– Разрешите доложить, ваше превосходительство, мичман Кошелев, – вскинув руку к обрезу фуражки, вытянулся я.
– Докладывайте, мичман, – милостиво разрешил контр-адмирал Лощинский.
– Катер «Варяг-02» из рейда вернулся. Во время выхода столкновения с противником не имел. Произведена успешная бомбардировка порта Дальний сотней артиллерийских мин. Посредством последующего воздушного наблюдения выявлено четыре серьёзных возгорания. Более точных сведений относительно нанесённого японцам ущерба не имею.
– Значит, стоящая оказалась идея с этим вашим миномётом в пять дюймов?
– Полагаю, что так и есть, ваше превосходительство.
– Как бы узнать о результатах?
– Тут нужен пленный, или шпион в стане японцев, а иначе никак.
Миновали те дни, когда я приплачивал Лощинскому за возможность воевать так, как мне вздумается. Впрочем и «ноль второй» теперь не был постоянно прикомандирован к отряду подвижной береговой обороны. Эссен ограничивался лишь выделением нашего катера под конкретные задачи. Я конечно согласовывал с адмиралом свои действия, но по большей части всё же скорее ставил его в известность, а тот предпочитал со мной соглашаться.
С чего бы мне такие вольности? Да с того, что благодаря мне его превосходительство получил возможность повесить себе на грудь парочку орденов, да засветиться непосредственно перед его императорским величеством. Уничтожение японского отряда канонерок приписали именно ему, и подобный успех не мог обойти вниманием лично император. Мне, к слову, две канонерки подорвавшиеся на минах в актив так и не пошли. Что же до другой парочки, то за их потопление меня наградили золотым кортиком с надписью на эфесе «За храбрость».
Не то, чтобы полностью из золота, но эфес имел позолоту, и я имел право полностью изготовить его из драгоценного металла. Чего делать не собирался. Я и позолоченное не носил бы, но тут уж не поймут-с.
А вообще, со мной всё ни слава богу. По сути, в запасе у командования остались лишь два ордена, Станислава первой и Анны третьей степени. Дальше только повышать в звании, что вообще ни в какие ворота, так как я в мичманах менее года. Хотя, как вариант, можно конечно шинелькой с царского плеча, или именьицем каким. А! Вот ещё! Титулом одарить. Короче, пусть ломают голову. Ага.
– Разрешите, ваше превосходительство? – заглянул в кабинет адъютант.
– Что у вас? – спросил его контр-адмирал.
– Сообщение о том, что в бухту Тахе вошли японские миноносцы для обстрела наших позиций. Армейцы запрашивают помощь, – доложил лейтенант.
– Ясно. Объявите сбор по отряду миноносцев. Готовиться к скорому выходу.
– Вы сами поведёте отряд? – уточнил адъютант.
– Да, я подниму флаг на «Выносливом».
Ну что же, удачи ваше превосходительство, а мне позвольте умыть руки. Получив жест позволяющий удалиться, я вновь вскинул руку к обрезу фуражки и сделав чёткий поворот кругом поспешил покинуть кабинет временного начальства, которое мне теперь опять не начальство. Пока.
Впрочем, на этот раз я надолго выбываю из обоймы. Корпус катера вновь нуждался в ремонте, и тот снова ляжет на мои плечи. Ну или на мой кошелёк. Хорошо хоть со средствами нет сложностей.
Я всё же прокатился в Инкоу за комплектом беспроволочного телеграфа для Артура. Теперь у крепости есть устойчивая связь с консульством в Чифу, через которое отправляются телеграммы в Россию. Очень надеюсь, что в этой реальности Владивостокский отряд крейсеров не угодит в переплёт.
Однако это вовсе не значит, что прекратилась бумажная переписка. И догадайтесь на кого возложили обязанности по доставке этой корреспонденции? Ну конечно же на самый быстроходный катер, уже успевший себя зарекомендовать настолько, что за ним началась целенаправленная охота адмирала Того.
Личным врагом командующий объединённым флотом меня не назвал, но высказал пожелание о моей скорейшей гибели. Ну и сам катер захотел заполучить для изучения японскими судостроителями. Так что, я теперь ходил и оглядывался, так как помню о наличии в крепости большого количества шпионов. Пока обходилось без покушений, но это не повод расслабляться.
Так вот, за прошедший месяц я уже дважды побывал в Чифу и однажды попал на игру организованную господином Ваном. Ну и разок скатался в Циндао, где отметился-таки в казино. Причём сорвал солидный куш, который не пришлось делить с представителем триады. Впрочем, справедливости ради, выигрыш вышел поскромнее.
С дугой стороны, это всего лишь одна поездка и нет нужды что-то подгадывать специально. Оказывается Циндао и его окрестности были довольно популярным местом отдыха и изобиловали пансионами, виллами и курортами. Вот уж никогда бы не подумал, и тем не менее, это факт. Так что, состоятельных господ готовых тряхнуть бумажником там хватало. К тому же, курортный сезон как раз в самом разгаре.
– Господин капитан первого ранга, мичман Кошелев…
– Полноте, Олег Николаевич, – остановил мой официальный доклад Эссен. – Присаживайтесь. Чаю выпьете?
– Не откажусь, Николай Оттович, – опускаясь на стул, ответил я.
Хозяин каюты деловито наполнил чашку из самовара, и поставил её передо мной. Зная о моей любви к выпечке, подвинул корзинку с ватрушками. Ну и сам отхлебнул из своей чашки. Время завтрака давно миновало, и несмотря на морской переход, мы так же успели принять пищу на борту катера. Это же, всего лишь перекус. Как я люблю говорить, не ради сытости, а настроения для. Вкусно же.
– Как всё прошло? – поинтересовался каперанг.
– Превосходно. Отстреляли сотню мин, затем я поднялся на парашюте и оценил результат. Ночью видно плохо, но не заметить четыре крупных пожара довольно сложно.
– Похоже, вы опять создали отличное оружие.
– Не буду скромничать, так оно и есть. Причём на этот раз достаточно дальнобойное и не только по сегодняшним меркам. Это оружие минимум на сотню лет.
– Настолько уверены?
– Более чем. Я знаю это.
– Поступили сведения, что японцы всерьёз навалились на позиции горы Хуинсан. В наступлении задействована чуть не дивизия пехоты. Подтянули для поддержки миноносцы. Лощинский вроде как выдвигается против них с силами подвижной береговой обороны, – сменил тему Эссен.
– Так и есть. Я был на докладе у его превосходительства, когда он отдавал этот приказ. Сам намерен выйти в бухту Тахе на «Выносливом».
– Ну, положим вы знали об этом ещё неделю назад, о чём мне и сообщили. Учитывая же ваши предположения о том же бое у Цзиньчжоу, я склонен верить тому, что горушку эту мы японцам уступим. Умоемся кровью в попытках вернуть, и не добьёмся успеха.
– Это всего лишь навсего анализ имеющихся сведений и не более того. Я ведь вам говорил, что гора Хуинсан имеет стратегическое положение, – проглотив очередной кусок ватрушки, произнёс я.
– Но с чего вы взяли, что всё пойдёт наперекосяк и в этот раз? Не удержался от вопроса Эссен.
– А разве может быть иначе, когда личные амбиции, ревность и зависть стоят на первом месте. Полагаю, что Кондратенко попытался убедить Фока в необходимости укрепления обороны, но не преуспел в этом. Белый предложил выдвинуть миномётную батарею, и был послан самым вежливым образом. Потому что посылать его в грубой форме, чревато, казак такое не спустит.
– Так и было, – недовольно поморщился Эссен.
– И коль скоро ничего не изменилось, то гора Хуинсан будет взята японцами. Согласие достигнуто так и не будет, и в результате потери господствующей высоты, нашим придётся отступить с занимаемых позиций. Роман Исидорович наверняка с этим не согласится, и попытается контратаковать, Александр Викторович станет вставлять ему палки в колёса и в результате всё обернётся напрасно пролитой кровью русского солдата.
– Говорите так, Олег Николаевич, будто точно знаете как этого можно избежать, – заметил Эссен.
– И вы знаете, Николай Оттович. Однако, тут есть несколько нюансов. Полагаю, что ни пограничников, ни меня с миномётами Фок не допустил бы на свои позиции, как открестился и от генерала Белого. В таком случае остаётся бухта Лунвантань и мой новый стодвадцатимиллиметровый миномёт. Используй я его высадившись на берег, и уверен, что высоты удалось бы отстоять.
– И что вас останавливает?
– Я израсходовал весь боезапас прошлой ночью при бомбардировке Дальнего.
– Отчего же вы так поступили, зная о предстоящем?
– Как мне кажется, Николай Оттович, я не заслуживаю вашего осуждения. Если бы миномёт на борту «ноль второго» был бы единственным средством отстоять Хуинсан, я бы принял этот упрёк. Но даже сейчас имеется как минимум восемь трёхдюймовых миномётов с необходимым боезапасом, способные решить ровно эту же самую задачу. И заметьте, шесть из них построены и обеспечены минами за мой счёт.
Я теперь набрал кое-какой авторитет в глазах будущего адмирала, чтобы позволить себе вот такой разговор, не нарвавшись на отповедь и быть услышанным. Не факт, что понятым, но всё же это уже не идёт ни в какое сравнение с тем, что было в недавнем прошлом.
Да одна только модернизация гребных винтов чего стоила. Шутка сказать, но если инвалид «Севастополь» с повреждённым винтом едва выдавал тринадцать узлов, то сейчас уверенно держал максимальную скорость в семнадцать. А это плюс полтора узла к результату показанному на мерной миле при приёмке корабля, с новыми котлами и машинами.
Правда, в каждой бочке мёда непременно найдётся своя ложка дёгтя. Так и тут, мою инициативу обрубили к Бениной маме. В том смысле, что скорость «Полтавы» сочли достаточной, а модернизацию винтов и, де-факто, вывод из строя эскадренного броненосца в существующих условиях нецелесообразной. В принципе, он всё ещё способен выдать свои шестнадцать с небольшим узлов. Да и чёрт бы с ним. Потому что мои основные планы связаны всё же с Эссеном.
– М-да. Трудно вам возразить, Олег Николаевич. Что есть, то есть, на вас одном свет клином не сошёлся и возможности по-прежнему имеются. И какие ваши дальнейшие планы?
– Николай Оттович, мне бы «ноль второго» на стапеля поставить. Опять заклёпки разболтались, появились течи, и деформации в силовом каркасе. И миномёт оказался той ещё брыкающейся бестией. Вроде и укрепили палубу, но сотня выстрелов бесследно не прошла, – я извлёк из портфеля рапорт, и выложил его перед командиром.