— Ничего! Прошли, и то хорошо, — номер три в команде, Олег Савинов, постукивает по плечу: — В этот раз полный завал у народа. Поверь, то, что мы уже глянули — чума. Столько лажи… Зур озверел. Такие сложности надумал. А на последнюю лезет море придурков, а потом их отскребают от цемента…
— Ага, — кивает Славка, чуть успокоившись, — а сколько народу по ходу отсеялось — жуть. В городе беспорядки. Чувствую, Темычу в копеечку встанет улаживать проблемы.
— Пох***, - продолжаю пожирать Ирку глазами. Уже чупик хрустит под зубами.
От битья морды очередному уроду, что лужей перед Корольком растекается, останавливает звонок:
— Верст! Че за х**ня? — нападает Зур, но его бешенство понятно, я сам на грани крушить все вокруг. — Чуть место в топе не завалил!
— Я тебе, бл***, говорил, нахер Королька из турнира! — спецом отхожу от команды и рычу в трубку, переходя в атаку. — Просил же! — чеканю тихо, чтобы уши другие не грели.
Морж насупленно прислушивается. Шагаю дальше от толпы.
— Она-то красава! — не отпускает Тема. — Такого наснимала — подписки разлетаются, точно пирожки. А от тебя… Че за пробелы?..
— Мгм, — киваю нервно, проглатывая очередную грубость. — А мне, бл***, ее зад приходится охранять, хотя этим должен заниматься кто-то другой.
— Ты о чем? — ворчит Зур.
— Тем, ты мне братан, но, сук***, как увижу — морду набью. Какого хера ты нариков допускаешь?
— Мне пох… кого, лишь бы шоу делали.
— Вот они чуть порношоу с Корольком и не сделали!
Коротко рассказываю, что случилось. Темыч молчит, слушает.
— Запись проверим. Ты, кончено, прав, но и она не школьница. Сама подписалась, мы ее пытались…
Сбрасываю звонок. Зур прав, но это МОЯ! сук***! Моя соседка! Моя Ирка! Моя… девочка! Моя школьница! Студентка… Женщина и, мать ее за ногу, МОЯ ЗАЖИГАЛКА!!!
Не могу здраво мыслить, когда она рядом.
Мой мозг выгорает — до тла!
А прахом жить не умею! Тленом думать не получается!..
Дождь начинает усиливаться, смачные капли шмякаются все чаще. Размашисто шагаю в шумную толпу участников, оживленно болтающих и делящихся впечатлениями о прохождении дистанции. Поздравления знакомых принимаю кивком и сухой ответкой.
Останавливаюсь позади Ирки. Еще толком не знаю, что собираюсь делать, но однозначно что-то…
Возле нее уйма воздыхателей и лобызателей. Лава, муд***, тоже рядом; меня примечает, сразу мрачнеет, в глазах презрительные блики. Отступает…
Решительно разбиваю круг и насильно вставляю остатки чупика в рот опешившей от моей бестактности Ирке:
— Нехер кому ни попадя ДАВАТЬ! — вот так… обязательно двусмысленно. Чтобы краской залилась — и Королек заливается. На лице легкое смятение, паника, но девчонка быстро берет себя в руки.
— Спасибо, — только мы понимаем, что это не за карамель.
Толпа шушукается, но мне по фигу.
Синющие глаза меня дотошно изучают — взгляд скользит по разбитой губе, а меня клинит на ее. До помутнения рассудка хочу коснуться… Языком лизнуть уголок, где виднеется кровавая ранка, чтобы забрать боль, а потом зубами вцепиться, причиняя новую… чтобы из памяти стереть других… и только я остался.
— Должна будешь, — не собираюсь ссать от радости и млеть от нежности, которую ощущаю до щенячьего визга, прочитав во взгляде размалеванной пигалицы, что ей не все равно… она волнуется за меня!
Бл***. У меня другие чувства к этой стерве, и это далеко не желание с нее пылинки сдувать. Душу вытрясти — чтобы, су***, мою в покое оставила! Об стену приложить, чтобы от страха сердце становилось, а мое наконец начало вновь биться в родном темпе! Чтобы из нее дух вылетел, а мой стал прежним, как до встречи с Корольком. Мозги взболтнуть, чтобы и мои стали работать, как часы, а не как бог на душу положит, и только в сторону Ирки.
Не знаю, что она читает на моем лице, но глаза становятся, как морская пучина темными:
— Хочешь… дам подержаться за… биту, — причмокивает, догрызая остатки карамельки.
— Неа, — холодно принимаю игру, — пусть об этом задроты мечтают. А ты за мою — точно, и еще отсосешь, — это уже тихо-тихо, на ухо, дернув к себе за лацканы развратного наряда, прошептав в опасной близости от кожи и с большим желанием укусить… до кровавых отметин.
Ирка палочку грызет, да так ей и давится, а я не гляжу на развратную невинность — шагаю прочь.
О, да-а-а, я чокнутый маньячелло с синдромом оборотня и вампира в одном флаконе! Загрыз бы… захлебнулся бы ее кровью, стонами и посмертным оргазмом…
У-у-у… И сам бы кончил!!!
От одной этой нездоровой мысли нутро начинает гореть в огне!
С мазохистским наслаждением слушаю низменные позывы слабого тела и блаженно улыбаюсь.
Она — моя болезнь… И я уже смирился с этим.
Как, оказывается, хорошо, когда признаешь очевидность. Даже на душе легче — я откровенно получаю наслаждение от боли, как сабмиссив от порки и долгожданного издевательства «по всем скучающим фронтам».
Дождь мерзкими колючими каплями то ускоряется, то вновь затихает.
Пока все делают контрольные снимки для своих страничек, подтягиваются остатки кавалерии и последний из моей команды. Взглядом цепляюсь за Королька. Не хочу, но он сам к ней прилипает. Ревность продолжает затапливать рассудок, особенно когда на дальней парковке слышится гул спортивного движка, а потом на тропинке вальяжно-разнузданной походкой появляется Шумахер. Руки в карманах строгих брюк цвета графит. Морда довольно-рассеянная, а точнее… хмельная.
Неторопливо лавирует между зевак и участников, кто домой уходит этой дорогой.
Ирка его замечает. Несколько секунд смотрит, а когда…хер ей подмигивает, Королек с явной неохотой отделяется от толпы и подходит к нему.
Немая сцена…
Встреча влюбленных, что б их!
Я жутко хочу разгадать, что за партию разыгрывают Ирка, Лианг и Хер… но пока все смутно как-то!
А что, если они на одной стороне? Ирка и Лианг, но специально идут раздельно, чтобы пыли в глаза пустить и методично к финишу продвигаться, двумя командами вышибая всех остальных?
Приз… поделят!
Муж и жена — один сатана!
А третий?
Лишний? Или у них шведская семья?..
Нужно будет Хера тряхнуть, я ему грозил как-то, чтобы Ирку не трогал. Рыкнуть разок, посмотреть, как отреагирует…
Разумное улетает напрочь — не могу видеть обнимающуюся парочку. Шумахер еле стоит, а Королек головой утыкается ему в плечо. Он обнимает, но не хозяйски, а так… успокаивая и в то же время виновато.
Это его и спасает от расправы. Руки держит на приличном расстоянии от моих! на Ирке! Мест! Тех, к которым доступ лишь у меня…
— Я тебя поздравлять, — передо мной вырастает Лианг собственной персоной. Его группа держится особняком. Их невозможно не заметить, но с поздравлениями к ним не подхожу. Только к знакомым, и тем, кто ко мне.
Сейчас его братва недалеко — в сторонке, и их уже пятеро. Вчера было трое… То ли клонируются, то ли размножаются каким-то ускоренным способом.
Все как один. Причем не в переносном смысле. Лица как под копирку. Единственное, парней можно по высоте различить, ну и по телосложению — чуть полнее, худее, выше, ниже, прямее, корявее.
— И тебя с прохождением, — отзываюсь миролюбиво, но ровно.
Китаец глядит с колючей насмешкой, словно знает что-то, чего я не знаю. Это напрягает. Жутко. Руки чешутся эту ухмылку вбить по гланды. Но я если и неандерталец, то цивилизованный…
— Ты хорошо на доске стоять, уверенно, — продолжает мусолить меня глазами парень.
Что ему от меня нужно? Хочет в свои ролевые втянуть?
Видать, хреновые, раз Ирка с другим обнимается. Да и плохо он смотрит за девушкой — едва под чмырей не угодила.
— Ты тоже вроде не падаешь, — заключаю спокойно.
— Слышать, ты наш цветок турнир защитить, — словно прочитав мои мысли, заявляет китаец с жутким акцентом. Но вполне сносным, раз понимаю.
— Мимо проходил.
— Аха-ха, — неискренний смех, в глазах не то издевка, не то откровенная насмешка, — да, я понимать. Не знать, что в правилах турнир перемещаться на чужой трасса.
— Чужих не бывает, — настораживаюсь. — Решил переснять некоторые моменты, а то в первый раз плохо получились…
— Ну да, ну да, — кивает Лианг. — И что, часто у вас обижать девушка?
— Случается, — чуть медлю с ответом. Откуда уже новость просочилась? Я кроме Зура, по сути, никому… Если только ушлепки с повинной не приползли или, харкая кровью, в больнице не донесли… Бл***, или Ирка уже сболтнула? Косой взгляд на Королька. Она что-то ровно говорит Шувалову. Он с идиотской ухмылкой, но виной во взгляде. — Отморзки есть везде, — вновь на китайца и с большим пристрастием, — и встречаются часто. Поэтому очаровательным цветкам не стоит играть в жестокие мужские игры.
— А мне казаться, девушка украшать наш мужской группа. Разбавлять и привносить улыбка…
Не понимаю, глумится, или реально так думает. Джи Линь на тупого не смахивает. По-любому слышит и видит больше, чем показывает. Он не может не знать, что на Ирку охота устроена… Если только ему не пох… или… это входит в дикие и непонятные игры между ним и Корольком.
— На танцах пусть ребят разбавляет и развлекает, а в грязном спорте — нет. Ибо нехер задом крутить перед сборищем раззадоренных жаждой победы мужиков.
— Развлекать на танец? — теперь и правда насмешка, только смешивается с настораживающей задумчивостью, будто прикидывает, хорошая ли идея. — Но разве настоящий мужчина сметь обижать женщина?
— А тут не сборище настоящих. Тут разные — случаются и отморозки.
— А ты… герой? — вот по-любому иронизирует. Но морда такая… никакая… Хер поймешь!
— Если и герой, то не самый положительный, но раз ее парень, — впериваю недобрый взгляд в Лианга, пытаясь хоть какое-то изменение в нем поймать, — не удосуживается защитить свою девушку… — заминка, жду реакции.
— А где ее парень? — безлико, а смотрит с ожиданием.
— Да вот же он, — не сразу нахожусь с ответом. Но, зацепившись взглядом за парочку, продолжающую что-то тихо обсуждать, киваю: — Шумахер.