— Просто имей в виду, что его мать ищет, — уже было скидываю вызов, как черт за язык тянет: — Артем, — повышаю голос, полагая, что парень тоже собирается отключиться.
— Да? — настороженно.
— А где он… живет? — от стыда губу закусываю.
Опять повисает молчание.
— Ты одна? — уже без колючести и желания донести свою неприязнь.
Кошусь на Родиона. Он прищуривается.
— Нет, — сникаю, но тотчас: — Секунду, — выхожу из машины и чуть в сторону шагаю: — Одна.
— У нас с тобой не было возможности поговорить, Птичка, — серьезным тоном мужчины, которому есть, что сказать, а не бодливому парню, вымещающему на девчонке недовольство за друга.
— А нужно? — правда, хочу понять в чем загвоздка.
— Если это уловка, чтобы ему нервы потрепать, Ир, время не лучшее.
— Это не уловка, — задумчиво бурчу, не въезжая в суть вменяемой претензии. — Реально так…
— Я ему скинул сообщение и набрал. Телефон не отвечает. То ли выключен, то ли… зарядка села. Он вчера как ушел из больницы, пропал.
— Что? — сердце принимается скакать нездорово быстро.
— Ир, ваши игры его убивают, — огорошивает, и мне еще хуже становится.
— Я не играю с ним, — пытаюсь настоять на своей четкой позиции.
— Возможно, но… Он в пропасть срывается.
— Для излечения ему хватит нескольких девчонок, — все же озвучиваю наболевшее.
— Да если бы, — с такой горечью чертыхается Зур, — я бы ему каждый день сам шлюх оплачивал, лишь бы Верст в адеквате оставался.
— Тем, — сглатываю, потому что продолжать не хочу и не могу. Меня медленно клонит в пучину самобичевания и гнобизма. Что я, такая сука, парня довожу. Да так умеючи, что ему жизни нет… И даже трах на стороне соседу не помогает и не спасает.
— А в чем я виновата?
— Ты виновата тем, что ты есть, Ир. Не дура, знаешь все…
— Наверное, больше дура, чем все полагают, но не знаю… Лад, спасибо, Зур. Я тебя услышала.
— На квартире может быть, но я не могу к нему сейчас сорваться, — заминка. — Возможно, с очередной девицей завис.
Больно. Прям удар под дыхалку.
Черт! Не хотела ничего подобного слышать. Думаю, Зур специально слова подбирает, проверить мою вменяемость.
Что ж, сам виновата. Напросилась… Проглочу боль и обиду.
— Думаю, ты мне и адрес скинешь? — медленно доходит размытый план Артема, как жахнуть мне по нервам и чувствам сильнее, ну и… друга, словно невзначай, раскрыть… С его очередными потрахульками.
— Запоминай, — с подозрительной снисходительностью. Диктует адрес. Район знакомый, близкий к универу.
— Спасибо, — лживо благодарю.
— Надеюсь, в этот раз точки будут поставлены жирнее, — будто сам себе, но с надеждой, что я услышу и теперь уже точно сделаю решительный шаг.
Нужно ли говорить, пока едем к моему дому Шувалов, и слова не роняет.
Поцелуем его не пытаюсь успокоить — и так много нежности и неуместных телодвижений между нами, а об этом не уговаривались.
Единственное, напоследок предупреждаю, что завтра ко мне не надо заезжать — в городе пересечемся, сама позвоню, когда освобожусь.
Родион молча злится, а уезжает так резво, что из-под колес мелкая щебенка вылетает и облако песка.
Дома Амалия встречает с надеждой во взгляде. Торопливо в комнате скрываюсь, но заверяю — друзей Игната на уши поставила, если до завтра не объявится, я к нему сгоняю на квартиру. Адрес, где живет, узнала…
Игнат
Долго ковыряюсь в карманах джинсов и не могу найти ключ от квартиры, запоздало вспоминаю, что дома Ионова, а может быть уже и Морж. Морщусь, набираю номер в домофон.
— Свои, — бросаю в динамик после нескольких пиликаний и ответа женского голоса.
— Верст, ты где был? — нападет Лерка, только поднимаюсь на лестнице, и даже еще не успеваю нажать на звонок. Распахивает дверь и нетерпеливо ждет на пороге, обхватив руками свои плечи. На лице тревога и недовольство. Правда, я в таком тягучем опьянении, что несколько секунд смотрю на нее и не могу понять, какого лешего ей нужно?
Мысли ворочаются медленно, нехотя, но вспоминаю, что она из-за Штыка ко мне напросилась — к нему не захотела податься. Точнее, побоялась…
— Ионова, мне, бл***, перед тобой отчитаться? — хмыкаю тяжко.
— Нет, — сужает глаза бывшая. — Но мог бы… — спотыкается на слове и несколько секунд просто молчит. — Аа, — безлико отмахивается и шлепает босиком в квартиру, скрываясь в комнате, — хрен с тобой!.. — едва различаю напутствие.
Не хочу компании, поэтому, только оказываюсь внутри, иду на кухню. Куртку сбрасываю по ходу, открываю холодильник. Пару бутербродов и бутылка водки. Отличный набор!
Сижу, пью…
— Заканчивай бухать! — из пустоты самобичевания вырывает ворчливый голос Лерки.
Не глядя на девушку, наливаю в стакан водяры, опустошаю и опять уставляюсь перед собой. Адское пойло уже не обжигает горло, не горячит кровь. Пью на автомате: ни вкуса, ни опьянения, ни забвения. Пустота…
— Игнат, — вновь нарушает пучину окутавшего мрака знакомый девичий голос. — Игнат, да сколько можно?!
— Свали…
— Верст, хватит уже пить! — очередная вылазка Ионовой, чтобы взбесить меня.
Нащупываю бутылку. Куда наливаю, не смотрю, а когда стакан к губам подношу, лишь опрокинув, с запозданием понимаю, что нет жидкости.
— Ты жалок! — жужжит бывшая, стоя над ухом, реально не осознавая, что раздражает до скрипа зубов. — Ему этим не помочь! Иди спать!
— Нахер! — рявкаю досадливо, ударяя по столу, да так, что посуда и бутылка звякают. — Спать! — ударяю опять. — Спать… вот и вали спать!
— Пойдем, Верст, ты себя изводишь, — мягко стелет. — Тебе поспать нужно…
— С тобой? — меня еще большее зло берет.
— Ты что несешь? — тотчас взрывается негодованием Ионова.
— То и несу. Бл***, гляжу на тебя и не могу понять, какого х*** ты рядом со мной, а не с ним?
— Там на ночь не оставляют… — смущенно бормочет, а потом уверенней: — Игнат, мне тоже хреново! Но я не упиваюсь!
— Каждый из нас по-своему переживает. Я пью, а ты трусливо бежишь и мне глаза мозолишь! — досадливо плююсь.
— Потому что ты, — короткая пауза, — несмотря ни на что, мой друг… и ты лучший друг Ромки, — успокаивается Ионова, ну или пытается быть менее эмоциональной. За это она мне нравилась. Умела быстро остывать, когда ситуация накалена до предела.
— Я тебе не друг. Лучше бы к подружкам пошла… поплакаться.
— Нет у меня никого, — с горечью усмехается бывшая. — За год наших встреч ты даже этого не заметил.
— А должен был? — мне реально по хрену.
— Если бы хоть немного… хоть чуть-чуть меня любил, да… Должен был. Я ведь, как приехала в город, толком ни с кем не знакомилась. Как тебя встретила, так и… залипла. Из-за тебя…
— Опять во всех бабских проблемах я виноват?
— Боялась, — словно не слыша вопроса, продолжает исповедь Лерка, — что подруга тебя увести сможет. Вот и ни с кем…
— Ионова, твои заморочки мне до одного места. Ты что-то надумала, страхами своими жила, мечтами. Я ни разу не говорил, что хочу чего-то большего. Мне нравилась моя гребаная студенческая, развеселая жизнь! Про любовь ни на секунду не думал. Я и слова-то такого в своем арсенале не держал. Так что, заканчивай, подруга, — давлюсь сарказмом. Но с желчью понимая, что права Лера. Права!!!
Пошатываясь, встаю. Нужна водка… Открываю холодильник.
— Игнат, — моих плеч касаются, Леркины руки, скользят на грудь — Ионова прижимается со спины:
— Мне тоже плохо, — носом утыкается в хребет.
Бл***, чего она добивается? Душу травит. В мозгах копошится. Тело до кипучки доводит…
Соблазнить меня решила? Зло разрываю кольцо рук бывшей. За одну дергаю к себе и гневно шиплю:
— Так хреново, что решила трахнуть?
— Идиот! — кривится Лерка. — Пусти!
Толкаю к выходу из кухни:
— На хер вали! Не достойна ты Ромыча! Он мужик! А ты…
— Идиот! — взвизгивает Ионова, едва в стену не врезавшись. Хватаю стакан и швыряю вдогонку — Лерка опять взвизгивает и успевает в коридоре скрыться.
— Больной! — это уже тявкает после звона разбившегося стекла, россыпью усеявшего пол в коридоре. Не хотел я в Ионову попасть. Желал бы — попал. Но прогнать нужно. Так, чтобы шмотки похватала и сбежала. И больше ни на шаг… Ни на один гребаный шаг ко мне не приближалась! Идиотка не понимает, что мы этим… Штыка ни в грош не ставим.
Тоже мне, друга нашла. Совсем пришибленная.
Я с девчатами только сексом дружу. А Ионова как подружайка-потрахулька меня не интересует!
Ирку хочу! Свою девочку хочу. Несмотря ни на что…
Твою мать, как же я влип! Теперь я на месте моих бывших. Только бумеранг вышел за всех девчат разом. Один и мощный. Такой силы разящей, что к чертям уничтожил меня и устаканившееся мировоззрение.
Меня разрывает от эмоций и чувств, а объект вожделения меня избегает и открыто посылает. И все бы нормально стерпел, но ломает так бойко и нехило, что не могу я вести себя как обычно. Королек разрушила мой привычный мир, а по руинам я хреново хожу, часто спотыкаюсь, падаю… Понимаю, что нужно бы обвыкнуться. Мне отныне в этом мире жить, но, сук***, как же не хочется одному…
Мне бы с Иркой. С ней и… Рай в шалаше…
С ней… я бы на раз плюнуть три года на Голема отбатрачил и плевать на турнир. Лысый — не худший вариант мецената. Даже сказать, удачный. Он мужик хваткий, амбициозный, и слышал я уже, что интересуется проектами и разработками. Дело в том, что деньги у него грязные, официально их не проведешь. А если буду нелегально разработки делать, а потом в свет с уже готовым выходить, тут можно и банкира-друга подключить. Он подскажет, что и как провернуть.
Таков план! Но и до конца руки опускать с турниром не буду. Раз есть шанс выкрутиться из дерьма почти по нулям, буду сражаться.
А там глядишь, всех избавлю от повинности. Ребята вздохнут свободно. Если Штык, конечно, очнется.
Нет! Он обязательно очнется!!!