— Верст, — дергает меня за запястье Ксения, вырывая из жутких по кровавости раздумий. — Молю, дай ей время. Она найдет, как с ним договориться…
— Бля***, - закрываю глаза, чтобы немного отстраниться от всего и собрать мысли в нечто связанное. — Блондинки — страшная сила. Смертоносное оружие нового поколения. А когда две собираются в кучку и что-то решают — живым лучше быстрее этот свет покинуть. С***, ваша гениальность доводит до белого каления окружающих, — перестаю умиляться и хочу по серьезу донести до Ксении всю абсурдность ситуации. — А что самое жуткое, Ирка выводит на эмоции страшных людей. Своими закидонами. Своими умностями, — делаю знак кавычки, — Королек умудрилась против себя настроить небывалое количество людей. Мутит с хером, а он не ангел — и этим почти довела меня. Гризли, Голема… Старший сделает все, что хочет его брат, и если младший возжелает убить, они спокойно избавятся от Ирки. Причем минуя турнир. В универе, на дороге, в кафе, в постели, дома, ну и вместе с домом и ее родными… А теперь объясни, как, с***, зная все это, я могу умыть руки???
— Она пока справляется, — упирается бараном Ксения. Я бы поржал, да выть охота. С особым рвением и надрывом. — Никто не запрещает следить и наблюдать. Страховать, — перебирает «умные» варианты Бравина.
— Мгм, буду телепаться где-то в стороне, наблюдая, как Ирку раздирает банда шакалов? Авось и мне кусочек достанется? Нее-е-ет, она мне вся нужна, на части не согласен.
— Верст, она уже третий этап миновала.
— Не хочу бахвалиться, — зло, сквозь зубы, — но два по моей воле и легкого пинка.
— Она рассказывала, — во взгляде Бравиной проскальзывает восхищение и благодарность. — И лучше тебе не знать, что она об этом думает… — таким тоном, что сию минуту хочется встряхнуть девчонку, чтобы рассказала в подробностях.
Как же бальзама измученная душа желает.
Бл***, по телу вновь патока расползается. Так сахарно внутри, только бабочек не хватает, чтобы полакомиться поспешили.
— Как бы то ни было — справляется, а ты постоянно усложняешь дело своими приставаниями, — возвращает на землю с небес, куда уже угодил по вине тех самых доморощенных слонов с крыльями.
— Мне нужно подумать, — сижу, молча погружаясь в пустоту.
Нет мыслей. Точнее их столько, что они, как болото. Утягивают в безрадостную пучину, а просвета не видать.
Вкладываю купюру в книжку с чеком.
— Лан, бывай, — даже делаю безотчетный порыв встать, но вновь упираюсь ладонями в стол и чуть нависаю над Ксенией. Гляжу в упор: — Она хоть раз сказала, что я ей нужен? — Наверное, зря спрашиваю, но мне жизненно важно хотя бы от подруги Королька услышать, что я ей нравлюсь. Что у меня есть шанс.
Бравина подавленно опускает глаза и меня тотчас холодом накрывает:
— А ты кому-нибудь кроме меня сказал, что испытываешь к Ирке? — с грустью уточняет.
Понятливо киваю:
— Намекаешь, что мы с ней и в этом похожи?
Ксения неопределенно пожимает плечами.
— Тогда… — начинаю задумчиво.
— Тогда, Игнат, скорее всего, она испытывает к тебе то же самое, что и ты к ней. Поэтому твоя душа нашла отклик в ее…
— Понял, — вновь киваю и торопливо иду прочь.
— Э, Селиверстов? — догоняет окрик Ксении в спину, за несколько столиков от…
Кидаю недоуменный взгляд через плечо.
— А чем тебе ее наряды не понравились?
Молча жду пояснения.
— Это я ее одевала, — надувает обиженно губы знакомая.
— Организатором свадьбы точно не будешь, а вот первой брачной ночи… пожалуй, сойдешь.
Ира
Некоторое время стою перед зеркалом большого шкафа-купе и не могу на себя насмотреться. Красота — страшная сила. Пол-лица — синее, кровавая корочка на виске, щеке и подбородке. Губы частично багровые, припухшие.
Правый бок — едва ощущаю. Благо, переломов нет. Меня ангел-хранитель не просто сторожит — он в меня вселяется, уберегая от смерти. Потому что не знаю, как вчера не умерла. Можно сказать, легко отделалась.
Правда, когда домой с Шумахером ехала, так не думала. Поэтому Родион проигнорировал мои слова и привез в травмпункт. Денег заплатил, чтобы меня проверили без документов и оформления.
Мужчина, снимки делающий, головой качал, и пока Шувалов с кем-то по телефону в коридоре ругался, резонно поинтересовался, не домашнее ли насилие?
— Нет, — скупо улыбку выжимаю, — с мотика упала.
— Вам бы нужно быть осторожнее, — мягко-рекомендательно.
— Знаю, спасибо.
А потом задумчиво:
— У нас сегодня уже были, — хмурит брови, с большим недовольством на меня глянув, — паденцы с мотоциклов. Турнир у них, понимаете ли, — буравит темными глазищами. — Одного, считай, по частям до сих пор собирают. А другие — на время забудут, что гонять можно.
Выдерживаю натиск врача и выслушиваю свой диагноз: внутреннего кровотечения нет, повреждения поверхностные и жизни не угрожают, но требуется постельный режим и уход.
Круто!
Мне великого труда стоил звонок родственникам. Сообщить, что я опять домой не вернусь. Навскидку дня четыре. У Спартака уточнила, сколько будут такие травмы заживать. Пусть не до полного исчезновения, но хотя бы до еле заметного состояния.
Он в своей манере меня ласкательными именами облюбил и вынес вердикт — пожизненно и хронически. Пришлось скулить и выжимать из себя подобострастие. Бог-Спарта сжалился и смягчил приговор на неделю, который в итоге я сократила до четырех дней. Большего себе позволить не могу…
Университет, важные встречи, у Родиона праздник, якобы, поэтому чтобы туда-сюда не гонять… побуду у него.
Естественно, по обычаю, отец сразу же стал недовольным. Бабушка в слезы.
Я успокаивала ее, как могла, но так устала за ночь, что в итоге просто отрезала: «До встречи», — и скинула звонок.
Нет больше сил. Голова раскалывается, тело орет от боли.
Мне плохо!!!
Нужен отдых…
Когда наутро отлепляю себя от кровати, едва до ванны добираюсь.
Шувалова нет. Записка на столе на кухне «Важные дела. Скоро буду».
Очень исчерпывающе! Точно и ребром — дела, буду.
Кое-как умываюсь, а перекусив, в телефон заглядываю.
Звонки, сообщения. Витьку уверяю, что жива, еще посражаюсь. Он меня, естественно называет нецензурным словом, но любя, поэтому прощаю.
Волнение Лианга бальзамом не становится. Скупо отписываюсь: «Не дождешься! Умру, но не сейчас и не от этого!»
Но только отправляю, сердечко екает. Какой бы тварью Джи Линь ни был, он… хотя бы переживает. Не то, что Игнат.
«Никто» даже смс не присылает. Хотя, что удивляться? До сего момента ни звуку, ни духу, а тут… должен проявить участие?
А сердечко упрямо долбит музыку надежды: «Неравнодушен, но упрям в своем желании оставаться непокоренным. Боится оказаться под властью женщины и показать слабость. Боится привязанности… Чувств. Готов гонку слить, но не признаться — нужна! Готов убить ради… но не сказать — люблю!»
Короткое и емкое «люблю». Пять простых букв, которые настолько тяжело произнести вместе. Пять звуков, способных зародить веру и надежду. Слово — дающее однозначное обозначение неоднозначному чувству и размазывающее его до бесконечности. Определение, способное убить и воскресить.
Но, блин, как трудно его озвучить! Даже про себя, что уж говорить про «вслух».
И я не смога… И он не может.
Мы не сломаемся, а значит обречены.
Да, прозреваю все сильнее, но от того не легче. Турнир меня слишком быстро делает циничной женщиной. Вижу, читаю, понимаю… Как никогда ясно.
Но это жизнь…
Если кто-то из нас не уступит — проиграем все.
Глазами пробегаюсь по тексту-презентации, что Анютка написала, просматриваю картинки-слайды Тохи.
Меня все устраивает, о чем их извещаю. Единственно, нужно будет речь впитать. Органика презентации — ключ к успеху. Чем внятней и свободнее донесу мысль, тем больше шанса на субсидию.
Правда, Лианг так и не сообщил, где будет проходить мероприятие, каков дресс-код и сколько времени будет выделено.
Даже порываюсь сообщение набросать, но вовремя торможу. Это пока не столь существенно, как мое помятое самочувствие, а что ужаснее — внешний вид. Если боль проглотить смогу, то синяки…
Ксения!!! Мне нужна подруга! Ну и Лану с Витьком можно позвать. Его девушка — мастер на все руки, да и стратегию нового Шоу может попытаться набросать.
Часть 4 Глава 68 (Благие намерения… корысти ради)
Игнат
Сидя в машине, собираюсь в сторону дома ехать. Я обещал ребятам с нами онлайн-конференцию учудить. Но вспоминаю, что у меня нет ничего приличного из одежды для мероприятия. Лихую мысль — Ксению подключить, отметаю со второй, куда более разумной: «Этой красотище нельзя такое доверять. Иначе она меня отправит в свет… в самом приличном, что родится в ее мозге, а это, если судить по одеяниям Ирки, наряд для стриптизера из разряда «Супер-Майк».
Нет-нет и нет.
Сам. Что я, в конце концов, с продавщицами не умею общаться?
Улыбнусь, они меня с иголочки оденут.
А потом с той же улыбки — и заберут, если я буду аккуратен, бирочки и ценник не оторву, а при возврате буду убедительным и обаятельным.
Уже на подъезде домой, приходит извещение от Лианга. «Завтра. Ресторан «Дитай» к 18.00. Мероприятие неофициальное, но представительное, проект-презентация в свободная форма».
Мутит что-то китаец. Ничего. Если подстава какая-то или обманка, я его сошлю в Сибирь…
Дома пробегаюсь по основным тезисам, вычеркивая лишнее, на мой взгляд, и если не будет супер-презентации со слайдами и прочей мишурой, тогда я обязан быть убедительным, а значит собой. Работу, слава богу, знаю от и до, поэтому из речи, что прислали, для себя выделяю пару очень красивых и дельных оборотов. Несколько цепочек и связок. Остальное пойдет, как по маслу.
Я же не ворованную диссертацию защищаю. Это моя работа… Поэтому, даже если не будет ни картинок, ни слов — я найду, что сказать и даже на пальцах объяснить.