И это сто пудов! Уже давно пора развеять собственноручно созданный миф, что она какая-то другая. Обычная! Вые’** — и успокоюсь!
Развратная мысль настолько согревает душу, что даже в паху больно становится.
С тоской бросаю взгляд на окно соседки — сегодня стриптиза не будет. А жаль…
Часть 2 Глава 34 (Будни — назревают новые неприятности)
Глава 34
Игнат
На следующее утро еду в универ. Сдаю лабораторные и курсовую. До вечера ковыряюсь с пробирками, мензурками, колбами. Профессор Олег Викторович Никлюдин впервые за полгода меня хвалит — хоть какой-то результат. Да знаю: желание работать появилось. Вот и тружусь со всеми наравне.
— Надеюсь, к окончанию пятого курса ты с этой работой на диплом выйдешь. А далее аспирантура, магистратура…
— Хотелось бы, — пожимаю плечами. — Уже столько вложено, что бросать нельзя.
— Ты парень упрямый. Я в тебя верю, — хлопает по спине Никлюдин. — Кстати, у нас новый профессор по микробиологии со следующего учебного года будет. Очень талантливый. У него сильные работы и проекты. Попасть в его группу будет нелегко, но если захочешь, могу походатайствовать.
Сразу напрягаюсь. Предчувствие нехорошее:
— А как зовут?
— Корольков Сергей…
— Николаевич, — заканчиваю за Олега Викторовича.
— Знаком с его работами? — вскидывает брови профессор.
— Лично, — бурчу, уставляясь в колбы, но ничего не видя.
— О, это же отлично! — радуется непонятно чему Никлюдин.
— Спасибо, что предложили, я подумаю, — киваю своим мыслям.
— Конечно! Ну да ладно, — торопится прочь из лаборатории профессор. — Пора… Работа, а ты… продолжай, молодец! Все молодцы, — это уже команде в целом. Ребята так погружены в исследования, что в ответ лишь скопом гудят.
***
Перед тем как вернуться домой, навещаю знакомую Арину — весьма колоритную особу. С пышными формами и беззастенчивыми сексуальными предпочтениями. Немного насыщаюсь и еду домой, где с улыбкой ложусь спать.
Руки закидываю за голову, уставляясь в потолок, но пустые мысли обрываются, когда темноту нарушают блики. Уже знаю этот наклон теней. У соседки включился свет. Лениво поднимаюсь и с мазохистским наслаждением рассматриваю вечерний стриптиз.
Пронимает, как обычно — до боли… до скрежета зубов, скручивания кишок, но уже свыкаюсь с этими чувствами. Тренирую себя, ведь рассчитываю, что привычка сделает равнодушным, но в который раз ощущаю, что проигрываю: девчонка действует на меня гребанным афродизиаком.
Я безмозглый скот с первобытными инстинктами спариваться!
Чертова химия, так всю жизнь интересующая и с такой насмешкой сталкивающая с соседкой — единственной девушкой на земле, кого бы не хотел желать!
Ирка ковыряется в комоде… Поворачивается лицом, а меня аж потряхивать начинает. Не на шутку разбирает жажда узнать, что же изображено на самом интересном месте чуть выше развилки ног.
У-у-у, там еще и выбрито! Даже знать не хочу… Нет, бл***, хочу! Кому же она себя показывает! За все время ни разу не видел рядом парня, кто бы хоть отдаленно походил на Иркиного бойфренда. Но быть не может, что она одна… Одиночки не делают полной депиляции на зоне бикини, если нет постоянных отношений.
Вот теперь вообще мрачно становится. И появляется жуткое желание к чертовой матери разгромить свою комнату, а потом комнату Королька! А затем вытрясти из соседки правду и стереть с лица земли ее муд—. Ну а после, с чувством выполненного долга перед собственной совестью — завалить девчонку и… рассмотреть набитую на лобке херотень!
Пока принимаю душ, посещает гениальная мысль. Что я, неуч какой?! Можно, конечно, решить проблемку проще — купить готовую подзорную трубу или бинокль… Но есть Гугл, да и нужно как-то себя развлечь — все равно не усну уже. Так что всю ночь корплю над поделкой очумелых ручек — подзорной трубой в домашних условиях. А уже вечером следующего дня, дождавшись Ирку, уставляюсь в свой шпионский глаз.
Королек надевает крошечные трусики, отвернувшись от окна.
Бл***, непруха!
И лифчик…
На лопатке татуха «колеса в огне». Это уже знаю. Видел и на вечеринке, и на пляже, когда в волейбол играли.
А когда Ирка становится ко мне лицом, радуюсь прекрасному виду — кружево практически не мешает обзору.
Над самой резиночкой проглядывается крошечная черная… Птичка?!
Едва не ржу. Все гениальное — просто! И правда, что еще может быть у Корольковой набито? Ну не дракон же! И не змея… Хотя, с годами еще та гадюка стала.
Птички… Птички! У Ирки пташки в трусиках?..
Откровенная картинка застывает перед глазами. Тотчас становится жарко и томно, в животе узел стягивается. Жадно сглатываю пересохшей глоткой — я обязан это увидеть воочию! Вблизи!
Коснуться… Пальцами, губами, языком скользнуть…
Твою ж мать!
Резко убираю «глаз», мотаю головой, стараясь прогнать идиотские мысли. Королек — наваждение. Мое персональное помрачение.
Я же ее ненавижу! Так какого хрена хочу?!
Плоть — всего лишь плоть. Трахну — успокоюсь…
Бл***, и долго я себя буду в этом убеждать?!
Совсем дурно и скверно становится.
Бросаю последний взгляд на Ирку. Девушка впервые за все время поднимает волосы кверху и закрепляет корявую гульку на макушке карандашом, который подхватывает со стола.
Охренительно! Робкие прядки выбиваются из прически и лениво ложатся на плечи. Соседка все в том же полуголом виде берет со стола тетрадь, как понимаю — с конспектами, и прохаживается по комнате, явно вчитываясь в записи. Забирается на постель с ногами. Садится по-турецки…
Она даже это делает так, словно соблазняет. Невинная порочность, мать ее…
Еще раз со смаком прогуливаюсь взглядом по фигурке Иры… Даю себе мысленный пинок. Зажмуриваюсь и убито плетусь в душ.
Надо было у Аринки на несколько дней зависнуть!
Плюю в сердцах. Опять возбужден, но в голове клокочет поганая мысль: «Хочу только соседку!»
Только ее!
Бл*”, навязчивая идея, которую никаким трахом ни получается выдолбить из тупой башки!
***
Утром принимаю душ, умываюсь, облачаюсь в джинсы, футболку, рубашку. Запихиваю в рюкзак тетради по нужным дисциплинам, но какие в данный момент дома. Еще с влажными волосами спешу вниз — перед отъездом нужно перекусить. Проходя через зал, слышу мамин голос из ее кабинета:
— Да, дома, — не то чтобы люблю подслушивать, но игривые нотки голоса родительницы заставляют затаиться у двери. — Сын тоже, — роняет виновато, — но с утра поедет в университет. — Непродолжительно молчит. — Уже скоро… Да, часов в восемь! Не будет, — тихо смеется, а меня распирает от ревности и злости. — Думаю, если и вернется, только к ночи. Он парень взрослый. Учеба, спорт, девчата, друзья… Конечно, — вновь замолкает. — Соскучилась, — совсем приторно-смущенно мурчит, а я сжимаю кулаки. — Буду ждать, — тихо смеется. Это ранит, ведь так смеются, когда флиртуют!
Нарочито громко топаю, словно спускаюсь, не волнуясь за то, что кто-то спит. Коротко стучу и, не дожидаясь ответа, толкаю дверь.
— Ма, — бросаю непринужденно, делая вид, что спешу.
— Да-а-а, — немного испуганно вскидывает на меня глаза матушка, торопливо откладывая телефон на стол в сторону от компа.
— Я жутко голоден, и, как понимаешь, опаздываю, — изображаю нетерпение и суету. Чмокаю родительницу в висок: — Накормишь?
— О, малыш, — усмехается заметно покрасневшая мать. — Все готово, хотя я думала, что период кормления с ложечки вроде как прошел…
— Мам, — хитро щурюсь. — Я для тебя всегда буду любимым сыночком… и единственным мужчиной, который не обидит!
На миг лицо мамы меняется — она резко серьезнеет. Я жадно вглядываюсь, пытаясь найти ответы на свои вопросы или хоть какое-нибудь подтверждение догадкам.
Страх… раскаяние… признание… Оно!
— Конечно, единственный, — тотчас натянуто улыбается мама, а руки нервно переплетает в замок. — И любимый. Иди, завтракай, — мотает головой. — Я занята — пишу… Пока Муза есть, поработаю…
— Мгм, — уже было выхожу, но напоследок бросаю задумчивый взгляд на матушку; она напряжена — склоняется над компом, но на лице растерянность.
Иду на кухню.
***
Пока еду в универ, звоню Артему:
— Ну, что, — сразу о деле, — когда ролик присылать на участие нужно?
— Уже можно начинать подготовку, — сонно бормочет братан. — Пока снимешь, пока смонтируешь, «топором» подчешешь… месяц на прокрутку. Только ты уж постарайся его улетным сделать. Чем больше шума и показухи — тем больше денег будет капать!
— Мгм, — киваю своим мыслям.
— Нормального оператора найди, а то прошлый раз какая-то халтура получилась, еле вышел в тур, — братан звучно зевает.
— Есть на примете один, — тотчас вспоминаю о Джимбо. — Прикольный чел, да и с камерой на ура.
— Бери в оборот и требуй невозможного!.. — резюмирует Артемыч.
— Ну, не так уж я плох, — криво хмыкаю.
— Плох не плох, а крутой видеоряд нужно отснять! Ты талантлив во многом, но только не в этом…
— Согласен, — цыкаю без обидняков. — В прошлый раз думал, сам справлюсь, а вон оно как получилось… — намекаю на едва не случившийся провал из-за моего дилетантского видоса, который едва набрал проходной балл, и то при активной поддержке огромного количества знакомых.
Вечером еду к Шульцу. Машину ставлю чуть поодаль парковки остальных тачек. Сегодня не собираюсь участвовать, да и ненадолго: не хочу лишний раз светиться.
Натягиваю капюшон на голову, руки в карманы. Быстрый шаг. Кто узнает и здоровается — отвечаю, мимо остальных прохожу, словно не замечаю. Мне нужно побыстрее решить свои дела.
— Здоров, — протягиваю руку в приветствии, только умудряюсь пробраться в толпу любителей ставок и двух расторопных букмекеров, помощников Шульца.
— Здоров, — Шульц немного удивлен. Отвечает с легкой задержкой, а плечом к плечу тихо чеканит: — Вижу, жив…
— Жив, — киваю сухо.
— Ты бы знал, чего мне стоило за тебя вступиться…