Если уже и Зур начинает сходить с ума, и даже непрошибаемый Штык, мне — сам бог велит. Подряд выпиваю несколько стопок, и когда перед глазами все вращается с дикой скоростью, начинаю ржать. Зло, безнадежно, отчаянно.
— Ты что, сам ездил к Голему? — все же озвучиваю мысль, как только Штык плюхается на диван и тянется к бутылке с водярой. Не сомневаюсь в смелости Ромки, но дело даже не в ней, а в том, что мы — друзья. Если нужно, будем стоять плечом к плечу. Поддержка — великое дело, и в этом мои понятия никак не изменились со школы.
— Да, — наливает и себе, и мне по стопке братан. Подхватывает с тарелки жалкий бутер, порванный на несколько кусков, и закидывает вслед за выпитым. — Голему пох*** на все. Квартиру отожмет по-любасу, даже не рыпайтесь, а вот за машину… — Откидывается на спинку дивана и обреченно качает головой: — За нее сдерет максимально.
— Мы найдем денег, — уверяю твердо.
— Верст, — рычит Штык, вновь подавшись ко мне и водрузив руки на стол, — ты, бл***, слышишь меня, тупенького? У него запись, как Морж копался в тачке, а потом она полыхнула…
— Знаю! — выдыхаю с горечью. — И за это Славку нужно проучить. Мы же решили, пусть немного у Голема посидит — подумает. А то он нас ускоренным темпом в могилу закапывает.
— Угу, — кивает Зур. Садится рядом, скалясь, точно хищник. Злой, обиженный и решительный хищник. — Или его закопать собственноручно!
Ромка молча разливает остатки водки по стопкам. Тарелку с закуской толкает на середину стола, и как только мы дружно хлопаем, разбираем остатки бутера.
— Я уже все заложил, — обводит заторможенным взглядом зал Темыч. — На организацию СВМА ушло все, что я смог раздобыть. И дом, и квартиру, и бизнес. Народу пашет над турниром до х*** и больше, и всем приходится платить! Я в нулях. Да, су***, я в долгах… Если случится что-то авральное — я в жо… окажусь. Я реально не знаю, где взять денег.
— Вот я и продался Голему, — брякает убито Ромка.
— Это как? — пьяно ржет Темыч. — Натурой взял? Аха-ха, не знал, что лысый любитель крепких мужских задов.
— Да пошел ты! — беззлобно, но устало огрызается Штык. — Буду под его дудку биться.
— Пизд***! — лбом в стол ударяется Зур. — Ты ему рассказал?..
— Нет, ему уже донесли, что я заявился на бои. Он мне выдвинул требование, и я…
— И? — Меня сейчас другое интересует. — Он отпустил Лерку?
— Да, час назад от нее пришла смс. Она дома. У меня. Успокаивает мать.
— Тогда забирай ее и сматывайся, — советую без шутки.
— Я контракт подписал, что обязуюсь. Ну и не в моих это правилах, да к тому же я мать и брата с сестрой люблю. Не брошу их…
— Это понятно, — соглашаюсь убито, — а за Моржа, видать, мою шкуру затребует…
— Как пить дать, — мотает неопределенно головой Ромка. — Моржа не отпустит, пока не прогнемся, как ему возжелается. И поверьте, его извращенная фантазия далека от нашей убогой! Процент настолько внушительный, что проще ипотеку на двадцать лет взять. Сколько его тачка стоила?
— Пару лямов, — бросает навскидку Зур.
— Не больше, — добавляю задумчиво, — и то, начинку не видел, прокачку не знаю…
— А теперь туда добавь процент за рассрочку, за молчание и… за запись.
— Он тебе озвучил цифру?
— Угу, — с горечью кивает Штык.
— Мне не сказал, — чешу репу. — Сколько? — боюсь услышать, но обязан знать, нам ведь выискивать сумму.
— Десятку, — Штык начинает смеяться, и от обреченности его смеха меня пробирает до глубины души. Страх, реальный, первобытный. — Я таких денег никогда не видел. Единственный способ — ломануть банк, инкассаторов грабануть или богатея какого… По-другому никак!
— Как, — обрывает мрачно Зур, — только время на это надо. И продаться всем придется, а когда СВМА начнется, бабла можно поднять. Не баснословную сумму, но за минусом всех моих затрат и вложений валовка может быть приличной. А если вот этот, — кивок на меня, — еще и побеждать будет — к финишу прискачем на более устойчивом коне.
— Было бы хорошо, — хмурюсь. Я последнее время не так подкован экономически, как некоторые, да и не лезу в бухгалтерию. Я — творец, мне вообще несподручно меркантильными вопросами заниматься!
— Мда, только творишь черт те что! — Плевок в мою сторону, но Зуру простительно, к тому же он прав. — Вы со Славкой соревнования решили по идиотским поступкам устроить. Поздравляю, он пока побеждает. Уверенно…
— Спасибо, ты настоящий друг, — бурчу, крутя пустую стопку на столе. — Интересно, он вообще жив… — мысль вслух.
— Ты о ком? — хмуро роняет Зур.
— О Морже, — устало чешу затылок.
— Жив, — Ромыч еще сильнее мрачнеет. — Мне его показали. Измордован сильно, но жив.
— Уроды, — не сдерживаю раздражения.
— Он клялся, что не виноват, — внимательно смотрит на нас Штык. — И знаете, я ему верю… — встает из-за стола.
Ты куда? — бросаю в спину.
— Веселиться, — отмахивается Ромыч и, пританцовывая, вклинивается между парочки блондинок. Обнимает, заигрывая. Девчата хихикают.
— Из-за Моржа я теряю все, — бурчит Зур, постукиваясь лбом об стол.
— Прорвемся, — хлопаю братана по спине.
— Тебе легко, а я Аньку из-за него обидел, — продолжает мрачную речь друг.
Напоминать, что я Лерку бросил из-за этого же, не спешу. Понимаю, что неуместно в данном случае. Ионова мне была дорога, но я не терял любовь, а Зур… Он, по ходу, сломан.
— Ты ее убил, — признаюсь без шутки. — Она вчера так напилась…
— Откуда знаешь? — тотчас отлепляется от стола Темыч.
— Да так, — дергаю плечом, — Ирке позвонил, чтобы на опознание поехать, а они вместе гуляли.
— Гуляли? — подозрительно щурится Зур. — Веселились?
— Я бы не назвал попойку, как у нас сейчас, весельем, — торопливо поясняю мысль. — Так вот, Ирка, Ксения и Анька — упились в зюзю, но твоя…
— Ей нельзя пить! — волнуется братан. — Дурой становится… И пи***ц, какая охренительно-сексапильная.
— Этого я, пока ее от унитаза отдирал, не заметил, но то, что охренительно было — да.
— Ты… что делал? — торопеет друг, глаза кровью наливаются.
— Э-э-э, не в смысле трахал, а в смысле ей хреново было. Она с толчком обнималась, а я помог, — киваю без особой охоты. — Домой привез, вместе с двумя другими идиотками. Надо же было проследить…
— Почему мне не позвонил?
— Поверь, — хмыкаю криво, — хотел. Я тебе такого хотел сказать, но потом передумал. Ты ведь сразу бы примчался… А это… опасно.
— А то, что ты с ними был — норма?
— Я не был с ними… Только помог, дома не оставался. Сбросил груз и ушел, да и рядом до сего момента не мелькал, а если за тобой хвост, то уже прямую проводили…
— Это да… Бл***, ненавижу Моржа, — цедит сквозь зубы Темыч, задрав голову. — Моя мышка…
— Да ладно тебе, — пытаюсь успокоить друга, — вон, — киваю на танцпол, где в кругу девчат зажигает Ромка. — Ничего такие мышки-малышки…
Артем с совершенно безразличным видом косится, куда указываю:
— Мне черненькую и рыжую, и, сук***, не дай бог окажутся не такими горячими, как Анька.
— Евнухом станешь? — ржу тихо.
— От траха буду воздерживаться.
— Гы, — гогочу сильнее, — тогда сперма в башку долбанет и сделает тебя маньяком. Лучше уж пар выпускать.
Зур упирается руками в стол и неровно поднимается:
— Полетаем, крошки… — шатко идет к танцующим девчатам.
Откидываюсь на спинку дивана, глядя на извивающуюся под музыку толпу.
Все летит в тартарары. Никогда раньше столько дерьма одновременно не наваливалось. Гребаная полоса.
Плююсь от негодования.
Взгляд цепляется за двух очень похожих друг на друга девчат. Длинноволосые блондинки. Статные, фигуристые. Их в мою сторону ведет Штык, водрузив руки на плечи:
— А вот и мы, — останавливается перед столиком. Медленно, но верно приходит осознание, что я улыбаюсь:
— А вот и я… Как зовут?
— Ирена и Инга, — улыбаются голубоглазые девчата.
— Прям судьба… — в душе мерзко оседает горечь.
[1] Футы — обувь для кикбоксинга
Часть 3 Глава 20 (щас камушки полетят в автора…)
(День тринадцатый, ночь четырнадцатая)
Игнат
Просыпаюсь с адской болью в голове и нестерпимой сухостью во рту. Поднимаюсь на локтях, открыв один глаз, и то не с первой попытки. Мрачно, хоть и светло. Свежего воздуха нет и… жарко…
Морщусь, цепляясь глазами за обнаженную ногу. Не мою, но на мне. Нехотя поворачиваю голову и пробегаюсь взглядом по стройной фигурке голой блондинки. Лежит на животе, уткнувшись лицом в подушку.
Это не Ирка! Уже было отталкиваю девушку, как с другой стороны раздается недовольное сопение. Заторможенно оборачиваюсь — бл***, и тут блондинка. Причем жутко похожая первую.
Трясу головой, глупо полагая, что это поможет мозги на место поставить, и промаргиваюсь: то ли в глазах раздваивается, то ли правда близняшки.
В душе гаденько скребет совесть. Вроде с ними вчера Штык зажигал? Какого хрена они со мной? Последнее, что еще как-то помню — все за столом, очередная бутылка… и все… провал. В таком состоянии не мог я девок… К тому же двух… Я, конечно, не слабак, но, бл***, сомневаюсь.
Вновь кошусь на девчонок. Полногрудые, с крутыми изгибами бедер, длинноногие. Все, как я люблю, и даже плоть лениво ворочается, да вот только нет у меня желания сексом заниматься. Аж до тошноты фигово.
Последняя надежда, что вчера не смог, рушится, когда ступаю на пол… точнее, умудряюсь на использованный презик наступить, который валяется на ковре. Брезгливо пинаю прочь и с еще большим неудовольствием замечаю несколько других.
От злости на себя матерюсь, но мысленно, и плетусь в душ. Мне нужно отмыться. Грязный, вонючий. Вот только уже под прохладными струями гневно скриплю зубами: вся моя гниль внутри! А ее простой водой не отмыть.
Нужно девчат выпроводить. Без грубости, по-хорошему. Они не виноваты, что я дерьмо. Даже не знаю, зачем их…
Шуршит шторка душевой и уже в следующий миг распахивается: