Торопливо душ принимаю. Зубы чищу, бреюсь, а то за последние дни сильно себя запустил, если не считать…
Провожу по волосам. Светлые барашки. По бархатному ежику — сильно подняты виски и затылок. Давненько я так коротко не стригся. Бл***, с трудом в памяти отыскал момент посещения салона. Ночного… с девчатами топ-лес.
До последнего уверял себя, что трахну какую-нибудь и полегчает. В итоге… заставлял перестригать ровно столько, насколько пальцы девчонки могли ухватиться за волосы. И уточнял: тебе тоже нравится так делать?
Блондинка, — да, именно блондинку выбрал в мастера, чтобы хоть как-то себя тормозить и сразу на хрен ее не послать, — с явной растерянностью сначала эротику из себя выдавливала. Видимо, полагала, что меня от этого прет и она денег нереально подымет. Глупая… Томно постанывала «да-а-а-а». Но уже после третьего подстригания перестала играть секси-мастера и озадаченно и более грубо спросила, а чего конкретно я желаю?
Все гениальное — просто, чтобы девчата не думали мне говорить, как им нравятся мои волосы. Ну и не было желания их теребить!
Обескураженное лицо блондинки не описать словами. Только смех разбирал… Я и поржал. Неадекватно, от души.
А потом умолк.
Жаль, Ирка тоже любит в них пальцами зарываться. Нет, мне нравится, что ей это нравится, просто ее порыв не могу отрезать от действий других. Проще исключить вообще, а Королек… она и так сможет меня порадовать. Даже взглядом, словом… если только пожелает. А волосы… отрастут, но пока… с ними я словно грязь свою сбросил…
Всех других, что смели меня касаться до и после НЕе.
И блондинке заплатил так, будто всю ночь ее трахал. На деле трахнул — мозг… Девица в шоке осталась в кресле, куда ее с себя спихнул, с отвращением понимая, что меня от нее и себя мутит.
Смешно ли, криво усмехаюсь. Думал, избавился от тяжести… Но Ирка умудрилась мои волосы подцепить, как раз на макушке, где их чуть длиннее оставили.
Правда, она не оценила моего порыва к очищению.
Может, потому что истиной причины не знала?
И не узнает. Это мое! Демоны внутри меня. Незачем девчонке пытаться в них разобраться.
А в кафе не поеду!
С утра в голове долбится отчаянные мысль: «Не брошусь на разговор с Бравиной!».
Убеждаю себя — так рано просыпаюсь, потому что энергия ключом бьет. Адреналин… Мне в универ нужно. Ребята сообщениями в сети и смс по телефону закидали: «Речь готова и презентация». Что хотят помочь отрепетировать. Может, что-то переделать нужно, но я обязан приехать!!!
В итоге заглядываю на полчаса, но уже вчитываясь в слова, ясно понимаю, ни хрена не понимаю. Все мои мысли туго сводятся к «трем часам!»
Виновато прощаюсь с командой, забирая материал с собой. Мол, дома, в тишине, изучу и встретимся в чате. На связи все, так и поработаем… Группа недовольна, но поделать ничего не могут. Знаю, непрофессионально и некорректно, но у меня жизнь под откос летит…
Устал я от игр и отказов устал. Мне бы дотянуть до финиша, а потом…
Битых минут тридцать сижу в машине возле кафе и не решаюсь войти. Но Ксению вижу. Она увлечена чем-то. Рисует за угловым столиком возле окна. В дальний край сдвинуты несколько чашек и на попытки официантки их забрать — девушка категорично не позволяет. Не знаю, что за ритуал, но видимо, ей важен…
Крупные листы почти по всей столешнице раскиданы. Ксения нет-нет, да какие-то штрихи дополняет.
— Воды, — бросаю серенькой официантке, которая меня примечает, как на пороге кафе оказываюсь. Сажусь напротив знакомой. Бравина на меня даже на миг не поднимает глаз. С увлеченным видом перебирает большие листы формата А3. Тормозит, подправляет детали.
Ого, она дизайнер? Смахивает на интерьер… клуба. Диваны, бар, площадка. Жаль в этом не разбираюсь.
— Не знал, что ты рисуешь, — не то, чтобы меня это интересует и волнует, но зачем-то говорю. Привлечь внимание. Как-то обозначь, что я пришел… а то, кто их гениев-художников знает. Может, впадают в прострацию и ничего вокруг не замечают.
Ксения продолжает меня игнорировать, элементы на очередном листе прорисовывает.
— Не хочу тебя расстраивать, Селиверстов, но если ты толком ни одну из своих девчат никогда не знал, то меня и подавно…
— Почему? — не шибко озадачиваюсь, но все же бросаю для поддержания разговора. — Самое важное…
— Да-да, — скупо кивает Ксю, глазами обшаривая рисунок, чуть от себя отстранив на расстояние вытянутой руки. — Размер груди и тяжесть зада. Помню-помню… Но в твоей таблице «необходимого» — мозг и таланты не поместились.
— Возможно! — Не самый приятный расклад, но взгляд со стороны бывает точным, пусть и неприятным. — Зато твоя единичка и едва сорок второй по бедрам меня ни разу не заинтересовали, и еще я узрел в корень — ты рисуешь. Не знаю насколько талантливо, но диван на диван похож, — не ерничаю, комплимент от чистого сердца — пальцем тычу в один из рисунков.
— Хочешь сказать, — не без иронии, — поумнел и начал глядеть дальше, чем привлекательная вагина?
— Интересная трактовка, — откидываюсь на спинку дивана, лизнув взглядом по посетителям. Никого толком не примечаю, да и не в том фокус — просто нужно как-то время выиграть и мысли упорядочить. — Типа того.
— Отлично, — более организованно раскладывает листы Ксения, все так же на меня не смотря, — значит мы примерно обозначили, что думаем друг о друге. И точно определились, что я не в твоем вкусе, а ты не в моем…
— Ну да, ну да, — спешу подколоть, — слышал, ты по очкастым, тощим лаборантам сохнешь, — и даже губы расползаются глумливой ухмылкой.
— Зато мы вместе! — парирует Ксения с такой колючей простотой, что моя улыбка стирается. — И чувства у нас обоюдные… — добавляет с удивительной хладнокровностью, собирая листы стопкой.
— И ты меня позвала, чтобы это сказать? — Больно, неприятно.
— Я не звала, — мотает головой Ксения. — Не путай нужность и необходимость. И тем более того, кому это важнее. Так что я всего лишь предложила встретиться. Я тебе не очередная воздыхательница.
И если ты собираешься сидеть с видом «ну нах я сюда приехал?», — дверь вон там, — короткий кивок на выход.
ерзаю. Разумная мысль, но встать не спешу.
— А если притащил свой зад все же потому, что хреново тебе, тогда советую гонор поубавить и выслушать.
— Да я уже хр*** его знает, сколько времени слушаю помои в свою сторону. Такое впечатление, что у тебя накипело. Или Ирка тебя на что-то подговорила, и ты…
— У тебя мания преследования, Верст. Я всего лишь переживаю за подругу и… — заминка, глаза в стол, — готова рискнуть дружбой с самой хорошей девчонкой на свете, потому что желаю ей счастья… И как бы это дико ни звучало, — выстрел темных очей в меня, — я уверена, что это счастье… с тобой.
Перезвон колокольчика входной двери спасает от быстрой и, скорее всего, неверной реакции. А я благим матом орать хочу. Не определюсь, радуясь или злясь, но однозначно, орать.
Деланно спокойно кошусь на посетителей. Правда, лиц не вижу — в тумане. Перевожу взгляд на Бравину.
— И какого от меня порыва ждешь? Осчастливить подругу твою я не могу… Она не желает.
— Для начала хочу, чтобы она не плакала и не переживала сильней, чем уже.
— С хера ли она плачет? Что еще для счастья нужно молодой и красивой? По клубам скачет, как коза, наркоту для полноты ощущений принимает, наряды все откровенней и ярче надевает, муд***в хуе***ва прорва рядом крутится, на любой вкус и цвет.
— Она не ТАКАЯ, и ты это знаешь.
— Нет, не знаю, — перекашивает от горечи собственного ответа.
— Ирка не делает глупости просто так. Она умная…
— Сомневаюсь, — не пытаюсь ужалить или принизить умственные способности Королька, но не лгу, — и с каждым днем все сильнее.
— Право твое, — кивает хмуро Ксения. — Но мое мнение остается при мне — вы подходите друг другу.
— Мгм, — едко хмыкаю. — Потому она от меня, как лань испуганная убегает, аж пятки сверкают. От счастья разве так бегут? — в притворном удивлении вскидываю брови. — И, кстати, — не без бочки дегтя, — вроде парень у нее ничего такой — мажористый. Как осчастливить девчонку, знает…
— Ревнуешь? — Вытаращивается Ксения. И столько победного блеска в темных глазах, что мне становится — хреновей не придумаешь.
— Я за твоей женской логикой не поспеваю, — тороплюсь язвительностью отряхнуться от слабости, которую не вовремя проявляю.
— Ревнуу-у-уешь, — тихо пропевает Бравина, наплевав на мои потуги избавиться от статуса «ревнивец». — Ты просто горячишься, — примирительно вздыхает Ксения, перестав потешаться, — а сути проблемы не видишь.
— А должен? — злюсь, но пока контролирую свои жесты и голос. — Она дала четко понять, что ей на меня пох***.
— А ты и рад руки умыть? Как это в твоем духе… Ну и пакости по ходу встреч творить. Мелочные мстишки… Это же так по-мужски! — ерничает с чувством.
— Бл***, еще ты мне давай, про мужские и женские качества втирать начнешь. Я для этой лекции сюда приехал? — вот теперь уже повышаю тон.
Ксения тотчас становится надменной и напряженной.
Несколько секунд смотрит на меня, словно на идиота.
— Прости, я ошиблась, — прикусывает губу, а во взгляде такое разочарование. Торопливо листы в большую папку складывает. Карандаши в пенал, а его в сумочку. — Ты прав, глупо было думать, что ты прозреешь и повзрослеешь. Ирку убеждала, что ты… меняешься. Видимо, подруга мудрее и проницательней, несмотря на неопытность в отношениях. Это я занималась самообманом… — бурчит под нос, но явно для моих ушей.
Сижу, уверенный, что представление для меня спецом разыграно, Ксения ждет от меня бурной реакции, заверений, что она права.
«Я помираю от любви… Подскажи, как мне быть? Что делать?..»
Жду, я тоже не пальцем сделан.
Но когда Ксения просит официантку принести счет, уточняю:
— Это все? Я услышал самое важное?