Занятия тянутся на удивление долго, преподы занудно начитывают лекционный материал, студенты лениво записывают или нагло дрыхнут. Еле дожидаюсь перерыва.
Не то чтобы соскучился по подруге, просто проголодался как никогда.
Заглядываю в приемную кафедры, где работает Лерчик. Девушка счастливо улыбается, пока нет посторонних глаз, награждает поцелуем. Быстро собирается. Уже было покидаем помещение, как ее окликает зав. кафедрой:
— Лер, стой, — мужчина стремительно выходит из своего кабинета. — Здравствуй, Селиверстов, — кивает, завидя меня.
— Здрасти, — киваю в ответ.
— Срочно найди Королькову Ирину, — вновь обращается к Лере. — Пусть мне перезвонит, — протягивает свою визитку.
— Так ведь телефоны есть в личных делах! — негодует Лера, хлопая глазами.
— Ее телефон не отвечает! — сухо поясняет Вирзин. — Антон и Анна — тоже. Ребят на лекциях нет. Кровь из носа она мне нужна! — нетерпеливо машет визиткой.
— Андрей Юрьевич, — возмущенно тянет Лера, все еще не забрав карточку. — И как вы мне предлагаете ее искать? Я не детектив, не поиск пропавших…
— Прояви смекалку, — нервно дергает рукой зав кафедрой. — С меня шоколадка! — улыбается скупо.
— Я худею, — выговаривает обиженно девушка с явным неудовольствием. — Да и работы на сегодня — вагон и маленькая тележка. Сами накидали. Отчеты… планы, методички, — она старательно, но без лишней напористости перечисляет вверенную работу, тем самым пытаясь воззвать к совести начальства.
— Я могу помочь, — вклиниваюсь в разговор, поразившись собственной наглости. Да и зачем?! Видимо, черт за язык дернул.
Вирзин и Лера уставляются на меня.
— Передам либо ей, либо ее родственникам, чтобы перезвонила, — поясняю ровно и берусь за визитку.
— Ты с ними знаком? — после некоторой заминки уточняет Андрей Юрьевич, так и не выпуская карточки.
— Ага, — уверенно киваю. — Сегодня к матери собирался заехать, — лгу, не моргнув глазом, — а Корольковы наши соседи.
— Она твоя соседка? — изумляется громко Лера.
— Типа того, — мотаю головой, ощущая неловкость.
— Вот и отлично! — в свою очередь радуется Вирзин, отпуская карточку. — По сути нужно, чтобы отец Иры меня нашел. Так что либо ей, либо ее отцу. — Андрей Юрьевич выдерживает паузу, сверля меня пристальным взглядом:
— Надеюсь, ты ее папу знаешь?
— Обижаете, — как можно уверенней отзываюсь, — Сергей Николаевич Корольков. Кстати, очень удачный микробиолог. Дочь мозгами и талантами в него пошла, — кидаю для убедительности.
— Еще как! — улыбается широко Андрей Юрьевич. — Тогда я тебе доверяю, парень. Срочно! — покачивает пальцем, напоминая о важности поручения.
— Все сделаю в кратчайшие сроки! — рапортую точно заправский вояка, за что получаю несильный удар в плечо от Лерки и хмурое покачивание головой зав. кафедры.
— Ты не говорил, что она! Твоя! Соседка! — выделяет каждое слово Лера, наступая на меня, как только начальник скрывается в кабинете. Подругу не смущает народ, который все это время снует мимо нас. Примирительно выставляю руки:
— Малыш, а зачем? Это неважно, вот и не говорил. Как часто я бываю у матери?
— Последнее время туда зачастил, — сужает глаза подруга и поджимает губы.
— Зачем глупости говоришь?! — неуверенно возражаю. — Будешь ревновать, у нас начнутся ссоры, — грожу беззлобно. — Я этого не люблю.
— А ты не делай так, чтобы ревновала, — отрезает коротко Лерка. Наступает каблуком на ногу, и пока деланно охаю, за шиворот тянет к себе: — Ты — мой, как бы ни надеялся на свободу. Ревновать не буду — сразу убью! — чеканит в губы.
— Злыдня, садистка, — хромаю рядом с подругой, которая как ни в чем не бывало шагает по коридору к лестнице. — А на вечеринке морщилась, типа, я не из таких…
— Притворялась, — ведет игриво плечом Ионова и примирительно чмокает в губы. — А твой ночной приват-танец, открыл во мне массу нового. Я не шучу,
— тон серьезнеет. — Я люблю тебя. Игнат. Не смогу просто так отпустить, если надумаешь уйти.
— Малыш, я пока никуда не собирался, — перестаю кривляться. — Но опеки не потерплю. Если тебе тяжело уже сейчас, лучше хорошенько подумай, а стоит ли продолжать?
Лера заметно сникает.
Обедаем в полном молчании, а когда расстаемся, подруга в поцелуй вкладывает столько нежности, что сдаюсь:
— Малыш, ты мне нравишься, правда, но к серьезному пока не готов. Мы из разных миров, с разными вкусами и предпочтениями. По сути, нас с тобой ничего кроме постели не связывает. Если ищешь что-то более постоянное — я тебя отпущу.
Лерка не отвечает — быстро перебегает дорогу и юркает в переулок, за которым скрывается универ.
На душе скребут кошки, будто Ионова права, и собираюсь к другой.
Почему? Да хр”* его знает!
По сути, еду к матери, но по дороге должен передать родственникам Королька, чтобы она или ее отец перезвонили Вирзину. Делов-то… на минуту.
Быстро сажусь за руль и качу в поселок, по ходу набрав маму:
— Привет, — отзываюсь, только слышу голос родительницы. — Я сейчас заскочу.
— Что-то случилось? — озадачивается матушка.
— Нет, тут попросили соседям кое-что передать, вот и решил к тебе по пути заскочить.
— Понятно, — заминается мама.
— Ты дома? — уточняю осторожно.
— Да-да, конечно, — странно бормочет родительница. Слышится шелест и чей-то голос… телевизор, наверное.
***
Уже подъезжая, притормаживаю в проулке соседних домов, ведь к собственному подъехать не могу — всю дорогу преграждает огромная грузовая машина. Это явно к Корольковым-Проскуриным! Насколько знаю, фамилия стариков именно Проскурины, родители мамы Иры.
Ирину, Антона сразу примечаю. Сердце подпрыгивает и начинает биться сильнее. Радости сам не понимаю, но улыбка против воли растягивается на губах.
Ребята разгружают машину, таская коробки в дом Королька. Вернее, они помогают парочке грузчиков в робах, которые берут на себя самые тяжелые коробки. Антон еле тащит увесистую поклажу. Фоном орет
музыка…
Пока шагаю к Корольку, на пороге ее дома появляется Спартак, следом Анька. Парочка перехватывает коробки у дверей и вновь скрывается в доме.
— Привет, — как можно приветливее машу, стараясь привлечь внимание работников и Ирины. Но все так заняты, что даже не реагируют на приветствие.
— День добрый, — повторяю громче, уже вплотную подступив к Корольку. Ирина так дергается, что чуть было не роняет довольно габаритную коробку. Успеваю придержать ношу с другой стороны, на миг утонув в омуте огромных глаз. Они всегда казались нереально завораживающими, а сейчас, глядя сверху вниз на девчонку, изо всех сил пытаюсь себя убедить, что вновь забурлившее возбуждение — всего лишь взыгравшие после вечеринки гормоны.
Ничего, я с ними легко совладаю, если потребуется…
Ирина краснеет, метает испуганный взгляд на дом, на меня. Потом явно приходит в себя и хмурится:
— Тебе что нужно? — бросает недружелюбно.
— Ты почему такая неприветливая? — усмехаюсь через силу. — Я помочь хочу, а ты… — забираю коробку и шагаю к дому, где удачно сплавляю тут как тут появившемуся Спартаку. Парень, надо сказать, и глазом не моргнул, когда наткнулся на меня. Принял ношу и скрылся в доме. Вот всегда уважал этого парня. Странный, но умный!
Так как Ирина продолжает стоять возле грузовой машины, возвращаюсь, хотя спешно соображаю, как быть с колючкой.
— Я по делу, вообще-то, — вновь пытаюсь вывести разговор на дружеский лад.
— По какому? — сухо уточняет Королек, старательно избегая близости. Отступает к машине и кричит грузчикам: — Ребят, дальние коробки тяжелые… Там книги! — Вновь обращает внимание на меня. Неторопливо выуживаю из заднего кармана джинсов визитку:
— Вирзин просил передать, чтобы либо ты, либо твой отец ему срочно позвонили.
Ирина с сомнением косится на карточку, которую протягиваю. Несколько секунд раздумывает, осторожно забирает, будто до последнего не верит, что это не обман. Недолго изучает.
— Спасибо, — кивает, постукивая карточкой по пальцам. Бросает косой взгляд на грузчиков, которые спрыгивают с машины и, подхватив по увесистой коробке, спешат к дому. — Что-нибудь еще? — сверлит пристальным взглядом. Становится не по себе. Будто я сопляк, навязывающийся крутой девице.
— Нет, но раз я здесь… Вижу, помощь не помешает, — киваю в сторону колонны из грузчиков и приятелей Королька, точно муравьи на тропе к ее дому. — Могу…
— Мы сами, еще раз спасибо, — демонстративно отворачивается, пряча визитку в боковой карман широких спортивных брюк.
— Не будь вздорным Корольком, — криво усмехаюсь. — Надорвешься, я потом себе не прощу, что не помог.
— Так это из-за угрызений совести? — вскидывает брови Ирка, уже собираясь запрыгнуть в открытый отсек грузовой машину. — Она у тебя есть?
— Ага, — игриво подмигиваю и понижаю голос до шепота: — Только, тшш, никому…
— Не знаю, чему больше поражена, — встряхивает головой соседка. — Что она у тебя есть, или что боишься ее угрызений.
— Гляжу, — срывается смешок, — с годами научилась язвительности. Курсы окончила?
— Навык приходит с обучением в школах, где над тобой не издевается лишь ленивый, и в универах, где быть умной — неприлично.
— Суровое обучение, — соглашаюсь кивком. — Уверен, и эту дисциплину вытянула на «отлично».
— Ага, как и остальные, вот и помни об этом, если надумаешь опять неуместности отпускать.
— Теперь боюсь двух вещей: совести и тебя, — примирительно развожу руками, а потом все же добавляю: — Только шлепалку не доставай, я не любитель Темы, хотя еще раз поглядеть на тебя в том развратном наряде был бы не против.
Ира заметно нервничает, щеки наливаются пунцовым:
— Ты мне тоже понравился в кожаном костюмчике, надеюсь, твоя подружка оценила старания?
— Скорее страдания, — поправляю. — Еще как, — не могу молчать. Обязан подразнить, ведь как бы соседка ни пыталась казаться холодной и равнодушной, вижу, что она не в своей тарелке: — Вот только сегодня отпустила. Еле уполз…