— Садитесь, — отвечает пожатием мне и Ромычу Лешовский, кивает на кожаный диван, перед которым журнальный столик со стопкой журналов для автолюбителей.
Пока устраиваемся, Лешак отходит к своему месту, со стола берет планшет и к нам возвращается. Ногой подтягивает отдельно стоящий стул, опускается на него. Несколько секунд ковыряется в гаджете и протягивает мне:
— Пару дней парнишка себя показывал, как ты и говорил — отлично. Вчера оставил его на сервисе в ночную смену. Сейчас к турниру народу готовится много, вот и пашем круглосуточно… — пока мужик говорит, смотрю на экран.
Как понимаю, камера видеонаблюдения в одном из блоков автомастерской. Без подъемника — видимо, по электрике… Морж неплохо с проводками возится.
Словно в подтверждение мыслей, на картинке появляется Славка. В робе, даже лицо измазано в смазке, волосы всклокочены… видать, уже не первую тачку смотрит. Знающе открывает капот. Плюхается на переднее место, ключ в замке зажигания поворачивает.
Лешак комментирует:
— Так вот, за главного оставался Петрович, но он… — заминка, — чуть принял и уснул. Славка, молодец, работать готов на износ, я реально уже на него планы большие строить начал… Мне нравится, когда человек душу вкладывает, понимает наше дело и подходит ответственно. В блоке несколько машин, на улице в очереди на ожидание еще с десяток, вот он и продолжил ночью ковыряться. — Лешак умолкает, поджимает губы да так, что желваки ходуном.
На планшете Морж ныряет под руль и какое-то время его башки не видно. Выходит из тачки и копошится под капотом. Возвращается… опять машину заставляет рычать… Газует…
Я настолько напрягаюсь, что даже не сразу понимаю, что не дышу. Жду… подвоха… чего-то, что отчебучит Морж… педаль отпустит и куда-нибудь въедет, или что-то типа того… глупого и бесбашенного, но нет. Славка машину выключает, капот захлопывает. Скрывается из поля видимости.
Непонимающе поднимаю глаза на Лешака.
— С утра приходит клиент, — продолжает Геннадий, потерев затылок. — Заводит тачку, а она начинает полыхать, как свет божественный.
Тотчас опускаю глаза на экран.
Твою ж мать! Авто, и правда, горит… капот…
Вокруг начинает народ суетиться, но пламя не сильное, его быстро усмиряют огнетушителями. Орут, носятся, с водительского кресла выныривает…
Бл*** Гризли…
Сердце ухает в пятки. Тело морозом обжигает.
— Пи***, - не выдерживает Штык.
А я даже на привычный звук «Мгм» не способен. Мне не просто хреново, мне… никак… Вот реально — по башке дубиной шарахни, даже не замечу.
Су***, Морж себе смертельный приговор вынес!
— Он жив? — осторожно и с дикой надеждой.
— Когда я приехал, его уже не было в сервисе — Голем забрал. Ты же понимаешь, что за брата Горнев порешит кого угодно, так что… Они Славку увезли. Если бы я был на месте, то сразу бы тебе набрал, попытался дело как-то затянуть, а так… пока мне обрисовали ситуацию, видео показали… Я тебя и вызвал, — заканчивает невнятный монолог Лешак.
Его понять можно. Это вопиюще опасная ситуация, и помимо того, что Морж подставился сам, он еще и дело Геннадия под удар подвел.
— Думаешь, он специально? — отматываю назад и жадно смотрю запись опять.
— Хрен знает…
— Он был в курсе, чья тачка?
— Вряд ли, — дергает головой. — Запись на ремонт недельная. Он прибыл только пару дней назад… Но и обратного не скажу. Я твоего парня знать не знаю…
— Да-да, — тру переносицу. Откладываю гаджет на столик. Выуживаю телефон, нажимаю быстрый набор «Зура»:
— Дело хреново, сейчас подруливай к клубу Голема.
— Понял, — ворчит Артем.
— Спасибо, — бурчу Лешаку. Встаю, протягиваю руку: — Мы разберемся. Надеюсь, это недоразумение. Ты же сам видел, что Славка от бога механик.
— Видел, оценил, но мне неприятности не нужны…
— Понял, — киваю. — Еще раз спасибо, и прости…
С Зуром встречаемся недалеко от клуба Голема. В двух словах обрисовываю ситуацию. Артем материт Славку, на чем свет стоит. Оно и понятно. Мы думали, что уже хуже быть не может, а Морж упорно доказывает — может, а наше воображение — тухлое и безжизненное…
— Деньги привезли? — криво усмехается Голем. Умудряемся его поймать в клубе, но лысый спешит. В окружении охранников стоит у выхода. Так как народу нет, музыка едва слышна — рано для посетителей, потому говорим спокойно.
— Нет, — качаю головой, — про Моржа узнать…
— Он у нас. Жив, частично здоров… пока, — добавляет зло и безапелляционно, холодные глаза опасливо сверкают.
— Что значит… частично? — уточняю на всякий.
— А то и значит. Ваш чмырь жить расхотел. Подпалил мою собственность. Чуть брата не убил… Радуйтесь, что я его сразу не закопал, а лишь немного подправил физиономию, ну и мозги взболтнул.
Холодок пробегается по позвоночнику:
— Цена вопроса? — мы должны знать.
Голем несколько секунд молчит, хмурится:
— Нравится мне твой подход, химик, но чмырь покушался на брата… он его персональный раб…
— Цена?
— Долг возрастает, пени капают… Вы не стесняйтесь, приносите, что есть, ну и себя потихоньку вытряхивайте из жилищ, машин…
— Но Славку вернете? — уже наглею, но другого не остается.
Глупо, конечно, но… бл***, ни одна вещь не стоит человеческой жизни. Для меня. Даже если это Морж, который вечно в дерьме, куда и нас все глубже утягивает.
— Не думаю, — мужик бесстрастен. — Уродец страховкой побудет. Во-первых, две недели уже прошли. Во-вторых, убедиться, что вы помните и осознаете ошибку. В-третьих, долг возрастает, как и ставки, поэтому… жду более выгодных предложений. По истечению срока — дебила либо убью, либо в ментовку сдам, а там знакомым скажу, что парня пользовать можно…
— Мы прикинем, что еще можем предложить, — такой ответ явно нравится Голему, во взгляде расчетливый блеск и затаенная победа.
Он знает, что последний вариант от меня — это согласие на него работать. Но я пока не буду сдаваться, для начала нужно обдумать выгодные условия, взвесить все за и против.
— Ладно, Моржа забрали, на кой хер мой дом палить? — я обязан спросить, но не так горячиться.
— Химик, ты слова-то подбирай, — чеканит недобро Голем. — Про дом знаю, — уже более ровно и без намека на сострадание или участие, — но это не наша работа.
Твою мать, значит, не Голем… Первая из версий отсеивается, а я уже было решил, что одну из угроз лысый воплотит в жизнь — ради попугать! Логично же…
— Нахрена мне тебя палить? — поясняет мужик сухо, тыкая в мою недалекость. — Вы мне бабло должны. Много… Ты, мажор, боец, чмырь. А нет… ты нахимичишь. А опять нет… баб ваших всех пущу отрабатывать.
— Деньги будут! — отрезаю холодно. — На Моржа глянуть можно?
— Можно, но не нужно, — тотчас обрубает надежду Голем. — Я опаздываю, да и вам пора. — Лысый с помощниками покидает клуб. По мрачным взглядам оставшихся охранников становится понятно, что нам тут не рады и вообще пора на выход.
— Бл***, - это уже выдыхаю на улице, когда сажусь в тачку. — Как же так вляпаться можно было?!
— Мне кажется, — бормочет, глядя в лобовое, Зур, — Морж нас преднамеренно закапывает все глубже. Ты мне вот что скажи, — резкий взгляд на меня, — запись… ты себе копию взял?
— Нет, — задумываюсь. — Но это не проблема. Звонок, и Лешак скинет.
— Мне нужен оригинал, — опять бурчит Темыч. — Не хочу наговаривать на Голема и Гризли, но это не дело — по чужим офисам ползать и забирать, что им не принадлежит. Хочу поглядеть, не упущено ли что? Запись — она такая… человеку разбирающемуся и умеющему раз плюнуть смонтировать то, чего не было, и убрать, что было на самом деле…
— Думаешь?.. — умолкаю, тотчас прикидывая такой вариант.
— Я ни черта не думаю, — рычит Зур. — Но глянуть оригинал и хард Лешака был бы не против. Чтобы убедиться, что это Славка муд***, и если вытащим его из этого дерьма, собственноручно закопать поглубже… посмертно!
Коль уж мы опять дружным коллективом, решаем и к Евгению Петровичу заглянуть. Хочу «глаза в глаза» узнать, не его ли рук дело — поджог моего дома.
Охрана связывается по рации с боссом, и когда тот дает добро, нас пропускают, правда, перед этим обыскав.
— А, молодые да борзые… — кивает с хитрым блеском в глазах Евгений Петрович.
— Здрасти, — рваным хором здороваемся, как только оказываемся в кабинете управляющего.
— Это не вы мой дом подпалили? — выдаю прям с ходу, а зачем резину тянуть.
— За языком следи, молодой и отчаянный!
Молчание.
Саныч и Змий меня буравят недовольными взглядами. Босс — колючим, от которого мерзкие мурашки по коже ползут, а по спине капля пота.
— А теперь к делу, — с ледяной расстановкой продолжает, чуть погодя, — что мне с поджога твоего убогого дома?
— Не знаю, но у нас с вашей семьей вечные терки, вот и решил уточнить. К тому же, Морж вам должен…
— Поджечь дом — не выбивание долгов. Это бред чистой воды. Если уже мне будет нужно забрать долг — я вас всех оставлю с голыми задами. И из дома твоего тебя же и выкину. Руины и пепелище — не моя слабость.
— Понятно, — хмуро соглашаюсь. — А брат ваш? — это уже добавляю осторожно, но не от страха, хотя, чего греха таить, меня потряхивает от переизбытка эмоций, — а потому что знаю, насколько щепетильный вопрос. Одно дело — тебя обвиняют, а другое — родню.
За родню обидней… Острее воспринимаешь, ну и за своих всегда сильнее бьют! А мне жуть, как не хочется раздражать Евгения Петровича — мне с ним еще договориться нужно.
— Вы с ним уже вроде решили проблему, — бросает неуверенно босс.
— Можно и так сказать, но стычки все равно бывают…
— Я узнаю, — кивает Евгений Петрович. — Это все? — холодно и безлико, словно надоели, а у него дел выше крыши.
— Да, — киваю опустошенно.
— Короче, — нарушает тишину Темыч, когда уже сидим в машине в глубокой задумчивости. — Деньги будут через несколько дней. Но только за Моржа, другую часть… придется ковырять всеми правдами и неправдами.