— На сегодняшний этап мне вполне хватит четкой концепций.
— Удивительно, — вновь подает голос Игнат, продолжая зло рассматривать Лианга, правда, уже вальяжно сидя на своем стуле, — когда это наш китайский знакомый успел заинтересоваться нашими работами? — только когда договаривает, понимаю, что вопрос мне.
— Селиверстов, степень твоей невоспитанности поражает, — мрачен Вирзин, виновато посматривая на Лианга, которому обманчиво плевать на Игната, его хамство и ситуацию в целом.
А то, что обманчиво, это точно. Джи Линь не из тех, кто требует к своей персоне подобострастного обращения, но границы дозволенного четко обозначает, и сейчас сосед их умело пересекает.
Как бы ни злилась на бывшего, как бы ни желала от него избавиться, в этот раз я на стороне Джи Линя. Он пока ничего не сделал такого, из-за чего Селиверстов бы смел так неприкрыто рычать и наезжать. Игнат явно нарушает субординацию. Лианг — не просто мимо проходящий, он… возможный спонсор одной из наших работ.
Если только…
Мрачно кошусь на соседа.
Селиверстов уверен в моей победе заранее, ведь знает, что у нас с Лиангом была связь. Возможно, он не верит, что Джи Линь отдаст предпочтение ему, поэтому и гоношится. Злится, заранее предвкушая проигрыш.
Дурной, не знает о моем бывшем ничего толком, и уже недолюбливает… Это так по-ребячески. В духе Селиверстова!
Мысль обрывается, когда на столе Вирзина оживает селектор:
— Андрей Юрьевич, простите, — шуршит голос Леры, — вам звонит Агарков Игорь Лаврентьевич.
— Сейчас не могу, — отрезает зав. кафедрой. — У меня важное…
— Простите, Андрей Юрьевич, но это срочно, — доверительно сообщает девушка.
— Прошу меня простить, — формальным кивком винится Вирзин: — Буквально несколько минут, — оправдывается, покидая кабинет.
— Время дорог, но если у вас появится на мой счет вопрос, мы можем встретиться и поговорить, хотя ничего нового, чего обо мне и моей семья не написано в интернет, я вам не рассказать, — морозит деловым тоном Лианг и пригвождает Игната пристальным взглядом.
Селиверстов — из-под бровей на меня, опять на Джи Линя, только теперь с вызовом.
Нервно сглатываю. Игнат нарочно нарывается, а бывший… по ходу дела, он нас подозревает, но так как не может найти подтверждения связи, провоцирует.
Может, все-таки поговорить по душам с Игнатом? Еще раз мягко намекнуть, что полярность в отношениях — замечательно. Что она меня устраивает, и дать увериться, что он мне…
Невольно кошусь на Селиверстова и чуть не скулю от расстройства. Не захочет индюк ничего слышать! Устраивает переглядки с Джи Линем, а тот смакует молчаливый триумф. Не понимаю, чему радуется, но радуется. Вон как омуты щелей победно сверкают.
С каждой секундой уверяется в своих догадках все сильнее. Останется только шаг — найти неопровержимое доказательство или поймать нас с Селиверстовым вместе. И тогда… ужас!!!
— Можно и встретиться, — откидывается на спинку стула Игнат, нагло ухмыляется с цинизмом закоренелого мажора. — Информация из первых уст всегда достовернее и дороже вырванной из контекста или услышанной и кем-то переработанной.
Черт, я всеми способами пытаюсь не допустить «нас с Селиверстовым», а сосед, как назло, одеяло на себя тянет. Или точнее с себя, нарочно оголяясь.
— Ваш дерзость простительна только в том случай, если вы так же хорош в науке, как и скор на язык, — отрезает равнодушно Джи Линь.
— На язык… — паясничает Игнат, одаривая меня ТАКИМ взглядом от которого даже уши воспламеняются, — вроде не жалуются.
А-а-а, убейте меня прямо здесь!!!
Он ведь нечаянно? Так ведь?!.. Ну не может человек быть настолько отпетым мерзавцем, чтобы в кругу малознакомых людей, подобные шуточки отпускать.
Коротко покашливаю, чтобы хоть как-то заставить работать легкие. Дыхание застревает в глотке, внутри першит, сушит…
— Все хорошо? — лживая тревога и насмешливый взгляд от Игната в момент наигранной услужливости — похлопать по спине. Торопливо вскидываю ладони «не тронь!». Понимаю, должна что-то сказать, поэтому нарушаю позорную молчанку:
— Просто скажите, как и когда презентацию представить, — выдержанно улыбаюсь бывшему.
— Мне нравится деловой люди, ценящие чужой время, — кивает Лианг, чуть покачиваясь в офисном кресле из стороны в сторону, при этом сложив пальцы домиком и не сводя пытливого взгляда с меня.
Раздраженный фырк Игната вынуждает обратить на парня мимолетное внимание.
— Жаль, ваша работа не зайти настолько далеко, как у господина Селиверстова, — игнорируя откровенное пренебрежение соседа, огорошивает новостью Лианг, и до сих пор глумящийся Игнат напрягается.
— Хочешь сказать, что ты действительно разбираешься в том, чем мы занимаемся? — удивление на лице Селиверстова неподдельно. — И даже покопался в стадиях готовности?
— Я не так силен в науках, как вы, господин Игнат Александрович и госпожа Ирина Сергеевна, но мой образование позволяет с точной уверенность заявить: да, я прекрасно понимать нюансы ваш проект. Я не настолько усидчив, чтобы заниматься подобным, но вполне платежеспособен, чтобы поддержать и продвинуть, а еще умен, чтобы нажиться на работе других, — припечатывает значимо.
Вот теперь на физиономии соседа читаю пусть не одобрение, но уважение к противнику.
— И даже больше, — подается вперед Лианг, облокачивая на стол. На лице ни намека на мягкость и желание понравиться — сухая констатация факта: — Область ваша работа мне гораздо ближе, чем Ирины. Я бы сказать, для мой семья и страна — фундаментальней.
Селиверстов мечет на меня хмурый взгляд, еще сомневается.
— Поэтому я бы хотеть продвигать именно вас, — заключает с простотой динозавра Джи Линь. У меня аж сердце обрывается. Я знаю, чем занимается его семья, в какой области предпочитают вложения. Лианг не обманывает и не пытается меня как-то зацепить. Он холоден и беспристрастен. Он умеет зарабатывать деньги. Это врожденное…
Вот только еще никто не знает, до чего мы с ребятами доковырялись, а то, что мы уже смогли сделать — кардинально меняет ракурс работы, и стадийность полярных проектов может значительно потерять вес в вопросе спонсирования…
— То есть, — не хочу первой нарушать щекотливое молчание, но моя работа мне важна! А такая мелочь, как меценат, который может продлить жизнь моему детищу, меня сильно волнует. — Мне можно не утруждаться? — не обижаюсь, лишь желаю поставить точки над «i», чтобы точно знать, куда следовать дальше.
— Не хотеть вас расстраивать, — переводит на меня колючки глаз Лианг, так, будто только вспоминает, что я тут. — Но боюсь, ваша работа слишком «в перспектива». Потому что я видеть, вам еще работать и работать. Да и концепция четко не высмотреть. Мелкий наработка и только…
— Хорошо, — бормочу, с горечью понимая цинизм жизни. — Но у меня есть веские доработки по формулам и образцы…
— Хотеть сказать, что можете конкурировать с проектом господина Селиверстова?
— По важности для человечества — да! — не горячусь и не зарываюсь. Селиверстов знает, что это так. Его работа замечательная и нужная, а моя… это прорыв… Только до него грести нужно, а без субсидий и дотаций я могу утонуть.
— Отважно, — кривит губы Лианг. — Что ж, я бы очень хотеть ознакомиться с последний доработка. Пусть не в готовый вид, но хотя бы формул.
— Пять минут, — решительно поднимаюсь. Мое детище тоже достойно жизни. И если для этого придется переступить Селиверстова — сделаю это!
Уже на выходе из кабинета сталкиваюсь с Вирзиным.
— Ты куда? — настороженно шикает зав. кафедрой, пропуская в кабинет Леру с подносом в руках.
— За журналом! Господин Джи Линь изъявил желание глянуть мои разработки, несмотря на то что больше заинтересован работой господина Селиверстова, — не ерничаю, но мне больно и обидно. Да, обидно! Я живая и такое чувство мне присуще!
— Ты характер свой придержи, — тихо и наставительно, сквозь зубы. — Быстро туда-обратно. Простите, задержался, — источая любезность, уже захлопывая за мной дверь.
Сбегая по ступеням, никак не могу понять происходящее. Лианг, конечно, еще тот бизнесмен и меценат, но быть не может, что на всю страну и ближнее зарубежье только в моем университете нашлись достойные проекты. По любому для моих глаз околачивается. Нет, я уверена в работе Игната, и в его успешности и рентабельности, но зачем так показушно играть на моем болезненном желании тоже оставить свой след в науке и истории? Возможно, Джи Линь копнул глубже в мою биографию, нашел информацию о нашем с Игнатом соперничестве со школы и решил проверить догадку. Поэтому сталкивает лбами. Провоцирует, выжидает…
Но страху нагонять — не дело. Лучше бы дал время подготовиться, мы бы блеснули умением отстоять свои работы.
Уже на подходе к лаборатории с удивлением замечаю сидящего на подоконнике Лаву.
— Привет, — расцветает в улыбке парень, только она кажется лживой. Ничего не могу вменить ему плохого, просто удивительно, что он здесь делает. В университете! В котором не учится!!! В котором, по сути, настали каникулы, и лишь редкие студенты шастают, либо досдавая хвосты, либо заочники, либо будущие первокурсники…
Или он кого-то ждет?
Меня?
— Привет, — настороженно рассматриваю парня.
Вадим соскакивает с подоконника и обнимает:
— Зашел узнать, как у тебя дела, — подтверждает мои мысли. — Услышал, что сильно болела…
— Спасибо, уже лучше.
— Надеюсь, — наигранно хмурится Лава, — ты не собираешься сливать турнир?
— Нет, конечно, — продолжаю дивиться непонятному разговору. Вадим опять улыбается, только шире.
— Отлично, не забывай, — деланно строго грозит пальцем, — на тебя народу много подписано, а ты постоянно куда-то пропадаешь.
— Ну я же не обязана вне турнира блог вести, — оправдываюсь задумчиво.
— Нет, но я переживал.
— Спасибо, — вторю растерянно.
— В первый раз ты показала себя круто. Второй — вообще шокировала. Надеюсь, в третий отожжешь не по-детски!