Лианг упрям в своем терпении принизить меня как женщину — упорно молчит и ни толики не звучит, хотя Игнат бы уже матерился на все лады.
Сжимаю плоть и чуть прохожусь по длине — Джи Линь напрягается, точно пронзен стрелой и в пол вколочен.
Ага, реагирует… Это хорошо.
Даже чуть приободряюсь.
— Уже делать минет? — охриплый голос бывшего шуршит над головой.
Киваю, но глаз не поднимаю. Вновь обхватываю плоть, нежно сдавливаю…
Лианг сдержан и холоден, паника шкрябает нервишки, а я не имею на это права.
От омерзения сглатываю.
Не могу…
ДОЛЖНА!!!
Черт! С Игнатом просто было. Мне хотелось, я горела, я была дико голодна им, а тут…
Блин, нет у меня опыта!
Да к тому же, бывший проглатывает стон, а это плохо. Нужно быть смелее, действовать уверенней. Я же не чужого мужика ублажать собираюсь. Бывшего. Сколько мы вместе уже всякого творили. Подумаешь, теперь я ему минет сделаю. Лианг… почти родной. Он близкий, хоть и далекий. Но при этом не вызывает откровенного отторжения, лишь едкое чувство стыда, но вместе с тем и желания доконать его удовольствием не просыпается. Да и меня больше трясет от страха и ужаса, чем от возбуждения. А это не сподвигает на экспромт. Что ж, буду вспоминать, что делала с Селиверстовым, но как, если вижу Лианга?
О… решение проблемы приходит очень кстати — закрываю глаза и представляю Игната.
Я сделаю это!
Сделаю!!!
Шлюха?
Да, и плевать на все!
Пусть это будет со мной до конца, лишь бы конец оттянуть значительно дальше неминуемого «скоро».
Языком прогуливаюсь по стволу… Мысль, что все же не справлюсь, улетучивается, когда, старательно облизнув, заглатываю плоть докуда могу, и в ответ сомнения развеваются, словно ворох жухлых листьев под напором ветра — Лианг резко выдыхает…
Раздается короткий стук бокала и шлепанье ладоней на столешницу — Джи Линь упирается руками в стойку бара, но лишь на миг. В следующую секунду хватает за волосы — властно и крепко, чуть придерживает, заставляя чуть дольше пососать его каменную плоть. Это ощутимо неудобно и глубоко — испуганно вскидываю глаза, боясь, что тошнотворный рефлекс сработает и это разозлит парня.
Лианг сверлит странным взглядом — не то упрекающим, не то удивленным. Поволока желания стремительно заволакивает темень зрачков… И это воодушевляет. Как бы Джи Линь ни злился, как бы ни старался казаться отстраненным и равнодушным — он реагирует на мои ласки.
Что ж, тебя шлюхи возбуждают?!
Будет тебе шлюха!
Преисполняюсь уверенностью и действую смелее, откровенней. Обхватываю плотнее, языком описываю круг. Смакую вольнее. Вглатываю глубже.
Плевать, что подумает еще. Плевать, что сама себя презираю — главное выкроить отсрочку смерти. Главное — ЖИЗНЬ!!!
На время погружаюсь в мир эротики и секса с Селиверстовым, без него. Из искаженной реальности выныриваю, когда понимаю, что парень опять молчит. В отчаянье отлепляюсь от пульсирующей плоти Лианга и прикусываю край. То, что это правильно, осознаю, когда на макушку обрушивается вторая рука. Волосы в кулак до боли стискивает и направляет обратно к своему стволу. Заставляет принять, да так глубоко, что давлюсь его хозяйством. До рвотных позывов… Взбрыкиваюсь в жажде освободиться, но Джи Линь лишь на миг позволяет плоти скользнуть из моего рта, но для того, чтобы вновь погрузиться обратно с тихим рыком.
Позыв вырвать усиливается, терплю, пока могу, а когда парень забывается, колочу по рукам, удерживающим голову, словно в тисках. Бью с отчаяньем, потому что сейчас задохнусь своей желчью, блевотиной и спермой, которая густо извергается в мою глотку.
Мычу, сглатывая не только семя, но и слезы…
Вся масса стремится обратно!!!
Уже на последнем издыхании, с грубоватого толчка Лианга, ухаю назад и головой ударяюсь о внутреннюю стенку бара.
С пустыми рыганиями утираю слезы и сопли краем влажной туники. И так погружаюсь в мусорку самочувствия, что реагирую лишь на звук вжикающей молнии и размеренные, удаляющиеся шаги.
— Идти прочь, — не громко, но четко и явно мне. — Игра еще не окончен. Теперь я дойти до финал. Побед становится все интересней и дел чести. Враги множатся, и мне это нравится. Я уничтожить всех…
— Но…
— Прочь, мне нужно думать.
Сижу, опущенная ниже некуда, но я еще не услышала желаемого.
— Твой любовник от меня не получить такой спасений, как смерть.
— Спасибо.
— Ха-ха-ха, — не похоже на смех, скорее ядовитое выдавливание звуков. — Не думать, что он быть мне благодарен. Скорее, наоборот, ведь я ему сделать гораздо больнее, — Джи Линь оборачивается. Злой взгляд. — Я его оставить жить без тебя. Пусть медленно дохнуть, как я все это время. Пусть познать, что такое терять ту, без кого невозможно жить. — Опускаю голову. Видимо, я недооценила всю силу обиды Лианга. — Ты думать, что я дурак, но я сразу понять кто тебя заполучить. Правда, ваши действий и ссор меня порядком запутать. Удивительны и непонятны отношений, передвижений. Но то, как он тобой дышать, как замирать, как пожирать глазами, толкать меня на мысль, что он так тебя сильно любить, что отчаянно боится признаться. Это его ошибка. Я его уничтожить, забрав то, что он желать больше всего на свете — тебя.
— Ты жесток.
— Я справедлив, а он не достоин тебя. Слабак.
— Он никогда не был слабым. Странный, нелогичный, но не слабый…
— Только слабак мог отказаться от тебя. А он ни разу за тебя не заступиться.
— А если я его просила быть в стороне?
Лианг делает большой глоток:
— Если бы ты посметь мне такое сказать, я бы нарушить все правила. Также как и сейчас, плюнув на семью, нарушив закон и приехав за тобой.
— Я того не стою.
— Не тебе судить, — зло цедит, будто сам бесится. — Но если нужен женщина, ты приходить и брать свой женщина. Сам! А он слаб. Не брать, отказываться, делать вид, что не его… Мне этого не понять.
— Мы запутались, да и ты…
— Это все отговорки. Вы искать оправданий тому, где нужно делать. Просто быть вместе, а вы… Зачем тебе нужен слабак?
— Вот такая несусветная глупость, вселенская несправедливость — мы любим недостойных, а достойные любят нас.
— Все, хватит говорить. Уходить, мне нужно думать. Много думать, но ты можешь не боятся, я свой обязательства исполнить. Проекты быть проспонсированы, любовника не тронуть, а ты… жить.
Еле соскребаю себя с пола и плетусь к выходу, до тошноты ощущая себя грязной, мерзкой и опущенной.
Но если смогла отстоять право жить, возможно, не зря. Пусть будет больно, зато еще пожить.
Надеюсь, мой первый опыт близости с Лиангом станет отправной точкой и я секс сделаю оружием против бывшего. Его ошибка считать себя умнее остальных. Я тоже умею злиться. Я тоже умею ненавидеть. Я тоже умею мстить…
У порога все же оборачиваюсь. Джи Линь молча смотрит в обзорное окно номера. Руки в карманах джинсов.
Задумчив, мрачен, спокоен.
— Я готова на любую роль, даже твоей шлюхи… только хватит мести, крови и разборок.
— Это не тебе решать. Твой время окончен.
Проглатываю злость и негодование.
— И опять ты меня не слышать, Ира. Я говорить, прочь!!!
Захлопываю дверь и опустошенно иду по коридору. Я не подавлена — Я РАЗДАВЛЕНА!
Но это только пока.
Я такая тварь, что умею воскресать, но в отличие от птицы Феникс, с каждым разом становлюсь все сильнее.
Настойчивое жужжание телефона надоедает уже в фойе.
«Спартак», нет желания отвечать, но принимаю вызов:
— Да, — охрипло в трубку.
— Селиверстов? Реально???
— Лень…
Оказываюсь на улице и зябко плечами передергиваю — прохладно и сыро, но уже довольно спокойно, если не считать машин, пролетающих по дороге и припаркованных вдоль бордюров и на парковке отеля. А одно особенно цепляет глаз. Ядовито-желтый ««Ниссан» 350Z — тачка близкого друга Лианга. Парень так любит свою машинку, что на смехуечки «когда ты эту старину сменишь на нечто новое», Боджинг Ан отмахивается, «мы с ней в таких отношениях, которые не снились никому из вас. Скорее ваши невесты с вами разведутся, нежели моя девочка меня подведет». Шутка шуткой, но именно Боджинг управляет авто так, как никто. Даже Лианг ему в подметки не годится. И именно Ан в школе Джи Линя ведущий мастер и учитель.
— Че, Лень?! — в открытую ржет Спартак в трубку, вырывая из тягучих мыслей. — Я тут мозг ломаю, как тебя пристрастить к нормальной сексуальной жизни, а ты мне сто очков вперед даешь, отжигая по гаражам с соседом!
— Ну, спасибо, — шмыгаю носом, — мне бы тишины и покоя.
— Нет, сеструха, теперь только горячее и эрогеннее.
— Жуть… А ты о чем?
— Живи, дура. Ты для этого создана и не смей уходить с турнира из-за подобной херни. Поняла?
— Угу.
— Короч, любимая, слюни подбери, спать ложись, — отвлекает от рассматривания машины и водителя голос друга. — Даже, если не одна, — не преминет подколоть, — утро вечера мудренее.
— Да не хочу я мудренее — я хочу… тишины.
— Заканчивай блеять, подумаешь, несколько секунд славы в излюбленном тобой жанре…
— Лень, ты меня такой поддержкой доконаешь.
— Хрен тебе, — хмыкает загадочно Спартак. — Лавры порнозвезды не примеряй, рановато…
Удрученно смеюсь, коротко и отрывисто… сквозь слезы.
— Нос не задирай, тоже мне звезда! Лан, споки…
— Спок, — выдавливаю, а в мобильном уже быстрые гудки. Стою и не могу взгляда отвести от машины Боджинга. Что ему нужно? Меня ждет. Обшариваю быстрым взглядом местность. Тихо, редкие машины, пеших людей нет. Тут только я…
Ан сидит и на меня не смотрит, но явно по мою душу. Несмело приближаюсь. Открываю дверцу, сажусь:
— Привет.
Боджинг трогается:
— Привет, — на китайском.
Не успеваю еще что-то сказать, опять гудит телефон. «Франкшт».
— Ты где и как?
— Нормально, еду…
— Тут видео одно мелькнуло.
Спазм горло скручивает, затравленно кошусь на Ан — он упорно глядит на дорогу.