— Ты чудовище, — глаза открыть не могу, я засыпаю на ходу.
— Когда-то именно это тебе и нравится во мне.
— Это не так…
— Я предупреждать, Гуань-Инь, не стоит больше меня злить.
— Не угрожай, — словно эхо звучит собственный голос. — Я устала бояться. Мы либо продолжаем, либо добей, чтобы не мучилась…
— Так устать, что перестать бояться? — шипит зло бывший. — Вечно с кем-то обниматься, целоваться, сцены устраивать?
— Ничего из тобою перечисленного мной не планировалось. Если тебя смущает, что у меня есть жизнь без тебя, то сочувствую — ОНА ЕСТЬ. Тебе нужно к этому привыкнуть. Менять ничего не хочу, и если ты так хочешь меня заполучить, лучше бы попытался опять стать ее частью, а не эгоистично и упрямо вырывать меня из нее!
Молчание затягивается, и даже закрадывается нелепая надежда, что мои спонтанные, но такие верные слова Джи Линь услышит и поймет.
— Я подумать над этим, но пока ничего для тебя не меняться. Чтобы ты понимать, насколько я серьезен, уяснить: следующий прокол — и я затребую мзду, не дай бог еще — и цена тебя точно не устроит, третьего прокола не потерплю и откупа не приму. И да, милая Гуань-Инь, я надеяться, тебе хватать ума проводить ночи в квартира Шувалова без экстрима и любовных игр.
— Даже не сомневайся, — отрезая, уже ногой в дремоте, — я давала тебе слово, а его я стараюсь держать.
— Знать, — смягчается тон Джи Линя. — Это хорошо, я всегда в тебе ценить честность. Спокойной ночи, моя Гуань-Инь.
Когда просыпаюсь, несколько секунд соображаю, какого черта со мной в постели делает Шувалов. Не знаю, зачем… он тут, но явно без моего разрешения.
Как по мне — странно — проснуться с парнем, с которым не засыпала. Который настораживает и который пугает. Как бы то ни было, суетиться и паниковать не собираюсь, да и тяжко мне — в теле все равно расползается усталость. На пустяки силы и эмоции тратить — роскошь несусветная, поэтому вскакивать не тороплюсь.
Лежу и смотрю на спящего Родиона.
Милота, но душу не тревожит, не волнует. Холодная красота, изящность и утонченность. Шувалов приятный парень, способный растормошить сотни девичьих сердец, оставить след в хрониках не одной судьбы, переплестись с жизнями многих, но меня не тянет к нему. Даже коснуться нет желания… Чувствую себя посетителем музея. Любуюсь на экзотический экземпляр, оцениваю его значимость и достоинства и… понимаю, что это не мое. Не мой человек…
«Нужно бы Родиону напомнить, что между нами ничего не может быть», — посещает разумная мысль перед тем, как вновь погружаюсь в сон.
Когда просыпаюсь в следующий раз, вяло подмечаю, что ничего не изменилось. Шувалов дрыхнет рядом и не спешит просыпаться.
Голова раскалывается, тело ломит. Значит, болезнь не отступила. Да и прием лекарств на сегодня опять приходится отложить. К тому же, Спартак не пришел… Получается, антибиотики пропущены вчера вечером и сегодня утром.
Полежав немного, пинаю себя с постели, с неудовольствием мазнув взглядом по Шувалову. Видимо, вчера он повеселился… Дело, конечно, его, но если мы в одной упряжке, хотелось бы доверять «соседу». По крайней мере, пока в игре и пока живы.
Крамольная мысль чуть пугает, поэтому вытаращиваюсь на Шувалова. Несколько секунд особо тщательно вслушиваюсь в дыхание парня.
Уф! С облегчением расслабляюсь. Дышит, а то… фиг его знает, чего мог опять принять. Вдруг валяется мертвячок, а я умиляюсь его красоте… Бррр… Тоже мне вампир!
Плетусь на кухню, кое-как готовлю покушать. Шумахер появляется на пороге аккурат когда выкладываю на тарелку омлет и обжаренную колбасу… По сути, стряпала из того, что оставалось в холодильнике после вчерашнего шикарного завтрака.
— Не хреново мы поспали, — в голосе Родиона звучит насмешливое удивление.
— Главное, что бы во благо, — отзываюсь обтекаемо.
Перекусываем в сравнительной тишине. Лишь за чаем обговариваем, что сегодня предстоит делать.
— А что с твоим зельем? Не зря мы со Спартаком суетились?
— Нет, конечно! — заверяю горячо. — Заготовку сделаю сейчас, но прием отложу. Лучше перед выходом. Реакция должна проявиться в течение часа, но действие его не слишком долгое. Поэтому сделаю несколько порций. Чем больше приму, тем тяжелее буду отходить, — признаюсь мрачно.
— Такая сильная хрень? — задумчиво чешет затылок Шувалов.
— Не то слово, — киваю безлико. — Состав ударяет по нервной и сердечно-сосудистой системе. Мозговая активность и физическая активизируются, но сгораешь быстро… Как присадка для топлива — вроде улучшает, но бывает портит движок.
— А мне дашь попробовать? — вроде шутит, но затаенную надежду, что соглашусь, все же на лице читаю.
— Нет! — грожу пальцем. — Категорически нельзя совмещать с другими психотропными, — озвучиваю для ушей парня, очень надеясь, что услышит и примет на заметку. Еще не хватало вновь его откачивать от передозировки.
— Ой да ладно, — морщится Шумахер. Отмахивается и, зевая во весь рот, уходит принимать душ.
Только остаюсь одна, неторопливо занимаюсь приготовлением энергетического напитка. Хотела бы обойтись без него, но к стыду своему понимаю, что просто так этап не осилю.
Соединяю ингредиенты в нужных пропорциях и ставлю в холодильник. Убеждаюсь, что у меня еще есть время на отдых, валюсь на постель… и опять засыпаю.
Просыпаюсь резко от нежного толчка.
— Ир, подъем, — Шувалов бережно меня толкает в плечо. — Скоро начнется этап.
Отлепляю себя от постели. Уже без смущения, что Шумахер меня видит полуголой — маечка и трусики, слава богу, на мне. Потягиваюсь, чуть разминая затекшие конечности.
— Ты поедешь со мной? — хрипло уточняю, с надеждой смотря на Родиона.
— Конечно, — дергает плечом парень, одаривая белоснежной улыбкой. — А вдруг ты потеряешь сознание или начнешь себя неадекватно вести… развратно… Я же не могу такого шоу пропустить. В очередной раз…
Дружески ударяю его кулачком в бок и мотаю головой:
— И не мечтай, весь разврат был вчера в спортзале. Еще не насмотрелся? — Возможно, сглупила, напомнив про вчерашнее мероприятие. Но Шувалову лучше думать обо «мне и других» в разных ключах и даже интимной плоскости, чтобы потом, если нечаянно что-то всплывет, парень не был слишком огорошен. К своей радости отмечаю, что недовольство Родиона в этот раз длится недолго.
— Насмотрелся, — соглашается, скривив лицо, — поэтому теперь буду рядом, чтобы у тебя с другими подобного не случилось. Лучше уж сам… на месте Селиверстова поваляюсь.
— Да иди ты, — возмущению нет предела, толкаю парня плечо. — Стая озабоченных индюков! — ворчу, но впервые за это время четко представив нашу с Игнатом позу на матах и театральность действа, начинаю потряхиваться от коротких смешков: — Жесть какая-то, как вспомню, так вздрогну… — качаю головой.
— И я о том же, — резюмирует с улыбкой Шувалов, — вот только, — мрачнеет, льдистые глаза взирают вопросительно, — кажется мне, что Верст постоянно возле тебя крутится.
Тоже перестаю улыбаться.
— Мир наших увлечений тесно связан и постоянно переплетается. Это жизнь! — развожу руками. — Сказать честно, — кисло добавляю без особого желания, — с детства привыкла к его закидонам и колючкам. Благо, научилась выживать.
— Часто тебя третировал?
— С самого детства. Как только приехала в поселок, он сразу же меня невзлюбил.
— Что-то его нелюбовь меня настораживает. Попахивает одержимостью.
Разговор входит а такие дебри, куда мне совершенно не хочется залезать. Да и страшно это…
Натянуто улыбаюсь:
— Не накручивай. Надеюсь, соревнования скоро закончатся и с плюсом в нашу сторону. Ты сможешь утереть ему нос, а я… — заминка. У меня такие планы и надежды, что их банальным «утереть нос» не описать, — смогу хоть что-то, — звучит странно.
Шумахер глядит, точно на болезную, а я, по сути, она и есть, — затем подбадривающе подмигивает:
— У тебя талант взрывать публику. Даже если не первое место, то шоу сделаешь отменное! — заверяет категорично и безапелляционно. Мне бы его настрой и веру в лучшее. — Бабла сорвешь, чем не победа?
— Спасибо, — благодарю парня кивком. — Когда буду проходить трассу, — чуть погодя и доверительно, — следи за мной. Если что-то случится, приведи в чувство, даже если для этого придется воткнуть адреналиновую иглу в мое сердце, — не просто так говорю. Она была первым пунктом в списке, несмотря на то, что не входит в состав адского зелья.
Часть 4 Глава 53 (Второй тур — жаль смутны воспоминания…)
Ира
Ближе к сроку «на выход» принимаю первый коктейль. Насколько помню, реакция должна проявиться в течение часа.
Можно бы конечно заменить зелье инъекцией. Она была бы эффективней и дала бы ускоренный результат, но применять наркотические препараты внутривенно не хочу. Боюсь пристраститься к чему-то подобному. А коктейль — довольно сильнодействующие психотропные средства. Тоже весьма небезопасные, имеют жуткие последствия, но по крайней мере чуть легче укола.
Пока жду реакцию, торопливо облачаюсь в свой костюм. Спасибо Родиону, он и о наряде побеспокоился — как понимаю, в химчистку сдавал.
Порадовал очками-камерой. В этом вопросе парень оказывается умным и с чувством юмора. Пара разных, как черное и белое, очков. Одни — стандарт — оправа, стекла, дужки, веревочка. Вторые — как у летчиков. Диковато, но они мне сразу по душе приходятся. По-моему, самое то в дополнение к образу Харли.
Натягиваю колготки, шорты… По ходу отмечаю, что действительно похудела за время болезни. Футболка уже не так облепляет тело. Накидываю куртку, проверяю работу молнии, надеваю обувь. Сажусь перед зеркалом…
С каждой минутой все сильнее ощущаю прилив жарких волн адреналина. Меня потряхивает, мир вращается, искажается. Звуки кажутся нереально громкими и драйвовыми. А ситуация, в которой нахожусь — беззастенчиво нелепой и смешной. От одной мысли о Лианге ржать хочется, в голос, чтобы все смотрели как на идиотку, а Джи Линь от злобы сдох.