— А если бы ты ее увидела, смогла бы… ну…
— Я бы попробовала, однозначно.
— Отлично, я тебе дам знать, когда, — киваю своим мыслям.
— Ага, — отстраненно соглашается Ирка, — завтра позвоню следаку, он оставил визитку на тот случай, если что-то вспомню…
— Нет, — одергиваю торопливо, — Ирк, не звони… придержи эту инфу, пока я сам не разберусь.
— Уверен? — хмуро. — Это же… сокрытие…
— Если никому не скажешь, никто и не узнает, что видела, — убеждаю ровно. — Мне нужно… Прошу, — не собираюсь унижаться, но голос на последнем слове утихает.
— Хорошо, — чуть качает головой соседка и опять ложится. — У тебя много зачетов и экзаменов осталось? — совершенно банальный вопрос, и такой неожиданный. В данный момент. В данной ситуации. Я даже теряюсь — слышать подобное от девушки в моей постели? Скажу прямо: мягко говоря, обескураживает.
— Да, по сути, один экзамен, ну и прохождение преддипломной практики.
— Везет же, а мне зачет и два экзамена. Причем приходится тянуть то, чего даже не проходила, пока была в разъездах…
— Кстати, давно хотел спросить, — разговор закручивается сам собой.
Интересуюсь, как Ирка училась, пока путешествовала. Что проходила. Какие дисциплины умудрилась зацепить, чем отличается методика обучения от российской. Плавно переходим к нашему универу, преподавателям и требованиям.
Зацепляем мою разработку, и с удивлением осознаю, что впервые разговариваю с красивой… желанной девушкой о чем-то серьезном. Не просто о сексе или несущественном, хотя и не помню, было ли такое когда-нибудь с кем-нибудь при таких интимных обстоятельствах. С Иркой говорю на равных, и она разительно отличается от лаборанток, работающих над моим проектом. Они умные, усидчивые, молчаливые… А самое главное, я на них смотрю как… на научных сотрудников, а не как на девушек, с которыми можно строить отношения личного характера.
Королек отвечает со знанием дела, не пытается играть, фальшивить, врать, хвалиться. Разбирается в том, о чем говорит, и это… поражает.
Меня прошибает насквозь жуткой правдой, которую отрицаю очень давно.
Мне интересна Ирка! И даже не как объект вожделения!
Нет, я знаю, что она умная… Просто знать — и вот так слушать рассуждения другого уникума… Без колючек и язв…
Бл**, я не привык, что мы можем разговаривать и не ругаться! Спокойно, мирно. Будто давние друзья, которых объединяет общее дело, и которые наконец-таки встретились. Делимся, уточняем, поправляем, шутим. С ней легко и просто. Как-то по родному…
Даже напрягает.
По ходу признаюсь, что видел ее работу не только в универе, но и тут, на доске. Ирка кривится:
— Не идет последнее время. Тухло… не хватает толчка, и пока его не нарыла.
— Почему отец не помогает? — резонно подмечаю.
— Потому что запрещаю. Это мое детище, и если он вклинится, сломает мою идею, и лавры рано или поздно приплетут ему. Ты же знаешь, как это бывает…
— Но он бы быстрее помог…
— А я не спешу. Все придет, я над этим работаю. Мне кажется, еще шажок, и я раскрою секрет своего проекта…
Аккуратно озвучиваю несколько своих мыслей относительно изученного материала по ее работе и некоторых ошибок, что углядел. Аккуратно, потому что уже понял, с каким трепетом Королек относится к работе и помощи извне, и Ирка снова удивляет разумностью и умением держать себя в руках. Не огрызается, не обижается, задумчиво мычит, уточняет, копает глубже, чтобы увериться в моей правоте. Здраво рассуждает, выстраивает такую логическую цепочку, что с восхищением шепчу:
— Ирк, тебе часто говорят, что ты умная? — не насмехаюсь: мне кажется, в данной ситуации, с данной девушкой это гораздо важнее банального «ты красивая».
— Чаще это звучит, как недостаток, — не то кивает, не то мотает головой Королек. — Но ничего, я привыкла.
— Нет, это не недостаток. Ты… — сглатываю, потому что опять начинаю заводиться. Меня возбуждает, что рядом со мной девушка если не умнее меня, то, как минимум, такая же… Она прекрасна во всем! Это какой-то сдвиг по фазе. Меня не должна так волновать одна единственная девчонка.
Я не привык мериться мозгами! Мои мозги — уникальны, и плевать на завышенную самооценку. Я имею право себя нахваливать, потому что многое умею и знаю. Меня ценят, за меня держатся, в меня верят… и я показываю результат!
Но… Ирка со мной со школы соревновалась, а я по своей недалекости отрицал очевидное. Потом потерял… именно потерял, ведь только присутствие Королька делало мое обучение более глубоким и продуктивным. И вообще, когда она рядом, есть смысл жизни — чуть глубже и важнее, чем просто существование.
Момент соперничества… Наличие равного по силам игрока, который уперт, как и ты, который так же зол до знаний, умений и навыков. Мы — как половины, которые кто-то свыше разделил. Нет, мы спокойно существуем по отдельности, но сейчас… деля с Иркой не только постель, но и увлечения, мне кажется это правильным и нормальным.
Мы способны на большее, если только сможем уступить. Нужно всего лишь сделать шаг навстречу… кому-то из нас…
Но я пока не готов…
— Не могу смотреть на твою губу, — нарушает затянувшееся молчание Королек. Спасибо ей, а то меня начинает клинить на ее губах. Только сейчас понимаю, что уже давно молчу и гипнотизирую Ирку.
Скрипит матрац, шуршит постельное белье, Королек ворчит:
— Где же она? — копается в выдвижном ящике тумбы. — А, вот, — несколько секунд слышится лишь мирное дыхание, а уже вскоре соседка возвращается на постель. На коленках придвигается. Склоняется: — Замри!
Касается моего рта, несколько секунд водит пальцем, нанося не самую приятную на вкус мазь. Потом с сосредоточенным видом уделяет внимание рассеченной брови. Синяку под глазом.
Она слишком близко… Слишком интимно касается. Мое тело и без того было напряжено, а теперь… не могу больше терпеть. Даже дышать забываю…
Ее губы рядом, мое сердце грохочет, а пульсация в паху едва не заставляет выть:
— Хочу тебя, Ирк…
— Что? — вспыхивает она, тотчас отдернув руку. — Сейчас? Я… я… не готова, — шарахается прочь, вызывая улыбку.
Давлюсь смешком, только он больше смахивает на выдох при резком ударе в живот.
— За тобой не угнаться, — показное спокойствие дается тяжко. — То возьми, то не готова. Ты же не сосиска, чтобы тебя готовить…
— Ты мне советовал спать, — отодвигается подальше на свой край Ирка. — Спокойной ночи, Селиверстов, — демонстративно поворачивается спиной и пытается натянуть край одеяла, которое и не думаю отдавать.
— Королек, ты меня видом сзади еще сильнее заводишь.
— Извращуга, как и твой котяра! — бурчит соседка, но голос выдает волнение.
— Ирк, а Ирк, сними одежду, — уже откровенно потешаюсь, хотя мне совершенно не до смеха или глумления. Вопиюще глупая попытка прикрыть безумное желание непринужденными репликами-шутками.
— Селиверстов, я не шучу! Спи! — Паника девчонки явно усиливается.
— Ирк, я ведь все равно тебя вытряхну из нее, — перестаю потешаться. Серьезен, как никогда. Чем дольше думаю о голом теле Королька, тем больше убеждаюсь, что сегодня она от меня точно уже не отобъется.
Допекла своей непосредственной сексуальностью, ненавязчивой нежностью. И, черт возьми, так допекла, что я созрел на насилие…
Ира
Меня лихорадит, а гад смеется. Он не представляет, что стоит девушке находиться рядом с ним. Я дышать нормально не могу, не то что думать или отвечать разумно. Мне катастрофически не хватает кислорода! Места… Жизни…
Блина, это паника. Настоящая…
А еще жуткое возбуждение. Спиной ощущаю пристальный взгляд, а каждой клеточкой кожи — накал страсти, что сейчас витает над нами с Игнатом.
Селиверстов хочет меня. В этом уже не сомневаюсь. Вот только страшно…
Безобидное снотворное не придумано, запал отдаться утих… Наверное, лучше в зале переночевать. Не готова я пока девственности лишиться.
В ванной раздается шуршание, урчание котЭ, и это действует пинком. Спускаю ноги на пол. Секунда — иду прочь:
— Ты куда? — подозрительное в спину.
Молчу, но уже в следующий миг скрипит постель. Не успеваю выскочить из комнаты, как дверь, которую все же открываю, Селиверстов с грохотом затворяет прямо перед моим носом. Упирается руками по обе стороны от головы, заточая в ловушку:
— Ты что, сбежать решила? — с укором глухо насмехается.
Не дышу, не поворачиваюсь. Боюсь… Сердце вот-вот выпрыгнет.
И говорить не могу… а что сказать? Признаться? Солгать не получится — голос точно подведет.
— Трусиха, — Игнат лбом утыкается в мой затылок, окутывая жаром, от которого голова кругом. Стоим, не двигаемся, а я уже на грани упасть… в позорный обморок!
— Я кричать буду, — глупо, но ляпаю, еле шевеля губами.
— Надеюсь, — самоуверенный смешок. — Подо мной все кричат…
— Я не о том, — последними силами цепляюсь за реальность, — звать на помощь
буду.
— Ты меня недооцениваешь, мне помощь не нужна, сам справлюсь… — шуршит возле уха.
Напряжение за 220 Вольт, градус — под сотню. Эмоции зашкаливают, я у черты… смерти от перевозбуждения. По телу несется волна предательских мурашек, когда Игнат медленно убирает волосы с плеча и носом ведет по уху, втягивая мой аромат. Нежно целует, сосет мочку, а потом прикусывает.
Бах! Я расщепляюсь. На молекулы… атомы…
Спиной льну к Игнату. Сердце грохочет где-то в области «тело». Я — одно сплошное грохотание. От гула в голове дурею, словно этой вибрацией меня укачивает и сейчас вот-вот погрузит в какую-то прострацию. Ноги слабеют, я почти парю…
— И-и-ир, — с интимным бархатом мурчит Игнат, коротко и нежно целуя в шею.
— М-м-м?.. — не то стону, не то вопрошаю, судорожно обхватив рукой шею Селиверстова, чтобы не рухнуть.
Блин, слабачка!
Он только и ждет моей позорной капитуляции. Рывком разворачивает и, вдавив в дверь, опаляет губы своими — жадными, наглыми.
Припечатывает каленым поцелуем, и все… я теряю реальность! Хватаюсь за соседа, потому что ноги не держат — падаю. Слава богу, постыдно ухнуть на пол не успеваю. Игнат ловко приподнимает за ягодицы и прижимается разгоряченным телом, напряженным пахом, давая ощутить, что желает меня не меньше.