— Решил меня стервозности учить? — уточняю, недопонимая смысла и пытаясь открыть видео-сообщение. Хотя другие уже смотрят и явно впечатлены.
— Да типа того, — ехидничает Лава.
Наконец и я включаю ролик:
— Сиськи не того размера! — огрызаюсь мрачно, толком не понимая, что на экране. — Стервозность — женская черта и тонкая грань перехода к степени «сука», — реплика сникает, мое внимание полностью на экране мобильного.
— Сука, — гогочет парень, кивая, будто обдумывает услышанное. — Да-да, суку ты тоже неплохо отыгрываешь. Но тебе простительно. Еб***ся круто, поэтому все и молчат…
Вскидываю глаза на Лавина. Даже сердце забывает о том, что биться нужно. Мир как-то искажается и с неохотой обратно фокусируется. Слух подводит — звуки то обрываются, то фонят. Лица расплываются.
На Лианга не смотрю… но он напряжен. Упираюсь глазами в телефон, где главные роли отведены мне и Игнату… Эпизод… рваный и комканный, но точно из того, снятого у меня в гараже видео, которое Селиверстов! Обещал! Удалить!
— Ой, бл***, чего все замерли. Разве не смешно? — скалится Вадим, и это явно всем присутствующим, потому что им не до смеха. Не поддерживают грязные методы почти все. Косятся с пренебрежением только ребята Гризли, а Грач и Рысь, сейчас заменяющие Шумахера, которого благоразумно старший Шувалов с вечеринки увез в неизвестном направлении, матерятся все громче и разнообразнее.
— Нет, — встревает главный мушкетер. — Как по мне, за распространение такого видео без ведома отснятых лиц — уголовно наказуемо.
— Мда? — вклинивается кто-то из команды соперников. — А как по мне, четко говорит о том, что у них может быть сговор. И значит, команды, вполне, возможно играют на одной стороне, а это численное преимущество, да и не спортивно.
— Личная жизнь и соревнования — разные стороны, — отмахивается еще один из команды «Мушкетеров». — И я не верю, что Верст и Птичка как-то это смеживали. Тем более она с другими…
— Да, но нам уже известны два момента помощи Селиверстова этой сук***. И оба он отходил от главной цели, во благо нее, — пальцем в меня тычет Лава. — Я, как человек заинтересованный, следил и наблюдал. Много непонятно у них происходит, но…
— Ты своей жизнью займись, — фыркает кто-то из толпы, но я уже не различаю. Плывет перед глазами, режет, щиплет…
— Эта сука успела поиметь всех основных претендентов, — разводит руками в притворном недоумении Лава. — Шувалова так, что бедолага теперь в клинике надолго зависнет. Верста по-братски ублажает. Уж, жаль не я твой сосед, птичка. Я бы тебя жарил с большим пылом, — похабно подмигивает. — Ну и китайцу тоже что-то перепадает, — кивок на Лианга. — Между ними ваще муть. Вы же бл***, встречались! — разводит руки. — Так на кой хер пудрить мозги, что вы не знакомы?
— Я этого не делать, — бесстрастен Лианг. — Кто желать знать — тот узнать…
— Ну ебется-то она круто? — допытывается Лава, а мне жутко хочется ему харю располосовать. — Не зря же ты примахал за столько км?..
— Обсуждать данный вопрос не намерен. Мне плевать, кто с кем трахаться. Я участник турнира. Мне важней, кто выходить на гонку и как ее отработать.
— Согласен, ага, угу, — рваное, летит по комнате. Мужчины большим количество поддерживают Джи Линя и встают на мою сторону. Я благодарна, но больно все равно. За поступок Игната, за понимание позиции Лианга. А еще страшно… даже не за то, что обсуждают мою личную жизнь и даже видели интимные кадры, а то, что теперь ЗНАЕТ Лианг.
— Ну, может вам и плевать, но умение Птички избавляться от участников восхищает. Она Шувалова на раз слила. Тебе как, понравилось? — опять на меня, вгоняя в шок очередным непонятным вопросом. — Я слышал, что Шумахер не был мягок. Насиловать он любит, мы все в курсах. Уже несколько до тебя было, да Грач?
— Ебальник закрой, петух, — рычит парень, но зло на меня смотрит. Испепеляет. Если бы было можно убивать взглядом — я была бы мертва.
— Ахаха, — продолжает ржать Вадим. — Этому дала, этому дала, а вам не дала? — хмыкает Лава, совсем забыв про страх. Сидит на подлокотнике дивана Гордеевых и, дурой быть не нужно, он в их команде.
В голове тотчас разные эпизоды наших встреч, как пазлы собираются, открывая истинную картину. Неожиданная встреча на скейт-площадке. Свидание. Клуб, Гордеевы, парк, площадка, универ…
Он шпионил.
— Тварь ты, Лава, — роняю убито.
— А ты, сук***, молчи! — вскакивает с дивана Грач, грозя мне пальцем. — Шуму мозг выеб***, а сама, шалава, плела интриги за спиной!!!
— Бл***ща продажная, — подпевает Рысь, вставая следом за другом. — Су***, мы теперь тебя уроем. Лучше нахер с турнира свали, и из Питера. Мы достанем тебя… и закопаем!
Показательно покидают комнату.
Тяжко, но глаза от телефона отрываю, где гифка мелькает непрестанно, показывая раз за разом крошечный отрывок нашего с Игнатом секса.
Обвожу комнату взглядом — всех и никого конкретно. Не то, чтобы меня высмеивали или поддержали, но чувствую от их взглядов грязь. Липкую, густую и вонючую…
На Лианга виновато — он безлико. Сидит с видом плюющего на ситуацию человека. Это обман, показуха. Внутри него кипит и когда вулкан жахнет — всем не поздоровится. И мне тем более.
Опять на всех… Смотрю и не понимаю, смогу ли когда-нибудь отмыться от грязных взглядов.
— Никогда не принимала шовинизма, — оживаю с хладнокровием, на которое способна. — Вы трахаете всех, кого и когда пожелаете, а я должна благочестивостью кристальной отличаться? Не помню в правилах турнира пунктика о «женском воздержании» или строку о непорочности. Мужской шовинизм во всей красе. — Поднимаюсь нарочито спокойно: — Если это была главная причина сбора участников и поговорить больше не о чем — сочувствую вашей ограниченности, — ступаю прочь с намерением уйти. Точнее — сбежать.
— На самом деле, мы без тебя многое обсудили, — не без ехидства Гризли. — А ты в следующий раз, когда будешь зад подставлять, поинтересуйся главной причиной стояка на тебя. От любви великой? Чисто по-соседски? Или в тебе есть что-то особенное? Или точнее у тебя…
— Игнат любитель поспорить, — добавляет Лава со смаком.
— Я уже поняла, что меня просто так желать нельзя.
— Точно! — хмыкает Вадим. — Так что, лучше ему сразу «Ашку» отдай и с турнира сваливай. Не усложняй и без того путанный турнир бабскими закидонами и обидами.
— Ты невменяем, Лава, — с брезгливостью. — Если думал, что вылив помои, пошатнешь мою психику и я забьюсь в припадке, — ой, обсудили мою сексуальную жизнь, — спешу заверить, — мне глубоко плевать на вас… и вашу мелочную базарность. Единственное, что для себя подчеркнула в очередной раз — мужского в вас ни на йоту.
— Стойкий боец, — гыкает Лава с наигранным восхищением, — у сего разговора была другая цель, и она в какой-то мере себя оправдала. У тебя больше нет защиты.
— Она и до сего момента не шибко работала. Приятного вечера, — иду к заветной двери. Но она распахивается чуть ли не перед носом, вынуждая замереть.
Игнат. Запыхавшийся, с озорной улыбкой. Жадно по мне глазами прогуливается, по обстановке, участникам:
— Всем привет, простите за опоздание… — пауза. Лицо серьезнеет. Селиверстов напрягается: — Я опоздал? Веселье без меня случилось?
— Что ты, — сахарно улыбаюсь. — Ты всегда в эпицентре, ну разве что… видео без тебя, но с твоим участием глянули… ну и моим.
— Приятного обсуждения, «дрОчуны». Руки не сотрите, пока видео пересматриваете. — Тараню соседа, потому что козел на пороге так и стоит.
— Ир, — порывается меня тормознуть, но моя рука опережает разумность. Затрещина получается звонкой и ядовито жгучей. Причем жжет глаза. Мои…
Словно в тумане покидаю второй этаж, минуя толпу на первом. Забираю куртку в гардеробной. Почти вываливаюсь на улицу, запнувшись о порог клуба. Ступени… что б их…
— Сук***, - передо мной вырастает Рысь. Уже пьянее некуда. Пытаюсь пройти мимо, но урод вновь шагает ко мне, с явной угрозой: — Тварь подзаборная. Целку разыгрывала столько времени.
Отступаю, избегая разборок, юркаю между машинами и прибавляю шаг.
— Бл***, держи, ее, — далекий голос Рыси, но не менее неприятный. Тем более, не обещающий ничего хорошего. Мажу взглядом по парню, отлепляющемуся от… той самой тонированной тачки, которую видела перед домом Игната в ночь пожара. Инстинктивно считываю маневр Грача, рывком ко мне ныряющего, чтобы поймать. Ловко проскальзываю по капоту боковой машины. Парень крепко пьян и так, как я, не сможет быстро сманеврировать. Перехожу на бег, благо я не в юбке, и, ориентируясь на голоса за спиной, скрываюсь в первом же проулке между клубом и соседним зданием.
Бегу, что есть сил, захлебываясь горячим дыханием, а останавливаюсь лишь, когда понимаю, что преследования нет. Жадно глотаю воздух, за ним поспевают слезы… и еще через несколько секунд с неба прямо на лоб ухает капля дождя.
Опускаю голову. Руки в карманы. Шагаю прочь. Куда? Пока не знаю… мне нужно двигаться… Просто идти… А там мысль придет: что делать, как лучше и правильнее.
Часть 4 Глава 75 (Минет решает многие проблемы, особенно жизненные…)
Ира
Дождь усиливается, а в голове до сих пор жужжат неспокойные мысли.
Все плохо!
От слов «катастрофически» и «беспросветно».
Что, если Лианг уже устраивает вендетту Игнату? Когда уходила, он был опасно спокоен.
Селиверстов…
Идиот!
Хоть зверем вой, да волосы на голове рви.
Ливень обрушивается…
Бездумно бреду, не видя выхода из сложившегося положения, пока не торможу на перекрестке из-за настойчивого жужжания телефона. Выуживаю мобильный из кармана мокрых джинсов.
— Ир, ты где? — Франкшт.
Потерянно оглядываюсь, сама толком не понимая, где я, но вроде добрела до южного района. Ресторанчики, магазины, кафешки… Две гостиницы.
— Здесь…
На перекрестке безотчетно шагаю в сторону дома Снежиковой. Еще далеко, но в этом направлении, а почему-то останавливаюсь у гостиницы «Дао».