Джи Линю смс:
«Мне тяжко, дай в себя прийти».
Не успеваю сморгнуть, звонок. «Лианг».
— Как ты? — голос такой, будто парень не просто переживает — подыхает.
— Нормально.
— Я… хотеть тебя видеть!
— Сегодня в 18.00, - придерживаюсь официального тона.
— Сейчас! Хотеть тебя видеть сейчас! — требовательно и воем, как раненый зверь.
— Нет, — я безжалостна, и если он осмелился показать слабость — еще и добью.
— Мстить мне? — цедит недовольно сквозь зубы.
— А то ли еще будет, Лианг, — заверяю мрачно. — Я лишь выполняю твое пожелание. Делаю игру…
— Когда ты прийти ко мне — я тебя проучить. Я тебя наказать за все, что ты творить и говорить.
— Ты еще мечтаешь, что я сдамся?..
— Придется. Я стягивать ловушка. Я стать единственный для тебя. Во всем. Мир, война, ненависть, любовь, спасение, жизнь, смерть. Взять даже против воли. Если будет нужно — перекрыть воду и кислород. А посметь рыпнуться — обездвижить, — гневно плюется, напрочь позабыв, что несколько секунд назад почти молил о встрече. Вот теперь он таков, каким его хорошо помню. Наконец показывает свое истинное лицо. Таким Лианга боюсь, но он предсказуем в своем лобовом упорстве. — Но если ты по своей воле позволить мне быть с тобой… — вновь смягчается, терзая душу своей неприкрытой болью и жаждой заполучить меня. — Я буду любить. Как никого и никогда.
— Сегодня в 18.00, - сбрасываю звонок.
Повторный его звонок игнорю, как и несколько смс — от просьб до угроз.
Пробежавшись взглядом по речи, закрываю глаза, а выныриваю, когда в дверь настырно звонят.
И телефон, надрываясь, гудит. «Ксю».
Мобильник к уху и, шипя, — тело мстительно напоминает о небрежном отношении к нему, — плетусь к двери:
— Але, — морщусь, голова раскалывается.
— Ты где? — обливает недовольством подруга.
— Дома! — ворчу сонно. — Щас сек, кто-то в дверь…
— Это я! — не дает договорить Ксения нетерпеливо.
— Блин, — сбрасываю звонок и, подхватив с тумбочки запасной ключ от квартиры — мне его благородно Родион оставляет, — спешу Бравину впустить. А то, не ровен час — дверь сломает.
Часть 4 Глава 69 (Женские старания — мужской взгляд…)
Ира
Следом за запыхавшейся Ксенией и Витюха с Ланой являются. На самом деле — все точны, как Швейцарские часы, это я заспалась.
Компания в сборе, начинается долгий процесс из больной и покалеченной меня создать нечто презентабельное, идеально уложенное и намакияженное «я».
— Ксения, ты, — кивает Лана, явно довольная результатом, который я до сих пор не могу увидеть, потому что меня не поворачивают к зеркалу, — просто шикарна в подборе наряда. Это так ярко, эстетично, в тему и до мурашек неподражаемо. Ирка — конфетка.
— Знаю, — ведет плечом подруга. — А ты, мастер на все руки в макияже, — хвалит в свою очередь девушку.
— Спасибо, — взмахивает руками Лана. — Ирка — мой шедевр. Никогда еще не приходилось маскировать такую жесть.
— Спасибо, — перестаю улыбаться на скверной ноте, и в то же время скромно напоминаю о своем присутствии.
— Вить, — Лана, не обращая на меня внимания, кричит в никуда, но Франкшту, который где-то в квартире. С планшетом как всегда — постит мое прохождение этапа, отвечает на коммы, ну и проверяет других участников.
— Да, — ворчливое Витюхи. Несколько секунд ожидания и дохлый, высокий, как жердь парень, появляется в дверном проеме с гаджетом. Пробегается без интереса взглядом по всем. Опять на меня, но теперь с задержкой: — Ничего вроде, не синяя и то хорошо, — резюмирует общую работу хмуро. — Но если там богатеи будут, а ей нужно денег, лучше… У нее грудь нормальная — может, сиськи на выкат, да юбку на уровне талии, а не брюки… — за что тотчас получает от Ланы. А потом и от Ксении. Пока девчата его гоняют по квартире, пытаясь вдолбать в пустую голову парня, что он глупый и отвратительный, я наконец могу отлепиться от стула.
Подхожу к зеркалу и на миг замираю. Ого! Девчата постарались на славу… Макияж вчера был чуть спокойней. Ближе к натуральному, а сегодня Лана привнесла вечерние штрихи. Глаза четче, линию скул ярче и губы сочнее.
А прическа?!
На первый взгляд непринужденный, но на деле идеально вычесанный пучок, пронизанный палочками, косой пробор и робкие локоны, будто невзначай, выбившиеся из строгой укладки.
А Ксю… умудрилась впихнуть меня в потрясающий костюм, стилизованный под Китай. Атласный верх кричащего кровавого цвета с золотыми нитями, оторочкой и богатым рисунком в тонкой технике линий «цветочков-узорчиков». Чуть поднятая горловина, косой запАх, рукав три четверти, как раз идеально скрывающие покалеченное плечо и шею. И брючки цвета игристого вина: простенькие, но зауженные… А за что отдельное спасибо, Ксения меня пощадила и отыскала в тон верху шикарнейшие балетки и золотой клатч.
Я бы каблуки не пережила.
— Ну и как? — со спины подбирается подруга, уже с улыбкой. Видимо, смогла потушить запал «наказать парня», кто без должного уважения о женщине и ее прелестях сказал. А что страшнее — не оценил по достоинству старания других.
На глазах начинает опять щипать:
— Ненавижу Россию, — шмыгаю носом. — Тут я разнеживаюсь и становлюсь соплежуйкой, — киваю, смотря на подругу через зеркало.
— Дурная, — обнимает меня за талию Ксения, тоже разглядывая нас и пуская слезу. — Ты потрясающая, Ириш. Если не сдохнешь на турнире — утри этим козлам носы во всех сферах, в которых ты королева, — вот она, женская солидарность. Прям в самое сердце!
— Угу, — слов нет, одни эмоции и слезы.
— И с Игнатом поговори, — на ушко и как бы вдогонку. — Отблагодари… — многоговоряще покачивает головой.
Недовольно дергаю плечом:
— Ксю, не надо, не будем о наболевшем.
Подруга рот открывает, чтобы ответить, но не успевает.
— Э-э-э, — тянет возмущенно Лана, появившись на пороге. — Это что за сопли? Нельзя!!! — начинает возмущенно суетиться. — Хватить реветь, одурели совсем? Я не повторю этого шедевра! — как всегда тараторит…
— Пап, — только на экране мелькает аватарка отца, проверяю видео сигнал.
— Да? — настороженно отзывается родитель, включая камеру.
— Привет, — рукой машу, улыбаясь от уха до уха.
Отец несколько секунд смотрит на меня. Хмурится, губы поджимает.
Меня тоже накрывает холодом.
— Пап, ты занят? Я мешаю?.. — становится неудобно.
— Я… — пауза. — Не ожидал, что ты мне вот так позвонишь. Прости, растерялся.
— Если ты занят, я могу потом, — заверяю ровно, но обида слегка колет.
— Нет, что ты, — папа откладывает папку. — Что-то случилось? — осторожно.
— Мы уговаривались, что ты первым будешь, кому я речь толкну.
— О, — на лице отца тотчас вспыхивает радость, глаза сияют. — Милая, конечно. Я, — опять мнется, — думал, что ты… передумала. Не до меня… А настаивать и навязываться не решился.
— Нет-нет. Я не забыла, — вновь улыбка губ касается. — Мне было нужно подготовиться.
— Если так, я весь во внимании, — заверяет решительно папа и замирает с видом профессора, принимающего экзамен.
Прочищаю горло…
Долгие несколько минут расписываю концепцию проекта, пошаговую стратегию, основные тезисы и даже картинки демонстрирую для убедительности, но при этом поверхностно огибаю острые углы и подводные камни.
Отец задает наводящие вопросы, часть из которых ставит в тупик, но после небольших пауз выкручиваюсь, за что по итогу нашего разговора папа меня хвалит.
— Главное, не пасуйся и не теряйся, — наставляет знающе. — Они не могу знать о твоем проекте больше тебя, потому что только ты знаешь нюансы. Но, — пальцем «внимание», — люди богатые не будут вкладывать деньги в пустышку. Увлеки, заинтересуй, докажи!
— Ага, я поняла, — волнительно мну руки под столом, на котором планшет Витьки стоит. Пока веду с папой разговор, Лана, Ксения и Франкшт на кухне — холодильник подчищают.
— Все будет отлично! — заверяет любовно папа, с тихой улыбкой. — Ах, да, момент еще. Не одевайся вычурно и вызывающе. На лице не стоит кричащий макияж делать.
Даже смешно становится. Уж папа-то в этом как разбирается. Но ведь волнуется… Даже приятно становится.
— Папуль, да на самом деле, я уже готова. — Специально, как прилежная девочка, хвастающаяся перед любимым папочкой красивым нарядом, встаю со стула и прокручиваюсь, демонстрируя костюм. — Еще макияж, — пальцем в лицо себя тычу, на тот случай, если папа не заметил что я накрашена.
— Да-да, — озадачен родитель. — Выглядишь очень… — мимолетная улыбка, — эффектно и… по-китайски, — хмурится опять.
Черт! Я ведь не рассказала ему о приезде Лианга.
— О, пап, — прикладываю ладонь ко рту, — я забыла сказать. — Пауза. — Джи Линь в городе и он… тот, кто организует встречу с возможными спонсорами.
— Понятно, — сдержанно кивает папа. На миг глаза вниз. На меня: — На самом деле я знаю, что он здесь. Университет, хоть и большой, но маленький, и когда появляется желающий свои деньги вложить в работу нашей направленности, конечно, я буду в курсе дела.
Теперь у меня нет слов. Жду…
— Но надеюсь, теперь он будет более деловым и интересы семьи не пострадают, — огорошивает очередной репликой.
— Пап, — перевожу дух, — ты о чем?
— Милая…
Странное у нас выходит общение. Тык-мык, так-сяк. Будто хотим обсудить важное, да только у нас так много недомолвок, что каждое слово выверяем.
— Лианг представитель своей семьи и народа. Богатый, властный, заинтересованный…
— Не понимаю, о чем ты.
— Принцесса, — сглатывает папа, — ну ты же неглупая. Мы жили в Китае неспроста. Меня поддерживали…
— Помню, конечно. Но потом финансирование прекратили…
Умолкаю, ошеломленная собственным открытием.
— Тебе перекрыли кислород из-за меня?
Папа явно нервничает. То улыбку выдавливает, то мрачнеет. Глаза не знает, куда деть.
— Я бы не сказал перекрыли, — отмахивается, но я не верю.