«Почему Кори Маршалл не поверил моему рапорту? Ведь все указывало на это», — думал Базз, меряя шагами двор. Он винил себя… и Кори. Он был уверен, что в школе было оружие! Да только у него не имелось доказательств, чтобы выложить их перед капитаном Васкесом, который тогда смог бы накрыть школу в то же время, когда они обыскивали дом 17 на Паркинсон-стрит. «Нет, неправильно! Кори Маршалл должен быть связующим звеном».
Еще один полицейский вышагивал по двору: Кармайн Дельмонико. Его лицо было мрачнее тучи, и Баззу не было необходимости спрашивать, что он здесь делает. Иногда мужчине нужно свободное пространство и свежий воздух.
Кармайн увидел Базза и подошел к нему:
— Ты можешь в это поверить? Две враждующие черные группировки, две тысячи несчастных детей с кожей всех цветов. Почему одни решили, что Мило Вашингтона нужно освобождать и почему другие решили остановить их внутри школы? Моя жена права — все дело в оружии! И в наркотиках! Они воспринимают классы не как место для обучения, а как место для получения героина.
Двое мужчин начали вышагивать рядом.
— Я знал, что в школе оружие! — сказал наконец Базз, сжимая кулаки. — Я твердил Кори об отколовшейся группе, а он мне не верил. У меня не было никаких доказательств, только полицейское чутье. Я тоже обманулся, Кармайн, прислушавшись к осведомителям Кори из «Черной бригады». Они внушили мне, что бригада не обеспокоена формированием «ВЧЛ». Однако правда в том, что Мило слишком сильно посягнул на власть Мохаммеда и война была неизбежна. Обычные пешки Мохаммеда ничего не знали — я должен был это предвидеть! О Господи!
Они опять помолчали.
— Я четыре часа писал тот рапорт, из кожи вон лез, но у меня не было фактов, чтобы подтвердить догадки, — продолжил Базз. — Только едва заметные признаки: случайные фразы, косые взгляды, шепот. Украденные из Четвертого национального банка деньги пошли на покупку оружия для «ВЧЛ», но почему… почему им нужно было прятать оружие в школе? В школе! — Он замолчал, стараясь успокоиться. — Теперь уже слишком поздно. Пять жизней! Меня это гложет, Кармайн.
— Какой рапорт, Базз?
— Дополнительный, который я составил по поводу склада оружия в школе Тафта. Кори закрыл дело месяц назад за неимением доказательств. Полагаю, вы это знаете. Но я-то знал, что дело еще не закончено. Поэтому наблюдал и прислушивался в течение двух недель, а потом написал второй рапорт. — Он выглядел смущенным. — Простите, капитан, я не хотел ябедничать. Кори был прав — никаких доказательств.
— Что нам делать со вторым рапортом? — спросил Кармайн, держа бумаги. Он смотрел на комиссара Сильвестри и капитана Васкеса, которые старательно сохраняли невозмутимые лица. — Если хоть малая часть из этого рапорта выплывет на поверхность, у средств массовой информации будет настоящий праздник. Гибель детей в школе — новость мирового уровня, — продолжил Кармайн. — Холломен кишит журналистами. Местные группировки «Черная бригада» и «ВЧЛ» для журналистов в этот год мятежей и жестоких убийств мелочевка. Мартин Лютер Кинг убит, Роберт Кеннеди тоже — ужасный год! Но что, если выяснится, что департамент полиции Холломена предостерегали о наличии оружия в средней школе Тафта, а мы даже не стали его искать? Теперь известно, что обе группировки имели свои склады в школе, но ничто не говорит о том, что полиция делала свою работу. За исключением этого рапорта. — Он положил семь листов на журнальный столик Сильвестри.
Все они прочли рапорт Базза.
Кармайн вошел к Кори Маршаллу как раз в тот момент, когда тот доставал рапорт из дела, и до сих пор не знал, намеревался Кори принести его к нему или сжечь. Скорее всего сжечь.
— Ты говорил, что одно из моих дел мне аукнется, — сказал тогда Кори, протягивая ему рапорт.
— Мне жаль, что все так ужасно повернулось, лейтенант.
— Что теперь со мной будет? — ошеломленно спросил он.
— Не знаю. Но если у тебя еще остались мозги, не говори ничего Морин. Это твоя последняя надежда.
— Я посоветовал Кори не открываться перед Морин, — поделился теперь Кармайн. — Возможно, он наконец подчинится моему приказу, потому что не захочет получить от нее разнос.
— Ты очень умен, Кармайн, — сказал капитан Васкес.
— Если бы это было так, бойни не случилось бы. Я знал, насколько слаб Кори Маршалл, но ничего не предпринял.
— Это ты только так говоришь. — Фернандо своей красивой рукой показал на рапорт: — Сержант Дженовезе сохранил для себя копию рапорта?
— Нет. Зачем ему? Рапорт был в деле.
— На будущее имей в виду — копия должна быть. Новые правила предусматривают копирование всех данных. Мир все больше захватывают адвокаты, Кармайн, и некоторые из них еще более безжалостны, чем журналисты. Я не заставляю заниматься бумажной работой больше, чем то необходимо. Я делаю это, чтобы защитить своих людей. При отсутствии оригинала, без копии этого рапорта Базза Дженовезе можно счесть фантазером, — пояснил Фернандо, сверкая своими черными глазами.
Кармайн повернулся к комиссару:
— Джон, ты не сказал ни слова относительно решения этой проблемы. Фернандо дал ясно понять, каково его предложение — сжечь рапорт. А ты что скажешь?
— Что пути Господни неисповедимы. Здесь не вопрос вины Кори — у всех разный взгляд на дело, — уклончиво ответил комиссар.
— Если бы ты прочитал рапорт Базза, Джон, ты забрал бы своих людей из школы Тафта? — потребовал ответа Кармайн.
— Нет, — просто ответил Сильвестри.
— А ты, Фернандо?
— Я устроил бы внезапный обыск, и не важно, что сказали бы родители и учителя в ответ. Только так, Кармайн. Выгнал всех из школы, а потом перевернул бы все вверх дном.
— Урок на будущее, — сказал Сильвестри вздыхая. — Я собираюсь заявить, что школа была прежде тщательно проверена и все оружие конфисковано. Что касается складов оружия «Черной бригады» и «ВЧЛ» в школе, то они были устроены там совсем недавно и мы ничего об этом не знали. Как и многие другие города, Холломен в этом ужасном году столкнулся с множеством расовых мятежей.
— Все ясно. Ты за то, чтобы сжечь, — сказал Кармайн.
«Они похожи на отца с сыном, — подумал он, глядя, как Сильвестри и Васкес идут к буфету, как Джон вытаскивает из него большой серебряный поднос. — Оба подтянутые, в темно-синей форме с серебряными нашивками, темноволосые и темноглазые, с правильными чертами лица и кошачьей грацией движений. Благодарение Богу, Джон нашел себе преемника. Только ему еще нужно подготовить Фернандо».
Рапорт Базза Дженовезе сгорел на подносе. Не осталось ни единого клочка бумаги.
— Я встречусь с Баззом завтра утром, — сказал комиссар, когда Фернандо понес поднос с пеплом в личную ванную комнату Сильвестри. — Печально, но безумно просто — когда лейтенант Маршалл стал искать рапорт в деле, его там уже не было. Наводит на мысль, как думаешь, Кармайн? Я считаю, что Кори заслужил презрение, особенно в глазах Базза.
— Я очень ценю, что работаю с тобой, Джон.
Вернулся Фернандо. И все снова уселись за стол.
— Остается еще одна проблема, — сказал Кармайн.
— Ты говоришь о Кори? — спросил Сильвестри.
— Да.
— Непростая проблема.
Фернандо откинулся назад, довольный, что свой вклад уже сделал, поэтому Кармайн обратился к Сильвестри:
— У меня есть решение, Джон.
Комиссар выпрямился:
— И какое же?
— Кори не подходит для занимаемой им должности. Он слишком не любит рутину в работе, которая, по его мнению, должна обходиться без всякой рутины. Кори не уверен в себе — более уверенный в себе человек признал бы, что не прав. И он находится под влиянием своей жены. Ему нужна работа без потери статуса, но с меньшей ответственностью — никакого восприятия личностей как личностей, только как рабочих единиц.
Фернандо резко выпрямился.
— Нет! — воскликнул он с раздражением.
— О, брось, Фернандо, он идеально подходит, и ты это знаешь. К Рождеству ты закончишь свои реформы — три лейтенанта, помнишь? Побросав Майка Черутти по разным подразделениям, ты поставишь его отвечать за всех тех, кто на колесах, — так логично, а ты в ладах с логикой. Конечно, тебе нужен лейтенант, отвечающий за персонал, но чтобы он был у тебя под пятой. Для этой должности Джои Тэско не подойдет, им станет Верджил Симс. Майк и Верджил — отличные ребята, которые не забудут, что ты выбрал их из многих. Их заработок вырастет, и они смогут носить серебряные нашивки. Тем не менее тебе будет нужен старший лейтенант, которому ты сможешь доверять, верно? В идеале тебе нужен кто-то со стороны, но ты провел здесь слишком мало времени и не выдержишь того бунта, который вызовет такое решение. Кори Маршалл прослужил в полиции Холломена семнадцать лет, и только последние шесть в детективах. Все знают его трудовой стаж, и он нравится людям. Его назначение на такую должность воспримут как бесспорно разумное решение. С другой стороны, то, что ты о нем знаешь, привяжет его к тебе. Ему придется работать четко по списку указаний, у него просто не будет места для маневров. Так что жена будет иметь минимальное влияние на его обязанности. Кори — идеальный старший лейтенант. Брось, Фернандо, признай мою правоту!
— Согласен, он — лучшее решение, — ответил Фернандо. — Черт тебя побери!
— И я согласен, вношу свой решающий голос, — добавил Сильвестри.
— Ты сказал, что у меня слишком много лейтенантов, и был прав, — с усмешкой продолжил Кармайн. — В будущем у детективов будет только один лейтенант — Эйб Голдберг и один капитан — я. Чем меньше лейтенантов, тем меньше проблем.
Когда позже Кармайн ехал домой, он думал, что сегодня был ужаснейший день. Не все погибшие в школе Тафта были невинными людьми, но даже раны являются слишком непомерной платой за воцарившийся мир. «И я тайком с другими уничтожил документ, который стал бы обвинением для одного моего детектива и реабилитировал бы другого. Джон Сильвестри — благороднейший человек, однако пошел на сговор. Все дело в Васкесе. Новая метла, современный полицейский. А если бы я отказался? Если бы настоял на предании рапорта гласности? Польза была бы, если бы о рапорте стало известно до перестрелки в школе. Но о нем знали только Кори и автор отчета. Чтобы придать гласности свои догадки, Баззу Дженовезе пришлось бы действовать за спиной Кори, а он считал такое поведение бесчестным. Так же как и я. Честь соблюдена, но ценой пяти жизней и множества раненых. Я понимаю, почему Джон Сильвестри решил выставить Кори Маршалла главным негодяем, но разве мы трое — Джон, Фернандо и я — невиновны?»