— И головку прикуси. Зур лю-ю-юбит остроту ощущений.
Хозяйство, которому уже дали свободы и даже секунду внимания: тепла губ, влаги языка, — испуганно вздрагивает в диком желании скукожиться, но Киса как всегда удивляет своей решимостью и неподражаемой фантазией. Хватает опешившую Лильку за руку и ладонью бывшей обхватывает мою дыбящуюся плоть. Глаза в глаза мне, но управляет шипящей Лилькой.
— Пусти, дура, — делает новую отчаянную попытку вскочить бывшая, да не тут то было. Анька хоть мелкая и хрупкая, но невероятно сильная. Коленом в спину Лильке упирается, за загривок дергает и смачно по лицу бьет, а в довершении моськой в мой пах тычет:
— Куда кукла? Останься, весело будет. Ты же в курсе, какой он испорченный мартовский кот? — риторически. — Какие у него пристрастия? — не менее буднично. — Что у него есть девушка? — шероховато и за волосы встряхивает при каждом вопросе.
— Пусти!.. — глухо пищит Лилька, судорожно цепляясь за карающую руку Снежиковой:
— В курсе? — повышает голос Киса, и встряхивает за рыжие космы сильнее, до молебного воя бывшей:
— Да!
Бл*, меня колотит от возбуждения и буйства адреналина. Моя бешеная девочка сейчас доведет меня до позорного кончания в одиночку.
— Так вот, — опять спускаясь на интимную шероховатость, поясняет Анька, — вставая на колени, и копаясь в ширинке чужого парня, будь готова на всякое… Поздравляю,
— пугающе спокойно, — оно… всякое… случилось.
— Больно, — слезливо скулит Лилька.
— Я его тобой трахну, а потом тебя оттаскаю за космы и выеб* тем, что под руку подвернется. И ты, сук*, запомнишь, что пасть на чужих парней распахивать не стоит. Но раз рискнула — готовься к расплате!
— Да пошла ты! — предпринимает новую попытку избавиться от гнета Лилька — извивается нелепо, но Анька проворней, бывшую о коленку чуток затылком прикладывает и пока она в болевом шоке, вновь в пах мой тычет лицом:
— Лучше рот заткни его хозяйством! Не теряйся, сама же начала это делать.
Лилька крепче сжимает челюсть и рьяно головой качает «Нет».
— Да, — обманчиво мягко настаивает Киса. Рывком грудь бывшей оголяет и ладонью сдавливает, гипнотизируя меня взглядом: — Нравится?
— Кис… — фраза обрывается. У меня нет слов. Любое прозвучит нелепым оправданием. «Да» — не сказал бы. «Нет» — обман. «Не совсем» — лукавство, потому что и то, и другое!!!
И да, я болен.
Однозначно.
И чем больше Киса будоражит мое воображение своими закидонами, тем глубже в хроническую стадию болезнь перетекает.
— Ой, — всхлипывает бывшая не то от боли, не то от испуга, что попала в руки маньяков, — но это ошибка. Анька этим пользуется — дергает посильнее за рыжие кудри, затыкая Лильку мои хозяйством.
И из меня дух выбивает — он стоном сдавленным срывается.
— За зубами следи, шваль, — миролюбиво угрозит Лильке, — иначе в глотку вобью. Мне парень без члена не нужен, а тебе, как честной, придется выйти за калеку.
Бывшая взбрыкивает, но Кисе плевать, и она лишь задает темп.
— Если мне понравится, как ты работаешь, — дружески сообщает на ушко задыхающейся, обслюнявленной и клокочащей в негодовании девушке, — я подумаю, стоит ли тебя приглашать на наши милые вечеринки сугубо узкого круга.
А меня от смеха и адреналина потряхивает.
— Кис… — точно гвоздем прибивает, когда она особо глубоко насаживает Лильку на мое пульсирующее хозяйство. — Твою ж, — руками безотчетно скольжу по стене. X* знает, что хочу сделать — вероятно, ищу опору, чтобы удержаться и не рухнуть, да к тому же их куда-то деть нужно.
— Мур, мур, Зур, — шипит Киса, одной рукой без ласки сминая небольшую полусферу моей бывшей, игноря ее глухое мычание, а мою кровь разгоняя до скорости бурления. — Мур, мур, — так сильно собой подпирает Лильку, прижимаясь ко мне и дразня недопоцелуем, что если бы не патовость, переступил бы через бывшую и Аньку оттрахал, где бы столкнулись.
Лишь неуютная возня внизу раздражает и отвлекает. Нет, вроде приятно — плоть сосут, и разрядка близка, но, бл*. хотелось бы большего жара и усердия. Отголосками рассудка понимаю, в такой ситуации бывшая не может расслабиться и импровизировать. Не ее вина… Но твою ж мать!!! Сама же хотела секса, Анька права. Сама на колени вставала-давай, работай… Поддай огоньку!!!
А Лилька дергается и рыдает — в соплях и слюнях. Анька не шибко заботливо и нежно ее за волосы таскает, да в меня ее собой качает. А еще через несколько секунд сражения — Лиля вообще сдается, лишь хватается за запястье руки Снежикой, которая ее за загривок мертвой хваткой держит.
Казалось бы — жуткая ситуация — меня застукали с другой… и от страха и мандража мое хозяйство должно сникнуть в желании забиться, спрятаться обратно в трусы. Но с точностью до наоборот оно колом стоит. Пульсирует от жажды выплюнуть накопившуюся похоть. Да так спазматично, что больно…
Так что рот Лильки для меня прям благодать. Я бы и от Анькиного не отказался, но в данной ситуации, не мне правила диктовать и голос подавать. Тем более — игра Кисы, а у нас договор, кто первый старт-слово говорит, тот и ведет. Второй не имеет права отказаться, а если делает это — наказание выбирает ведущий. И тут уж… что угодно может быть — точнее, что в его больную голову придет.
Так что, я пока в игре… Раз уж Киса в ударе, Лилька сама напросилась…
Нам всем лучше послушно выполнять требования ведущего, я уже знаю на собственной шкуре — от цепких коготков Кисы такой нимфоманке-слабачке, как Лилька, не уйти.
Потому бывшая послушно всхлипывает… и заглатывает все быстрее. Анька все грубее и безжалостней, точно понукающий с вожжами, припечатывает Лильку к моему хозяйству, и меня расщепляет от экстаза.
Моя! Дикая!
Жадно на губы ее смотрю. Бл**! Ну поцелуй же меня!!!
И она целует меня. Жарко, грубо, напористо.
А я ухаю.
Махом со скалы да в болото похоти. Накрывает с головой, а потом фейерверком ослепляет. И только крепкая хватка за основание ствола в пик, когда начинаю оргазмировать, заставляет распахнуть глаза от Адской боли.
От этого и поцелуй не спасает. Ни х* не притупляет и не смазывает раздрай ощущений. Стенаю сквозь зубы, которые она тотчас таранит языком, закручивая немыслимый танец с моим… А потом кусает за губу — открывает клапан спуска и резким движением Лильку на член толкает, наплевав на ее судорожные брыкания из-за перекрытого доступа к кислороду.
Наказывает… и это… охренительно!
Стерва обрывает поцелуй, припечатывая меня обратно к стене звонкой пощечиной.
Вот так, на оргазм, на по морде!!!
Аж ослепляет…
Ослабляет и хват. А Лильку, которая скулит, точно побитая сучка и корчится на полу, за шиворот платья тянет к себе:
— Ты не плоха… Только сглатывать толком не умеешь! — с брезгливым расстройством, будто реально сожалеет. И по зареванной моське моей бывшей размазывает сперму, слюни, слезы…
— Я на вас подам в суд! — всхлипывает Лилька.
А я нервно ржу:
— За что? В групповушке ты не в первой…
— Вы меня… — запинается бывшая, глотая слезы, нелепо руками прикрывая оголенную грудь.
— Ах да, не удовлетворили, — задумчиво тянет Анька, махом задирая подол Лилькиного платья.
— Кис, да ну нах… ее, — взываю робко. — Перегибать не стоит…
— Не стоит трахать НЕ своего парня! — кидает ровно Анька, даже не глянув на меня.
— Ноги раздвигай, — и это уже не мне…
Аа-а-а-ах…
От воспоминаний, что моя дикая кошка творила, до сих пор мурашки по коже и плоть колом.
И, бл**, мне нравилось!!
Только после того, как она всклокоченную Лильку в разодранной одежде, зареванную, в моей сперме выволокла в гостиную и толкнула к ногам Сереги, мне стало не по себе. И до этого было не айс, но вот так… Перед толпой зевак. А вечеринка тотчас умолкла… Ладно со знакомым разбирался и улаживал момент, так ведь Снежикова не пожелала остаться — молчаливо покинула вечеринку.
Пока отбрыкивался с объяснениями, она уже за порог…
Надо ли говорить, что я ее не догнал? Не знаю, куда стерва свернула, но так как был без колес, шел пешим… Не было ее по дороге!!!
Звонил, звонил, звонил… Хотел даже к ней домой поехать, но в итоге плюнул. Пошла на хер! Что за идиотство? Характер решила показать?!
Вот и пусть… другому показывает. Мне из-за ее выходки теперь перед семьями отвечать.
Вызвал такси и рванул к себе.
Ночь не спал — крутился-вертелся. Сто раз себя одергивал, все порывался опять телефон мучать. А под утро окончательно понял, что я пид*с от и до, и мне это нравилось… до сего момента, а теперь.
Нет! Категорически. И с этим что-то нужно делать.
Ощущаю себя выброшенным из игры-жизни. Вроде как обычно все, да не так. Мне бы оттянуться, гульнуть… Но почему-то мысль эта переплетается с Мышью. Вот на х*?
Мы с ней договорились — отношения без обязательств.
Трахаемся, иногда ночуем… В любом случае, даже если надолго зависаем друг у друга — у нас лайфовые отношения — секс без обязательств!!!
Поначалу крутень тягучая, а потом тягучее стало все сильнее затягивать. Да так, что ощутил привкус трясины, куда сам себя загнал, и с каждым трахом увязал все больше. А Анька, стерва, такая же холодная и «без отношений». Что с ней не так? Неужели настолько ко мне просто «трах», что нет желания задержаться дольше?
А я… уже едва дышу…
И что самое поганое — мне нравится. Я еще тот «больной». Потому и бешусь. Мы затормозили в точке. Отправной точке, из которой только два выхода — либо расстаться, пока мы еще можем хоть как-то дышать друг без друга, или окончательно сойтись. И если нутро орет — беги, ты еще молодой, то сердце таким сладким боем к месту приколачивает, что по венам мед растекается…
Нужна мне Анька. И зря думаю, что могу без нее. Уже не могу!!! Упустил тот призрачный шанс.
Да и вообще, был ли он. Если здраво рассудить, влип я в тот миг, как в клубе ее заприметил. Больше часа пожирал глазами и слюной обходил. Никогда ничего эротичней и опасней не видел. Она аж излучала силу, коварство и боль.