки с драгоценностями, сверкающими в солнечном свете.
Симпатичная молодая служанка вместе с Астрид и портнихой Бенитой раскладывали все по местам. Похоже, девушки решили открыть магазин. Светленькая Астрид повернулась. При виде Аиды у нее загорелись глаза.
–О, вы проснулись – прекрасно! Как себя чувствуете?
–Бывало и лучше, – призналась Аида.
–Ох, я так вам сочувствую. Бо сказал, что проводка в старых домах вечно загорается.