— Зур. Я снесу любую голову, наступлю на любую глотку: сисястую, членастую, если придется, чтобы выкрутиться из той херни, в которую мы попали. Да ты и сам это понимаешь. И если мне придется трахнуть Королька и забрать ее тачку, я сделаю это…
— Ага, — кивает Артем загадочно, — а еще спор выиграть…
— Это промеж дела, — словно незначительная добавка, отмахиваюсь.
— И когда ты собираешься это провернуть?
— Как только, так сразу, и желательно вчера, — бурчу, понимая, что больше тянуть нельзя. Мне кровь из носа нужна тачка и кадры с гонками! — Ты только, Зур, своей… красоте под сладкими пытками не сболтни, а то все наши планы рухнут.
Артемыч еще сильнее мрачнеет:
— Ты же знаешь. Для меня друзья — семья, а семья — это все!
— Мгм, — киваю торопливо и хлопаю братана по плечу. — Денег на меня поставь, сегодня немного поднимешь…
— Сделаю, — натянуто улыбается Зур и спешит к Шульцу, который начинает озвучивать следующий заезд.
[1] ЗППП — заболевания, передаваемые половым путем
Часть 2 Глава 42 (Воронье… коршуны да воробьи)
Игнат
Гонки — мое дыхание. Не смогу без них… Глоток — и продолжаю жить.
Узнаю, что сегодня заездами управляет Ханыч, и толпа облюбовала замороженную стройку. Огромное здание, где частично уже нет этажей, но хорошо сохранено цокольное помещение, которое было явно распланировано под парковку.
Улица гудит. Свет фонарей бьет в глаза. Адреналин начинает шкалить. Кровь бурлит. Люблю это чувство…
Драйв, скорость, жизнь, страсть!
Со всех сторон бибикают, кричат:
— Верст, здоров!
— О-о-о, Игнат…
— Ты гонять?..
Киваю, отмахиваюсь, улыбаюсь.
Мотик ставлю на подножку ближе к эпицентру сборища. Недалеко от другого железа. Далее следует долгая череда приветствий, рукопожатий, пустых фраз. То тут пара слов, то там.
Разношерстный народ, такое же настроение, но всех объединяет одна страсть!
Когда в очередной толпе натыкаюсь на миловидную девушку с голубыми, восхищенно таращащимися на меня глазами, улыбаюсь. Завидя меня, девушка тотчас расцветает. Чмокаю, на пару секунд дольше задержав губы на ее щеке..
Ее, вроде, Катя зовут — уже с ней спал….
Девушка принимает игру, согласно прижимается ко мне…
Дальше иду с Катей в обнимку здороваться со знакомыми.
Девушка не против. Обвивает рукой торс, льнет. Скромно улыбается, краснеет. Еще первый раз, когда ее заприметил, никак не мог понять, что же такой робкий цветочек делает в столь распущенном уголке? Озадачился, потому и приглядел… В постели она оказалась жарче, чем огонь! Вытворяла такое, что приятно порадовало…
Шагаем к центральной тусовке, где Ханыч с друзьями принимает ставки на заезды.
— Здоров, Ханыч, — выпускаю из объятий девушку, приветствую по всем понятиям букмекера. Очень видного мужика. Невысокого, поджарого, с обтатуированными руками и грудиной. Смоляной ежик. Широкое лицо, колючие темные глаза, узкий нос и тонкие губы. Он, и правда, походил на татарина.
— И тебе не хворать, — окидывает меня взглядом мужик, и мимолетно мою спутницу.
— Ставку или участвовать?
— Даже не знаю, — веду плечом. — Есть что-то интересное? — опять подгребаю Катюху, которая с деланной скромностью жмется рядом. Она тотчас обвивает меня руками.
— Новенькая рейсерша появилась.
— Ого, девчонка? — дивлюсь сухо. Это совсем не нонсенс. Девчата периодически бросают вызов, да только быстро сдаются: в мужском мире гонок редкая краля выживает.
— Ага, — привносит интригу Ханыч. — Сейчас как раз ее заезд будет. Она предпочитает с огоньком, да проблемами.
— Даже так? — хмыкаю, но становится не на шутку интересно. — На чем?
— Байк. Она уже уделала неделю назад Сокола и Броню. Пару дней назад — Рокера и Грынзу.
— Ого, — вот теперь вообще заинтригован! Имена громкие. Ребята лихие, совершенно не из робкого десятка. — Так хороша?
— Не то слово, да и зачем пустоту молоть, — Ханыч кивает на подготовленный трек для байков, где придется жилы порвать, да не дюжую сноровку, чтобы добраться до финиша, не говоря уже о первом месте.
— Ставки? — уточняю торопливо, их строго до начала гонок прекращают принимать, а заезд вот-вот начнется.
— Пока пять к двум на Смерча. Байкал чуть сдал последнее время, ну а Птичка…
— Птичка? — екает сердце, даже Катюху перестаю обнимать.
— Ага. Она новенькая.
— Она против Смерча? — начинаю жутко сомневаться, но… азарт — он такой… мать его. Торопливо сую Ханычу рыжик. — На Птичку.
— Шутишь? — таращится с усмешкой мужик.
— Сам же сказал…
— Понял, — отмахивается Ханыч, и уже в следующую секунду отворачивается, принимая ставки от других. Я же глазами выискиваю в толпе Ирку.
Вот, бл***, руку на отсечение, это она — Птичка. Королек — птичка, татушки — птички… И она недавно появилась… Байки у нее крутые…
Если это не она, даже деньги отдам, если выиграет!
Нигде не вижу белобрысой макушки, а ведь Ирка высокая.
— Все, ставки больше не принимаю. Гонщики — на старт! — Ханыч, стоя на капоте своего массивного «Лексуса 1.Х», отдает указания.
Толпа начинает сгущаться возле дистанции. Хватаю Катюху за руку и тащу за собой. Девушка непонимающе хлопает глазами, но каблучками лихо цокает.
Продираюсь сквозь ворчащую толпу, но быть в первых рядах совершенно не собираюсь. Останавливаюсь ближе к стене, в сравнительной темноте, где меня почти не видно. Зато сам отсюда хорошо могу наблюдать за происходящим.
Теперь вижу троих гонщиков.
Уже дронят [1].
Смерч в кожаном обмундировании на белоснежно-черном вихре. Байкал — на сине-голубом, и Ирка — нет сомнений, что это она, ведь именно эту ее железяку[2] видел в гараже, да и шлемак ее, прикид, обтягивающий стройную фигуру.
Полуголая «красота» на высоченных каблуках, виляя крупным задом, обтянутым еле заметными трусиками, и в топике, который совершенно не скрывает силиконовых подружек, прыгающих в такт шагов, под одобрительный свист толпы останавливается возле небольшого помоста. Девушку под руки парни поднимают наверх, а когда она оказывается над всеми, эротично из трусиков начинает вытягивать флажок для отмашки.
Мда, деваха умеет подогреть народ. Мужики уже подвывают от возбуждения. Грид-герлз не спешит, но только триколор треплется полностью в ее руках — взмахивает, оттопырив зад и отклячив ногу в сторону.
Толпа затаивается, гонщики вцепляются в рули, взгляды устремлены на трассу. Отсчитывает раз, два, три… И с небольшого прыжка дает отмашку триколором.
Байки истошно ревут, срываясь с места.
Если на старте Королек чуть мешкает, то уже через несколько препятствий уверенно нагоняет Байкала. С тем хладнокровием, с которым она юркает между блоков, с какой простотой выписывает довольно сложные трюки, чтобы преодолеть препятствия, она не может проиграть. Она, словно гениальный шахматист, просчитывает каждый шаг, каждый миллиметр трассы. Где грамотней проскочить, где лучше рискнуть, где выполнить элемент.
Вот же… Птичка! Королек, что б ее… Овечкой прикидывается, а на деле… Да она коршун среди воробьев!!!
Могу презирать, ненавидеть, но не восхищаться не могу. Она слишком красива, слишком хороша для уличного сброда и наших мелких гонок.
Когда Ирка уже сидит на хвосте Смерча, я аж кулаки сжимаю, так волнуюсь за ее маневры, и ведь третий дышит прямо в спину.
Байки выходят на открытый участок. Прибавляют газу.
Птичка пытается обойти Смерча, он подрезает и оттесняет ее к стене. Байкал подгадывает момент и сдвигается в противоположную сторону от парочки, но Смерч и это успевает отследить. Виляет, перерезая путь, а Птичка юркает между сваями и пытается, еще поддав газу, на выходе опередить.
Вездесущий Смерч на то и считается лучшим из лучших, чтобы просчитать ее хитрость. Он делает то же самое, вот только у него позиция удобнее, и выходят мотоциклы напрямую, с бетонными блоками поперек. Есть три проезда: центральный — широкий, но двоим одновременно туда не протиснуться, да и кто позволит, и два — по краям. Со стороны Байкала пролезть — совсем не вариант, а со стороны Птички — экстремально узкий. В здравом уме туда лучше не соваться. И, бл***, Ирка явно намерена именно туда протиснуть свой шикарный зад!
От накала страстей даже подаюсь вперед, наплевав, что Катька цепляется за меня, точно пиявка.
Смерч поглядывает на вышедшую с ним нос в нос Птичку, но к ней не приближается, ему нельзя пропустить Байкала. Мужик чуть позади, делает жалкие попытки попугать, но Смерча таким не проймешь. Он ловко отрезает любое посягательство, выжимая из байка столько лошадей, со сколькими едва сможет совладать при резком торможении, ведь сразу за блоками точка разворота к финишу.
А вот Птичка явно на грани фола — тоже поглядывает на противников, а перед проемом резко выжимает газ еще сильнее!
Зрители охают и дружно затаивают дыхание.
Не могу на это смотреть — зажмуриваюсь, считаю секунды, но ни скрежета, ни скрипа, ни удара…
Толпа начинает потрясенно шикать. Реплики редкие, шепотом, словно боясь, что помешают:
— Во дает..
— Ох***…
— Бля***…
— Красава…
Распахиваю глаза — байк урчит в узкой щели между блоками, а Птичка с ногами стоит на нем, не позволяя байку потерять скорость. Плюхается на сидение в тот самый момент, когда железо выныривает из проема. С визгом колес прокручивает мотик, едва не оцарапав боковину о цементный пол, и первее остальных юркает в центральный проем в обратном направлении!
Смерч начинает суетиться, Байкал поджимает. Три байка идут примерно колесо к колесу.
Королек звериным чутьем реагирует на каждое посягательство, чтобы вырваться вперед. Описывает преграды, проскакивает между, а когда на пути оказывается последний монолитный блок, занимающий центр трека — мужики тотчас расходятся в стороны, а Королек… Мчится напрямую и запрыгивает на блок! Еще прыжок, резкий газ — железо с ревом срывается вниз, Ирка ловко приземляется и с небольшой пробуксовкой рвет к финишу, пока Смерч и Байкал описывают виражи, выходя из своих, казалось бы простых лабиринтов!