— Ни фига себе! — вымолвил Кармайн. — Полагаю, наша степенная Новая Англия после Калифорнии любого повергнет в шок, а, Эгги? Чем же я был занят, что ничего такого не слышал?
— Может, разбирал расовые беспорядки, учиненные в связи с убийством Мартина Лютера Кинга?
— Да, верно! — Капитан подарил женщине свою самую обаятельную улыбку и незамедлительно исчез.
У него еще оставалось время до встречи в «Басквош-молл». Вот удача.
Припарковавшись недалеко от пятого дома Керзон-Клоуз, Кармайн попытался представить этот симпатичный, обшитый досками белый дом выкрашенным в черно-белый цвет. Как вообще у кого-либо могло возникнуть такое нелепое желание? Дом занимал почти полакра земли, а клумбы вокруг свидетельствовали о нелегком труде, по крайней мере одного из хозяев, по подготовке их к зиме: они были должным образом укрыты защитным слоем, чтобы к маю радовать глаз. Нет, такой сад никак не сочетался бы с полосатым домом. Единственным цветовым пятном выделялась дверь, покрытая красным лаком. Не краской, именно лаком. Кармайн пришел к заключению, что Роберт и Гордон Уорбертоны являются обладателями вздорных характеров жителей Новой Англии. Они — шутники и насмешники, но никак не обычные обыватели.
Выбравшись из «форда», он пошел вперед по извивающейся тропинке прямо к входной двери. Кармайн не прошел и половины пути, как лакированная дверь открылась и была тут же плотно закрыта вышедшими на улицу двумя мужчинами. Не дойдя друг до друга шагов пять, капитан и братья Уорбертоны остановились и принялись внимательно изучать друг друга.
Перед Кармайном стояли два абсолютно одинаковых мужчины примерно тридцатилетнего возраста. Их темные густые волосы с отдельными более светлыми прядями, почему-то наводящие на мысль о светловолосых малышах, были аккуратно подстрижены. Одинаковые лица с правильными чертами. Любопытство, светящееся в зеленоватых глазах. Глядя на них, стоящих бок о бок, Кармайн не мог определить, был ли кто-нибудь из них выше или крупнее другого. У обоих узкие плечи, стройный торс и худые ноги с расставленными, как у балетных танцоров, ступнями. Кроме того, у братьев одинаковые рубашки, брюки и мокасины, только один надел все черное, а второй — все белое. Не будь они в разных одеждах, отличить их было бы невозможно. Подобная похожесть в зрелом возрасте удивляла; обычно с годами она становится менее заметной.
Вытащив свой золотой значок, капитан представился.
— Роберт Уорбертон, — сказал в ответ облаченный в черное близнец. — Вы всегда сможете нас различить по цвету одежды. Робби — в темном, Горди — в светлом. Мы подумали, что лучше самим одеться в черное и белое, если вы пришли по поводу нашего когда-то черно-белого дома.
— Так вы уже знали, что я — полицейский.
— Легко понять, кто вы, капитан.
В обоих братьях было что-то женственное, и Кармайн невольно подумал: если бы не видели они в нем полицейского, не нашла ли бы эта женственность более яркое выражение?
— Аманда Уорбертон приходится вам родственницей? — спросил он напрямик.
Они одновременно, но как-то неестественно подскочили.
— Да, родственницей, — ответил после некоторой заминки Роберт в темном.
— Она не упоминала вас прошлой ночью, хотя, думаю, нуждалась в родственной поддержке.
— Вы видели ее прошлой ночью? И явно не на свидании! Вообще-то она и не могла нас упомянуть. — Он хихикнул. — Тетя не знает, что мы поселились в Кэрью.
— У вас были причины для переезда сюда, сэр?
Роберт и Горди в унисон пожали плечами.
— Серьезных нет, просто семейные узы, капитан. Аманда относится к старшему поколению — наша единственная тетя, хотя между нами и не такая уж большая разница в возрасте. Печальный факт, но нас, Уорбертонов, осталось только трое. Вот и причина, чтобы поселиться поближе к Аманде.
— И ничего ей об этом не сказать?
Они еще шире открыли свои глаза цвета крыжовника, но ничего не ответили.
— Я буду вам признателен, если вы сообщите мисс Уорбертон о своем присутствии, — продолжил Кармайн. — Ваша тетя стала жертвой непонятного преследования, джентльмены. Ее магазин трижды подвергся нападению вандалов. В последний раз мисс Уорбертон была ранена. Я не могу понять мотивы нападавших, отсюда и мой визит к вам.
— О-о-о! — протестующее выдавил Горди.
— Значит, мы под подозрением? — резко спросил Роберт.
— Да. Вы пробыли в Холломене всю неделю, господа?
— Да, — ответил близнец в темном.
— Вы где-либо работаете?
Оба брата заулыбались.
— Разве братья Маркс[12] не зарабатывают денег? Разве Оливия де Хэвилленд и Джоан Фонтейн не сестры? Мы — звезды кино! — объявил Горди.
— Рад слышать, что вы тоже умеете говорить, сэр. Мы можем пройти внутрь?
— Для калифорнийца его дом — это его крепость, — ответил Роберт. — Нет, капитан, мы останемся здесь.
— Что там такого внутри? Несколько трупов? Фаршированные додо?
Они поняли его намек, но предпочли проигнорировать.
— Что бы там ни было, вас это не касается, пока не придете с ордером, — заметил Роберт, выпятив подбородок. Горди сделал то же самое. — Я заметил, что жители Новой Англии не страдают излишней доверчивостью; почему же вы думаете, будто ей подвержены калифорнийцы?
— Меня больше волнует мисс Уорбертон, — ответил Кармайн, весьма позабавившись их поведением. — Надеюсь, вы планируете сообщить ей о своем присутствии сегодня или завтра?
— Вы не хотите услышать о нашей карьере в кинематографе? — обиженно спросил Горди.
— Я не хожу в кино, — отрезал Кармайн. — В Холломене есть три театра и в Стратфорде, совсем недалеко отсюда, — Шекспировский американский театр.
— Брр! — фыркнул Горди. — Театр — фуфло.
— Кино — фуфло.
— Близнецы! Одинаковые во всем! — воскликнул побледневший Горди.
— И?..
— В этом и весь ответ, капитан, — ответил Роберт в темном. — Одинаковые близнецы, которые могут играть. Мы — отличные наездники, мы умеем петь и танцевать. После вышедшего прошлой весной «Вальса вампиров-близнецов» на нас обрушился шквал предложений. Подходящий возраст, подходящая внешность. Нам не видать славы и гонораров Гэри Гранта, но на хорошую жизнь вполне хватает.
— И это — только вершина айсберга! — визгливо выкрикнул Горди.
— Заткнись, Горди! — обрезал брата Роберт.
— Как звезды могут жить в Коннектикуте?
— Пол Ньюман и Кирк Дуглас живут, — не удержался Горди.
— У нас есть еще два дома, капитан, — продолжил Роберт. Ему явно не впервые приходилось выкручиваться после неосторожных замечаний брата. — Один находится в Сан-Диего, мы его сейчас сдаем, а во втором, на Голливудских холмах, мы живем, когда необходимо быть на западном побережье. Работаем в Калифорнии, отдыхаем в Коннектикуте.
— Кто-нибудь из вас ведет дневник? — спросил Кармайн.
— Один на двоих, — ответили они хором.
— И почему я не удивлен? Тогда завтра приходите вместе с вашим общим дневником в департамент полиции к девяти утра. И убедитесь, что записи в дневнике начинаются не позднее первых чисел марта.
— Зачем? Что мы сделали? — спросил Робби.
— Поможете следствию, господа. В Кэрью завелся насильник.
Он кивнул им на прощание и отправился по тропинке обратно, провожаемый испуганными взглядами братьев Уорбертон.
Хэнк Мюррей ждал его в кабинете, но не в том, где хранились различные документы и сидела секретарша.
— Мужчине вашей комплекции будет там тесновато, — пояснил он, приглашая Кармайна сесть в зеленое кожаное кресло. — Здесь я принимаю клиентов и членов правления. Капуччино? Черный со сливками? Урсула ждет моих распоряжений.
— Капуччино, — ответил Кармайн.
— Датский пирог?
— Не откажусь, мистер Мюррей.
Через пять минут в кабинет вошла секретарша Хэнка с полным подносом, на котором к тому же обнаружился его любимый датский яблочный пирог.
— Расскажите мне об ограблении банка, — попросил Кармайн.
— Явно кто-то свой, капитан. Укравший деньги имел собственный комплект ключей. Он или они вошли в банк из служебного коридора торгового центра и ключом открыли дверь в хранилище.
— А у вас есть ключи от хранилища, мистер Мюррей?
Хэнк аж поперхнулся.
— О Господи! Конечно, нет. У меня есть ключи от всех дверей в служебном коридоре, но и только. Никакого доступа во внутренние помещения банков «Басквош-молла» я не имею.
— Сержант Джонс вас расспрашивал?
— Нет. Я не был в банке, когда он туда ходил.
«Надеюсь, что Морти все-таки ходил в банк», — подумал Кармайн, спускаясь по запасной лестнице на этаж ниже. Отказ от пользования лифтом был одним из способов борьбы с последствиями кулинарных способностей Дездемоны.
Отказавшись от сопровождения Хэнка, Кармайн побродил по торговому центру и вошел в нужный ему банк через переднюю дверь.
Маленький симпатичный филиал. Пол и стены выложены разноцветным мрамором: розовым, белым, серым и зеленым. Банковские служащие сидят за стойкой из такого же мрамора. Наверняка каждое место было оборудовано тревожной кнопкой, располагающейся справа, на уровне колена, — случайно не нажмешь, а при необходимости легко достанешь. Всего за стойкой имелось пять рабочих секций, но заняты клиентами были лишь две.
Золотой значок позволил капитану пройти через дверь с электронным замком за стойку. Кармайна проводили к большому письменному столу в дальнем левом углу, за которым сидел мрачный Перси Ламберт — управляющий банком.
— Рад вас видеть, капитан, — приветствовал его Ламберт — высокий худой мужчина с жиденькими волосами и с лицом человека, страдающего хроническим несварением желудка.
Кармайн с уверенным видом уселся в кресло.
— Я так понимаю, что украденные деньги были наличностью, подготовленной к следующему рабочему дню? — спросил он. — Расскажите мне все сначала и досконально, словно я ничего не знаю. Есть такой прием — иногда во время повторения могут всплыть новые детали.
— Верно, это были наличные для следующего рабочего дня. В обычных условиях нам