Он вышел из кабинета, испытывая облегчение от того, что Кори наконец стал осваиваться в новой должности.
«Похищение! Преступление, которое трудно раскрыть. Его ведение приносит удовлетворение и раздражает одновременно, — думал Кори. Он нахмурился. — Как же так? Лейтенант должен сидеть и ждать, когда его просветит какой-то жалкий стажер?» Однако он хорошо знал Кармайна. Если босс сказал, что эта девица знает больше всех, то так оно и есть. Однако, не желая ждать ее, как пациент доктора, Кори вскочил и направился в кабинет, где сидели два его помощника.
Базз Дженовезе заполнял табели рабочего времени. Кори дал ему это ненавистное для других задание, когда понял: парню действительно нравится заполнять формы.
Базз раздулся от радости, узнав, что им поручили, а на вопрос Кори о том, где Морти, пожал плечами:
— Позвони в тюремный блок. С тех пор как Васкес начал всех перемещать, Верджил Симс там за главного, а он — старый приятель Морти. Я и сам могу позвонить, если хочешь.
— Нет, — моментально ответил Кори. — Мне нужно пройтись, я сам найду его. Можешь идти в мой кабинет. Нам надлежит ждать принцессу.
Камеры и кабинеты, связанные с краткосрочным содержанием под стражей, находились в цокольном этаже пристройки полицейского управления, которая подлежала сносу еще десять лет назад, но по-прежнему ожидала своей участи и по-прежнему функционировала. Там хранились самые разнообразные старые приспособления, уже давно не используемые полицией. Так, в здании оставались две огромные ванные, в которые однажды запихнули буйнопомешанных и держали в них, пока за ними не приехали люди в белых халатах и не забрали в лечебницу. Запись о каждом пьяном, задержанном накануне вечером, вносилась в регистрационную карточку и хранилась в специальном помещении вместе с записями об арестованных по более серьезным обвинениям: от поджога до убийства.
Здесь располагалось также двенадцать пугающе белых камер, каждая размером двадцать на двадцать футов, с унитазами за перегородкой, умывальником и стоящими вдоль стен тремя убогими койками с матрасами, покрытыми пятнами. В конце девятнадцатого — начале двадцатого века камеры выложили белой плиткой, в результате даже малейший намек на грязь выделялся подобно неоновому огню на фоне темного неба. Но чтобы убирать как можно меньше камер, заключенных размещали поплотнее.
Была здесь и женская камера, но в любом случае это не место для женщин. Лейтенант видел в ней лишь несколько представительниц слабого пола. Когда в эту камеру, пусть и белую, и отмытую надлежащим образом, помещали женщину, всегда казалось, что она недостаточно хороша для своей обитательницы. Конечно, ей выдавали полотенце и постельное белье, но не допускалось никаких зеркал. Обычно эти бедные создания были настолько погружены в отчаяние, что зеркало навеяло бы на них желание его разбить и обрести с помощью его осколка свободу через смерть. Проституток здесь практически не бывало, заключенными становились жены, убившие своих мужей или любовников, либо девушки, злоупотребившие алкоголем или наркотиками.
Сержант Верджил Симс, мужчина около сорока лет, сидел в своем кабинете и корпел над горами бумаг, которые напридумывал новый капитан управления. Когда вошел лейтенант Кори Маршалл, сержант вздохнул и кивнул в сторону женской камеры.
— Отсыпается после выпивки? — спросил Кори, имея в виду Морти Джонса.
— Сомневаюсь, что после выпивки, — вступился за друга Симс. Они с Морти вместе учились в академии, были напарниками в патруле и дружили. — Новая экономка устраивает ему разносы, дети тоже достают. Единственное место, где он может поспать, — здесь, внизу. Прости, Кор.
— Это не твоя вина. Спасибо за помощь. Наш босс не такой понимающий.
Кори прошел в женскую камеру и увидел Морти, распластавшегося на койке в такой позе, что было непонятно — в выпивке дело или в жуткой усталости. От него не пахло ни «Джеком Дэниелсом», ни «Джимом Бимом». Возможно, Верджил прав и Морти просто не может спать в царящем дома аду.
— Морти! — закричал Кори, тряся его за плечо. — Морти, пора просыпаться. Побрейся и причешись. У нас новое дело, совершенно сногсшибательное. Ты нужен в состоянии боеготовности! Капитан намеревается наблюдать за нами и подослал шпиона — принцессу Хелен. Она будет обо всем ему докладывать. И сходи домой — надень чистую рубашку. Ты выглядишь не ахти!
Наверх Кори поехал на лифте. Пока его не было, а отсутствовал он минут двадцать, Базз зашел к нему в кабинет и сел на стул. Следом за Кори появился и Морти, выглядевший довольно сносно. Пришлось подождать, когда Хелен к ним присоединится.
— Ты опоздала, — сказал Кори, стремясь поставить ее на место и дать понять, что она — не пуп земли.
— Мои извинения, — сказала девушка, не приводя никаких оправданий, и сразу принялась излагать суть дела. А в этом придраться было не к чему.
— Я направлена к вам, потому что хорошо знаю Курта и похитители используют меня в качестве посредника. Кроме того, я — стажер, — закончила она свой обзор.
— Спасибо, — ответил Кори. — Прежде всего я хочу, чтобы ты пошла со мной в допросную… да-да, я знаю, что власть имущие предпочитают называть ее комнатой для снятия показаний, но меня и старое название устраивает. Все твои сведения о Курте фон Фалендорфе лучше всего записать на пленку и запротоколировать. Нам грозит контроль со стороны ФБР, и надо, чтобы было чем хлопнуть по столу перед их главным. Базз и Морти, будете слушать и задавать вопросы.
У Хелен голова пошла кругом: детективные методы Кори явно отличались от методов Кармайна!
Лейтенант Кори Маршалл не стал с ней церемониться. То ли потому что она была одной из них, то ли из-за отца — президента Университета Чабба — и ее трастового фонда, в пять раз превышающего запрошенный выкуп. Он безжалостно допрашивал ее в течение двух часов, интересуясь подробностями взаимоотношений с Куртом. Слава Богу, что она с ним не спала! Маршалла интересовали друзья Курта, его коллеги по работе, почему сын химика-промышленника занялся физикой элементарных частиц, его привычки, любимые цвета, любимая музыка, почему он купил дом, построенный еще до Гражданской войны. Вопросы возникали снова и снова. Она отвечала ясно и рассудительно, ее достаточный интеллект позволял избегать путаницы в мыслях, а значит, в показаниях Хелен Макинтош не было места противоречиям и неясностям. К ее удивлению, ей дали прочитать и подписать письменную копию показаний, словно она давала их под присягой. Слегка улыбнувшись, Хелен подчинилась. Теперь Кори был основательно готов к прибытию ФБР — мог предоставить им массу информации, чтобы не мешались под ногами.
— Разумно, но от этого никакого проку, — заметила Хелен. — Кстати, Кори, тебе в последнее время не говорили, что ты самодовольный придурок?
Захваченный врасплох лейтенант взял подписанные ею показания и вышел вон. Когда он отправился на обед только с Морти и Баззом, Хелен это нисколько не удивило.
По городу поползли слухи. Скоро газеты, радио и телевидение примутся вынюхивать детали произошедшего, и тогда о похищении станет известно всем.
Делия сидела за столом в одиночестве, Хелен скользнула на место напротив нее и заказала гамбургер и жареную картошку.
— Я сейчас сказала Кори Маршаллу, что он самодовольный придурок.
— Будь осмотрительнее, — ответила Делия, с удовольствием поглощая тушеное мясо.
— Он донимал меня вопросами в течение двух часов, потом позвал людей, чтобы в их присутствии я подписала показания, а он поставил печать, будто это были показания под присягой.
— Ты могла бы отказаться.
— Не стоит того.
— Кармайну пришлось вскрыть дверь в дом Курта, — невнятно пробубнила Делия из-за еды во рту. — «Порше» заперт в гараже, ключи и бумажник на столике в холле. Домой он приходил.
Делия проследила взглядом за вошедшим в «Мальволио» Кармайном.
— Сейчас будет разговаривать с Маршаллом, — сказала она.
Хелен положила на стол свой пейджер:
— На случай, если позвонят из Мюнхена.
— Надеюсь, они не позвонят тебе в середине ночи.
— Ничего страшного, — с готовностью ответила Хелен и откусила от гамбургера. — Я потом вырублюсь уже через минуту.
Кармайн сел на диванчик рядом с Хелен.
— Для Курта в порядке вещей оставлять свои ключи и бумажник на столике в холле? — спросил он Хелен. При этом его поза и взгляд говорили окружающим, будто он обращается к Делии.
Хелен поняла намек и, подхватив кусочек жареной картошки, ответила:
— Да, сэр, обычно он так и делал. И он всегда запирал «порше» в гараже.
— Как только закончишь обедать, поедешь со мной. Я хочу, чтобы ты проверила дом Курта, включая гостевые помещения, на предмет посторонних посетителей.
— Как я объясню это дисциплинарное нарушение лейтенанту Маршаллу?
— Я уже все объяснил.
— Тогда я уже готова, сэр.
— Здесь никто больше не останавливался, капитан, — сказала Хелен Кармайну, тщательно осмотрев дом Курта и все прилегающие постройки. — Ничего не пропало. И похоже, Курт остался в той же одежде, в которой был вечером у Баффо.
— Как давно фон Фалендорфы вынашивали план по созданию этого трастового фонда? — спросил Кармайн, запирая входную дверь.
— Для меня это — загадка. Курт никогда не упоминал.
— Как думаешь, при обычных обстоятельствах он тебе рассказал бы?
Хелен на миг замерла.
— Да, думаю, рассказал бы. Курт не очень скрытен. Это не значит, что он болтлив, но трастовый фонд — важная тема. Да, мы бы это обсудили.
— То есть либо ему ничего не сказали, либо идея пришла совсем недавно. Могла Дагмар исключить Курта из обсуждения, потому что он решил жить в другой стране и выбрал иную карьеру? — спросил Кармайн.
— Дагмар очень любит Курта, — рассудительно ответила Хелен. — Но мне кажется, какая-то ее часть осуждает его за отъезд из Германии. Когда Курт говорит с ней, в его интонациях всегда слышится печаль. Однажды он сказал мне, будто его семья считает, что если он достаточно талантлив для нобелевского лауреата по физике, то смог бы достичь того же и в химии.