— Ир, ты меня пугаешь, — насторожен друг.
— Дела у меня. Важные. Потом перезвоню, — брякаю в мобильный. Выключаю, автоматом убираю. Еще ничего толком не продумав, а ноги уже несут внутрь.
Плевать как выгляжу, захожу в гостиницу.
Меня встречает не совсем радушный администратор. Еще бы, мокрое чучело в дорогом отеле. Но я такая, мне терять нечего.
Скептическую улыбку администратора тоже игнорю. Как и недоуменные взгляды и ухмылки персонала, кому попадаюсь на глаза.
— Господин Лианг Джи Линь уже вернулся?
Администратор с явной неохотой делает запрос по базе.
— Да, — формально, и выдавливает шаблонную улыбку, будто не понимает, что хочу и уйду, больше ничего не пожелав.
— Мне с ним нужно встретиться. Какой у него номер?
— Как вас представить? — с нескрываемой иронией.
— Королькова Ирина Сергеевна.
Ухоженный и педантично вылизанный снаружи, молодой мужчина в униформе стилизованной, под китайскую, несколько секунд меня оценивает. Нехотя берет трубку внутренней связи и делает вызов.
Его монотонный, при этом полный неестественной любезности голос, льется ровно.
— Вас ожидают, — кивает, одарив очередной штамповой улыбкой. — Номер 863, - без лишних эмоций, но все с той же снисходительностью и на китайском. Видимо, решил надо мной прикольнуться.
— Спасибо, — шмыгаю носом без толики благодарности.
Поднимаюсь на нужный этаж в прострации. Не смотрю на красоты обстановки и убранства — лишь бы добраться до бывшего. У номера стою несколько секунд — аж руки сводит и ноги. Настраиваюсь… Стучу. Робко, кляня себя за слабость, но видимо стук получается настолько громким, насколько хочу быть услышанной.
Молчание. Тишина…
Тяжко выдыхаю и вновь даю знать, что пришла.
Дверь открывается неспешно, и я вновь готова провалиться сквозь землю. На пороге Юлиньг.
Абзац! Вот так столкнуться… Лицом к лицу с невестой Лианга, прекрасно понимая, что собираюсь сделать и зачем пришла.
Девушка прячет глаза, отступает, явно лучше меня ощущая происходящее и всем видом показав, что принимает, прощает, смиряется…
Подохнуть бы, да, блин, жить хочется!
Борюсь с собой и все же ступаю в номер.
Огромная зала с минимумом мебели шоколадно-кровавых оттенков в довольно качественном исполнении и расположении.
Посреди столик в окружении широкого длинного дивана.
Угол-бар от окна до половины комнаты — с одной стороны. С другой — дверь в смежную комнату.
Картины, наляпанные по стенам, люстра, светильники и прочая шелупонь.
Пара обзорных окон, возле которых и стоит Лианг. Мрачный, серьезный. Медленно потягивает темную жидкость из бокала и смотрит на ночной, серый от дождя Питер.
Стоим долго.
Я не нахожу слов — в отчаянии. Юлиньг, заломив руки, обреченно. Джи Линь с бокалом — безлико.
Только Лианг оборачивается, мазнув по невесте пустым взглядом, девушка тотчас послушной мышкой ретируется в соседнюю комнату, предусмотрительно затворив за собой дверь.
Мое сердечко начинает скакать, точно очумелое.
Скверно, подло, низко… Я опять купаюсь в грязи. Я есть грязь…
— Что я могу дать взамен жизни Игната?
Молчание.
— Прошу, — невнятно мямлю, — молю, не трогай его.
— Тебя волновать его судьба, а не твой? — злость все же стегает укором.
Теперь я молчу.
— Так его любить? — не орет, но голос пропитан ядом.
— Скорее не хочу больших жертв, чем уже есть.
— Это не ответ, — делает затяжной глоток Лианг.
Опять повисает тишина. Она нервирует сильнее, чем говори мы с Лиангом на повышенных тонах, разбираясь в ситуации, которую именно он обострил до предела и возвел в ранг «критическая».
— Если я сказать тебе бросить науку, ты это сделать?
Знает, что бьет по такому больному, но выжидательно смотрит. С насмешкой, вызовом.
Киваю, точно зная, он этого не попросит.
Джи Линь недобро сощуривается.
— Я тебя предупреждать, чем ближе к финалу, чем ближе к развязке, тем меньше твоя ценность.
Даже боюсь представить, что он имеет в виду, но выдавливаю очередной кивок.
Лианг не сможет меня принудить к сексу, он поклялся, вот только это единственное, что остается. У моей гордости лишь одно оправдание — Джи Линь никогда не сможет меня подчинить в том понимании, в котором на это надеется. Ему меня не добиться. Я больше не его…
— Я сожалеть, — категорично обрывает последнюю надежду на спасение Лианг, — тебе мне нечего предложить, — залпом осушает бокал и неспешно идет к бару.
Словно не происходит ничего сверх выдающегося, принимается готовить новую порцию алкоголя.
Это плохо. Джи Линь не любитель упиваться, а сейчас уже балансирует на пике переступить черту легкого опьянения. Значит, его не меньше моего трясет. Переживает…
Меня пробирает дрожь все сильнее. Мысли в голове таранят одна другую, не позволяя сформулировать четкую фразу-оправдание. А озноб от промерзлости после дождя не добавляет удобства и спокойствия.
Зябко, страшно и потерянно.
Лианг ставит на столик бокал — явно для меня. Набираюсь решительности и приближаюсь. Дрожащей рукой подгребаю выпивку и, глядя на хмурого Джи Линя, прислонившего край своего бокала к губам, в несколько глотков опустошаю свой, будто не горький виски выпиваю, а простую воду.
Лианг чуть вскидывает черные брови.
— Я тебе настолько противен, что готова упиться, лишь бы трезвой рядом не находиться?
— Это не так, — мотаю захмелевшей головой, но дрожь тела не проходит. Лишь легкий туман. — Просто не каждый день я себя предлагаю.
— А ты предлагать? — теперь обе смоляные брови взлетают на лоб.
Издевается. Насмехается… Унизить хочет!
— Жаль незаметно, по-другому не умею… Это ты у себя в голове сложил жуткую картинку моего распутства, а на деле… — горько хмыкаю, хотя больше смахивает, что воздух закончился и я слов не нахожу, — я понятия не имею, что делать и как соблазнять. Для этого нужно храбрости и спиртное может помочь… расслабиться, придать уверенности…
— Думать, мне настолько горит заняться с тобой сексом? — не дает договорить Джи Линь, брезгливо окидывая меня недоуменным взглядом с ног до головы и обратно. — Думать, я настолько обделен женщин, что от счастья брошусь на это, — мах руки с бокалом на меня.
Краснею, смущаясь. Лианг, как всегда, без стеснения тычет в жуткую правду, наплевав, что может ранить человека.
— Мокрая, жалкая, тощая, без прежнего задора и огня…
— Ты это все во мне уже убил, — мямлю сухо.
— Тогда прочь пошла, пока не воскресить. У меня жуткий пристрастий бывает, я их не скрывать, но тебя сейчас захотеть… может лишь больной неизлечимо. Я пока до этой стадий не доходить.
А вот и ошибка!
Зря он так горячится…
Зарождается и укрепляется мысль, что лжет Лианг!!!
Много слов, и часто к бокалу припадает. Обидеть хочет. Уязвить, отомстить. Да из-за барной стойки еще и шага не сделал.
За злобностью и высокомерностью скрывает истину.
Огибаю барную стойку, равняюсь с Лиангом.
Глаза в глаза.
Он ждет, во взгляде удивление, ожидание и вызов.
Забираю у него бокал махом. Опять делаю глоток адского пойла… Горло жжет, огонь бежит по венам. Нарастает тепло и решительность.
Боже! Спасибо за алкоголь и его воздействие на организм человека!!!
Жутко вульгарно и бесстыдно, но обыденным жестом кладу руку на пах бывшего. Джи Линь лишь на миг напрягается.
Ладонью проверяю на твердость…
— Что и требовалось доказать.
— Ты слишком умело делаешь то, что не уметь, — не применит уколоть парень, забирая бокал с недопитым виски.
— А зачем ты лжешь? Сама ситуация тебя уже возбуждает. Да и ты достаточно болен, чтобы хотеть меня такой.
Отвечаю на вызов — еще как! Но трепыхается мысль, что женщина, умеющая возбудить мужчину, рано или поздно, может начать им управлять. Как бы он ни сопротивлялся. В равной степени, как и мужчина, способный управлять телом женщины, в силах ее поработить.
Чтобы хоть как-то заставить Джи Линя сделать шаг навстречу, медленно тянусь, в робкой надежде на поцелуй, но вместо этого Лианг тормозит меня за горло и шипит в губы:
— Сегодня твой грязный рот не коснется мой. Раз пришла, готовая стать шлюха, значит будешь работать ш***, - заключает бесцеремонно.
Все также — глаза в глаза. Молча сражаюсь за право жить. Непослушными пальцами расстегиваю пуговицу его джинсов, вжикаю молнией.
Аномально касаться другого мужчины. Вот прям — неправильно и аномально! Так не должно быть. Будто не я, но я… непривычно и стыдно.
С Игнатом все… просто, и как по маслу. Я не думала, тело само жило своей жизнью, иногда вышвыривая на обочину правды, где я по трезвому честно признавалась себе — веду себя, как шлюха. Но довольная, сытая… шлюха, которую хотят и которую удовлетворяют, потакают прихотям.
А с Лиангом… Не так. Продажная, нечистая… дешевая…
По крайне мере, он всем своим видом именно это демонстрирует.
Присбориваю белоснежную рубашку, их Джи Линь особенно любит. Ладонями скольжу по голому плоскому торсу вниз, проникаю под плавки. Меня нешуточно лихорадит, но не отступлю, даже если гадости начнет говорить.
Секундная заминка не ускользает от Джи Линя. Край рта цинично ползет вверх, и я решительно опускаюсь вниз, приспуская и джинсы с плавками.
Когда глазами оказываюсь на уровне паха бывшего, с губ срывается выдох изумления.
— Что такой? Не видеть раньше вблизи? Или не знать, что с этим делать?
Шок… постепенно отпускает. Я была когда-то в ужасе от возбужденного хозяйства Игната. Оно мне казалось невероятно огромным, но размер Лаинга поражает.
Черт!
Я слышала, что азиатские мужчины, несмотря на невысокий рост и хрупкую конструкцию, обладают внушительными мужскими достоинствами, но знать и видеть воочию — разные вещи.
Не скажу, что ОН ого-го-го больше, чем у Селиверстова, но, черт возьми, больше!!!
Робко пальцами пробегаюсь по стволу.