Зур с мышью — на своей, — тоже в сторону дома двигаются. Хотел было следом за ними, но меня каким-то боком вносит обратно в зал.
Застываю в проеме — Королек с обожанием и восторгом на Шувалова смотрит. А потом целует. Аж в глазах мутнеет, кровь в виски ударно бьет, до багровых мух перед глазами.
Зажмуриваюсь, отсчитывая секунды и настраиваясь на спокойствие. И мне кажется… начинает получаться. Открываю глаза — взгляд сразу же устремляю на ложу, где Ирка с Шумом обнимается. Ревность еще клокочет, но уже тише. Специально не отворачиваюсь. Я выдрессирую себя на умение контролировать чувства.
Злость то утихает, то вновь фонтаном лупит в голову. И я раз за разом проворачиваю одну и ту же процедуру по выработке эмоциональной стойкости в сторону Королька и ее окружения.
Если будет нужно, успокоительные начну принимать. И сексом беспробудно буду заниматься. Чтобы отторжение появилось. На близость, сношение и голых девок. Но это уже крайние меры, пока себя так поломаю.
К тому же, начинаю глазами цепляться за мелочи. Как Королек морщится, слушая Родиона, как глаза недовольно отводит, губы поджимает, кусает… От рук его избавляется, тормозит с объятиями и собственническими проявлениями: огладить, коснуться…
Язык ее тела не солжет. Она не горит Шумахером. От этого так хорошо становится, прям бабочки в животе.
О да, эти твари, оказывается, живут у меня в кишках и паху. Они теперь там главные. Если у кого-то добрые и безобидные, мои — ни хера подобного. У моих даже зубы есть. Нужно им — получи дозу боли, аж вгрызаются в печенку. Желают тебя пожалеть — крылышками щекочут. Ну а если вздумают на грех толкнуть — пиз*** мне полная — в пах кровь нагоняют.
Не отвлекаясь на мелочи, пялюсь на Иришку и Шувалова.
Ну вот, опять она ненавязчиво ладонь Шум…хера с талии убирает, в своей сжимает, будто сомневаясь в жесте и его необходимости.
Мне правда легче… Спокойней. Я себя увереннее ощущаю.
Стальные яйца, несгибаемый брутал…
Но тут самообладание пошатывается.
Китаец не заставляет себя ждать. Тоже рядом крутится. Что-то мне подсказывает, его ломает не меньше моего. Вон как кулаки стискивает, а на лицо бесстрастен. Да и хрен понять этих узкоглазых, все на одну эмоционально нечитаемую харю.
Ладно, я бы плюнул на ломку Лианга — пусть бесится, раз Ирка нас всех катит с отношениями, но то, как Королек на него сморит, неприятно колет. Вызов, ядовитость, упрямость.
Для человека, к которому равнодушен, слишком многовато оттенков эмоций.
Она к нему что-то чувствует. Ненависть или симпатия — хер разница, уже по себе знаю, что эти чувства хоть и на разных полюсах, но, бл***, порой сталкивают лбами и оказываются на одной прямой, и что хуже — в одной точке пересечения.
Поэтому присутствие китайца для меня проблема и реальная опасность окончательно Иришку потерять.
Так что, затаившийся тигр раздражает безликостью. Знать бы точно, что у него на уме…
А что, если с ним провернуть любимый фокус — выведи зверя на эмоции? Насколько помню по фильмам, нация довольно взрывная. Богата на язык, жесты. Просто нужно научиться по скупой мимике и вербальной составной считывать.
Интересно, он, как и многие представители своей национальности, подвержен течению «фен-шуй — хуй-жуй»? У них многовато «чего не стóит делать» и «чего стоит избегать». А для меня чужие суеверия — мать прозрения.
Голову затапливает безрассудная мыслишка проверить на разные приметы Лианга. Цвета, цифры, полярности. Идейка до того жжет мозг, что не удерживаюсь и быстро телефон выуживаю.
Продолжая посматривать на раздражающую все меньше картину — Ирка в окружении мужиков… гуглю. Улыбка против воли губы растягивает. Топ примет и суеверий?! Не сказать, что много, но наличие хотя бы одной — и то уже обиженное сердце греет.
Поднимаю взгляд на Королька и напрочь забываю о мобильном и заморочках китайцев. Шумахер, муд*** недоделанный, мою девочку…
— К Голему поедешь? — Андрюха дружески в плечо толкает, пробуждая от кошмара — Ирка с Шумахером… он ее обнимает со спины, пританцовывают. Кипучая ревность опять к горлу подкатывает злобным рыком:
— На кой хер?
— Они собираются посидеть, — Шалдин кивает на кучку народа, где толпятся злопыхатели и воздыхатели Королька, пока не начался новый бой.
Вновь включаю здравомыслие и рациональность, смаргивая поволоку слепой ревности.
Ирка напряжена. Пусть не отбивается от Шувалова, но и не ластится… как если бы позади нее стоял я. Да она к рукам мои прилипает, даже если отталкивает! Прижимается, когда отбивается… Льнет, переча собственному грубому отказу взглядом и на словах.
А с…хером — нет. Точно истукан стоит.
И до того хорошо становится, что просыпаюсь от жуткого сна «Ирка ведет порочные игры» и тотчас окунаюсь в блаженную негу грез «Зажигалочка горит только для меня».
— Такой хер меня устраивает, — парирую с улыбкой от уха до уха, вводя в ступор второй номер своей команды.
— Ну, Верст, ты жжешь, — гыкает парень, кулаком пробивая мне в бок. Принимаю игру, и несколько дурашливых секунд мы с Андроном боксируем, кто кого перешутит.
— Э, Верст, не шибко на алкоголь налегай, — рядом со мной на освободившийся хокер плюхается Морж, потягивая светящийся напиток из тонкой, словно лабораторная пробирка.
— Бл***, тебя спросить забыл, — беззлобно бурчу, прокручивая по столешнице барной стойки бокал с пивом. — Ты свое пойло тяни, да мне не мешай отдыхать, — крутанувшись лицом к залу, показываю равнодушием Славке, чтобы отвял от меня, и он уходит. Медленно отпиваю прохладного напитка и окидываю задумчивым взглядом клуб: столики, мягкие диваны, танцпол.
Танцующих много, среди них примечаю Шум…хера. С какими-то девчонками пляшет. Самозабвенно, видимо, в наркотическом угаре.
Иришки рядом нет, даже странно. Она сегодня частит с ним обниматься и танцевать. Не так бодро и дико, как Шум…хер, а так, будто отрабатывает повинность, но жутко горда, чтобы отказаться.
Нахожу ее на втором этаже. Сидит на последнем мягком диване, возле стены и перил. Тоскливо смотрит в зал, но в никуда. Рядом башка Голема, чуть поодаль мелькает макушка нестриженных волос Гризли. По другую сторону Лианг со своим друзьями.
Старший Гордеев что-то рассказывает, китаец нет-нет, да и кивает. Порой бросает короткую фразу. Приятелями не выглядят, но бизнес-партнерами — очень даже.
Пробегаюсь глазами по толпе… и вновь с удовольствием уставляюсь на Иришку.
Это не мир Королька — клубы, дискотеки, шум, выпивка. Ей здесь неуютно, чуждо.
Мне начинает нравиться читать свою девочку — бóльшую часть времени скучает и молчит. Но, когда нужно, выжимает из себя приветливость. Чуть напрягается, избегая близости Шумахера, взгляд прячет, даже улыбка становится редким явлением.
Гордеевых категорично сторонится, как бы странно ни звучало, ведь Королек сидит рядом с ними.
Но, что мне не нравится все больше — то, как Ира остро реагирует на присутствие Лианга. Страх, и вместе с тем вызов. Спокойствие, и наравне с ним взволнованность. Холодность, но пожар.
Одно перечит другому, и этот раздрай как раз уверяет в мысли, что Джи Линь крепко сидит в жизни Королька. А мне — соперник, которого следует опасаться и нельзя недооценивать, иначе потеряю шанс заполучить свою девочку.
Но игру принимаю.
С бóльшим смаком оцениваю масштабность Иркиных развлечений. Жаль, не понимаю смысла и до конца не уточнил условия, но обязательно исправлю это недоразумение. И желательно сегодня, только момент подгадаю. Мне до тягучей боли хорошо от воспоминания, как Королек плавилась в моих руках: как одарила лаской и пригвоздила нежным словом. Зародила надежду, и теперь лишь она спасает от пучины злости и депрессии.
Я не каменный, не стальной, а если честно, так именно с соседкой отцовские гены проявляют себя во всей красе, но я переборю природу. Научусь себя контролировать. Ради НАС. Ради БУДУЩЕГО.
Нет, полностью оставаться равнодушным и холодным к закидонам Королька вряд ли смогу. Как, впрочем, и плоть свою урезонить тоже без помощи Ирки не получится, уже проходил урок и делал множественные попытки. А сейчас и подавно — все же девчонка надо мной измывается долгие несколько недель, удерживая на строгом воздержании.
Но если получать хотя бы редкие поблажки и внимание… думаю, мне было бы гораздо легче справляться с низменными инстинктами. А там, глядишь, трахательные порывы стали бы не столь обостренными и повсеместными.
Мне хотелось бы ровно дышать, спокойно думать и тягуче улыбаться от сладкой мысли — ИРКА МОЯ.
Пусть только в этом признается и ревность меня отпустит… Пусть даст еще один живительный глоток, чтобы стимул был… Надеяться и верить.
— …Мне скучно. Гнилой народ, — вырывает из колыбели мыслей грубоватый девичий голос, с легкой хрипотцой. — Не могу пока привыкнуть к стране, городу и народу.
— Можно подумать, ты из другого теста, — без наезда, но желая мягко осадить, звучит более мягкий и распевный. — Всего-то несколько лет пожила за границей. Да и нормально у нас, — короткая пауза. — Привыкнешь.
— Не уверена, — кисло, — че-т я отвыкла от наших парней.
— И твоих, между прочим, — очередное любовное-напоминание. — Избалованная, пипец, — хихикает вторая.
С неудовольствием кошусь на двух девчонок, которые на соседних хокерах покручиваются, потягивают цветастые многоярусные коктейли, и на танцующих смотрят. Шаблонно: брюнетка и блондинка. Одеты клубно — в «раздетые» платьица, космические туфельки и… макияж. И если светленькая на Барби смахивает, то вторая, скорее на чертовку. Кричаще яркая, но при этом тощая, мелкая и до жути школьница.
— Бл***, третий день тусуем, а я смогла только одну мало-мальски интересную особь отыскать, и то, мать его, кроликом оказался, — с такой брезгливостью и цинизмом, отпивая из бокала добрую половину жидкости, что даже у меня дар речи пропадает. Порочная школьница с мусоркой вместо рта.